Елена Малиновская - Игра в прятки

Джайсон дернул кадыком, сглатывая жадную слюну. Невольно сделал шаг к кровати, на которой сидела Дейла.

— Все началось более десяти лет назад, — послушно начал он, завороженно уставившись на девушку. — Мой отец и нейн Самуэль, бывший владелец этого дома, были весьма дружны. Пока между ними не пробежала кошка. Ну, или в данном случае — красавица Валенсия, хозяйка местного постоялого двора.

— Мать Айи? — на всякий случай переспросила Дейла.

— Да. — Джайсон кивнул. — Вы ведь видели, какой красоткой растет ее дочь. Как говорится, из драконьих яиц не вылупится бескрылый петух. Валенсия рано овдовела. Раньше она жила в Арилье. Я точно не знаю, что случилось с ее мужем — вроде бы вызвал кого-то на дуэль, приревновав молодую жену, и был убит.

— За молодыми красавицами нужен глаз да глаз, не правда ли? — Дейла изогнулась каким-то хитрым образом, позволив тонкой рубашке обрисовать ее высокую грудь.

— Ага. — Джайсон самым неприличным образом уставился именно туда, куда было нужно, едва ли не пуская слюни от умиления. Глухо продолжил: — Но ко всеобщему удивлению Валенсия отказалась выходить замуж второй раз. Хотя предложениями ее завалили. Вместо этого она переехала с матерью и дочерью в глухомань, купила почти развалившийся дом — и начала свое дело. Достаточно быстро все вложенные деньги вернулись сторицей. К Валенсии приезжали со всей округи. Поговорить, пропустить стаканчик-другой винца, обсудить последние новости, а скорее всего — полюбоваться на красавицу. Конечно, здешним женщинам это не нравилось. Очень даже не нравилось. Однажды моему отцу даже пришлось расследовать попытку поджога постоялого двора. Благо что местность у нас дождливая, а почва постоянно напитана влагой, поэтому пострадал лишь самый дальний сарай из хозяйственных пристроек, но на дом огонь не перекинулся. Видать, Валенсию просто решили припугнуть, поэтому не воспользовались магией. Так или иначе, но мой отец влюбился тогда в нее, как ребенок. Однако как он ни старался завоевать сердце неприступной красавицы — все было зря. Валенсия сразу заявила, что никогда в жизни не уведет из семьи мужа и не отнимет у детей отца. — В голосе Джайсона при этих словах скользнуло плохо скрытое уважение. Видимо, он был очень благодарен Валенсии за такой похвальный поступок.

— И что дальше? — мягко поторопила его Дейла, когда Джайсон замолк. Гневно сверкнула глазищами в сторону Кайла, и парень замер, на какое-то время перестав сражаться с чужими чарами. — Ваш отец решил отомстить Валенсии?

— Не ей, — неохотно поправил ее Джайсон. — А другу — Самуэлю Криасу. Как вы наверняка знаете, тот давно был вдовцом. Его жена погибла от родовой горячки. Да и имение его находилось не так уж далеко от постоялого двора. В общем, не было ничего удивительного, что Валенсия и Самуэль начали встречаться. Местные дамы вздохнули с облегчением. А вот мой отец… Он не сумел смириться с этим. Старые друзья постоянно ссорились, однажды даже подрались. И отец…

Джайсон споткнулся и мрачно уставился себе под ноги, сжимая и разжимая кулаки.

— Я сейчас погибну от любопытства, — мурлыкнула Дейла, пытаясь вновь околдовать шерифа. — Ну, прошу вас, продолжайте!

— Отец решил, что Самуэля стоит жестоко проучить, — хрипло проговорил Джайсон, но на Дейлу так и не взглянул. Истончившаяся до прозрачности паутинка над Кайлом держалась на честном слове, но тот не рисковал продолжить свои занятия, опасаясь быть застигнутым. Джайсон угрюмо ковырял носком сапога полуистлевший от времени ковер, встав вполоборота к Дейле, и в любой момент мог заметить неладное. — Поэтому вздумал ударить в самое слабое и уязвимое место — в единственного и горячо любимого ребенка давнего друга, а теперь заклятого врага. Не знаю, как ему это удалось, но Аделина заболела черной лихорадкой. На какое-то время Самуэлю стало не до Валенсии. Он обезумел от горя, стараясь спасти дочь. Приглашал лучших лекарей, спускал огромные деньги на всевозможные средства, не желая верить, что спасения нет. А отец явился к Валенсии и поставил жесткий ультиматум: или она соглашается стать его любовницей, или Аделина умрет.

Янор и Кайл скривились в одинаковых гримасах отвращения. Лицо Дейлы оставалось каменным, лишь на дне зрачков я заметила всполох горячей обжигающей ненависти.

— И что же дальше? — нарочито безразличным тоном поинтересовалась она, крепко сцепив перед собой руки и даже забыв о раненом Седрике.

— Полагаю, Валенсия согласилась. — Джайсон печально хмыкнул. — Если судить по тому, что Аделина выздоровела.

«Ложь! Это Себастьян спас Аделину! Нейн Бенджамин Винигут просто лгал Валенсии, прекрасно зная, что дочь его врага в любом случае обречена!» — едва не закричала я, но в последний момент прикусила язык. Мало ли, вдруг меня действительно услышат.

— Однако торжество моего отца было недолгим. — Теперь Джайсон буквально заставлял себя говорить, выталкивая каждое слово из горла. — Как только стало ясно, что жизни Аделины больше ничего не грозит, Валенсия покончила с собой. Оставила записку, что ее красота стала проклятием, и она больше не желает так жить. Отец… Отец был раздавлен случившимся. Но всю вину за произошедшее он возложил на Самуэля. Мол, тот постоянно досаждал Валенсии, пытаясь вернуть, взывал к ее чувству справедливости. И… В общем…

На этом месте Джайсон прерывисто вздохнул, словно сдерживая слезы, и зло вцепился себе в волосы, едва не выдрав значительный клок.

— И он поступил так, как уже делал однажды: решил отомстить Самуэлю. Но побоялся кинуть ему обвинение в открытую, поэтому вновь обратил свое внимание на Аделину, — спокойно завершила за него Дейла и презрительно сплюнула на пол. — Ну и гад же был твой папаша!

— Заметь, я ничуть его не оправдываю. — Джайсон тяжело вздохнул. — Хотя могу сказать, что его участие было минимальным. Он не использовал магию огня и не подговаривал Николаса опрокинуть свечи. Немного психологии, две подслушанных ссоры, капелька особого средства, добавленная в масло Аделины, — и вот итог.

— Если вы не одобряете поступков отца, то какова ваша роль? — продолжала расспрашивать его Дейла, заметив, что Кайл опять вернулся к небыстрому и трудоемкому процессу съема заклинания.

— Понимаешь ли, я прекрасно осознаю, что мой отец — мерзавец. — Джайсон невесело улыбнулся. — Но он уже год как мертв. Разве смерть не искупает любую вину? Пусть теперь боги занимаются вопросами его наказания. Сама рассуди: если о преступлениях нейна Бенджамина Винигута станет известно, то пострадает вся моя семья. По всей видимости, мне придется уехать, все бросив, лишь бы не слышать шепотки за спиной. А я люблю свою работу. И мне кажется, что из меня получился хороший шериф. Куда лучше, чем был мой отец.