Некромант. Архитектор теней - Сергей Витальевич Карелин
Сова оказалась практически неотличима от настоящей, а с расстояния так вообще — не было никакой разницы. Я мысленно посадил её на камин, и она сразу же там появилась. Всё, что она видела своими большими глазами, сразу же передавалось носителю амулета. Удобная штука.
Я подозвал Игната и за пару минут научил его пользоваться этим приспособлением слежки. Энергию сова потребляла непосредственно с самого амулета, так что для её применения не требовались магические способности.
Посадить мы её решили у въезда в имение — на дереве, рядом с воротами. А сам амулет перекочевал с моей шеи на шею Игната.
Сразу после этого я, Миша и Егор поехали в Ваганьковское. Дел там было тоже невпроворот.
Помощники пошли подбирать место для строительства полосы препятствий и спаррингов, а я отправился к Юрию Степановичу.
Когда вошёл в дом старосты, то застал его стоящим за своей конторкой. Голова взъерошена, а на опухшем от недосыпа лице читалось отчаяние.
Увидев меня, староста бросил свои дела и поспешил навстречу.
— Ну наконец-то!
— Что случилось, Юрий Степанович? Опять кто-то умер?
— Хуже, Григорий. Три семьи ночью ушли. Всё побросали. Ни одежду, ни курей, ничего не взяли.
— Ну так это хорошо! Чего расстроился-то?
— А что ж хорошего-то? Как засевать будем? Пяти мужиков крепких лишились. И стар и млад.
— Представь, если б сейчас соседский барон пришёл и сказал, что оставит в живых всех, кто ему присягнёт, а остальных повесит. Вот те три семьи первыми к нему и побегут на поклон, а вас всех в петлю. А могли бы дать отпор, но не дали, потому что побежал один — побегут и ещё! Как тебе такое?
— Ну, хреново. Значит, поделом что ли ушли? Те, кто остался, значит, свои в доску.
— Вот то-то и оно!
— А сеять-то всё равно некому!
Я прогнал энергию по каналам и вернул её обратно в ядро. Хорош Минерал! Даже как будто лучше стало, когда его глубже посадили.
— Грамотный в селе есть кто? — спросил я спустя пару секунд. — Или сам писать будешь? Только чтоб почерк красивый был.
— Есть. Аксинья хорошо пишет. Она школу закончила и в училище год проучилась, пока земли не разделили.
Я вздохнул, а перед глазами снова представилась недавняя картина.
— Пошли за ней, пусть прямо сейчас придёт. И двух-трёх мужиков или баб позови, которые с соседними деревнями связь поддерживают. Торгуют, обмениваются, или родственников, может, имеют. Неважно. Но только тех, за кого можешь поручиться, и деревни чтоб без хозяина были. Есть такие?
— Да теперь уж за всех поручиться могу. Сейчас сделаем.
— Тогда значит, зови тех, у кого язык стелет, как твоя метла.
— Понял.
Через полчаса в доме старосты, кроме нас двоих, собралась группа из четырёх человек — двух мужиков и двух женщин, а следом за ними подошла и Аксинья. После того случая в бане, я немного пересмотрел своё отношение к ней. Да и она глазами стреляет, что аж скакать хочется, как тот мерин. Мало я, всё-таки, уделял внимания женщинам в своё время. Сейчас вот, пожинаю.
Но хоть душа и просит, умом я понимаю, что нельзя вот так вот взять и охмурить девушку. Какое потом ко мне отношение будет? Мигом разлетится молва, что граф-то наш и не такой уж и порядочный. Только освоился, а уже пошёл по деревенским девкам. Удивительно, что о случае в бане ещё никто не прознал. Хотя, может уже и судачат.
— Теперь бумагу и ручку. Есть?
Староста достал из конторки несколько чистых листов бумаги и вытащил из стакана ручку.
— Столько хватит?
— Хватит.
— Рассаживайтесь за столом. Сейчас Аксинья будет писать, а вы все слушать.
Я повернулся к девушке, а та вдруг, не говоря ни слова, шагнула навстречу и сразу поцеловала меня в губы.
Да здесь прям каким-то сговором попахивает!
Глава 19
Это хорошо, что Егор ушёл с Мишей, подбирать под свои нужды место, а не со мной остался.
Он, конечно, не осмелился бы напасть, но вот такие провокационные моменты лучше не допускать. Всё же моя цель — сплотить вокруг себя людей, а не настраивать их против. Хотел бы, давно обратил подданных в нежить, только к чему это приведёт? К запустению? Через это я уже проходил.
А поцелуй всё же получился сочным. Я даже на секунду забылся, что нахожусь в доме старосты, да ещё и в присутствии сразу нескольких свидетелей. Как бы вот теперь Агаша об этом не прознала. Которая настоящая.
Неплохо было бы легализовать её и поселить где-нибудь под боком, а выдуманную бабку заочно «похоронить», мол, вот старая лекарка померла, царствия ей, а взамен нашлась девица помоложе, Агашенькой звать. Так я всегда смогу её контролировать и буду спокоен за Аксинью.
Я улыбнулся, представив выражение лица Изиды, если проверну эту рокировку. Надо бы поразмыслить над такой возможностью.
К сожалению, эта моя улыбка сыграла злую шутку — все, без исключения, присутствующие сейчас смотрели на меня, разинув рты. О чём они, интересно, подумали? То, что молодой граф представил продолжение поцелуя?
— С чего это вдруг? — строго спросил я, делая вид, что мне просто наступили на ногу.
Аксинья потупила глазки.
— Это я от души. Не сдержалась. Прости, Гриша. Ой! Простите, ваша светлость. Вы здесь всего ничего, а уже столько для нас сделали.
Юрий Степанович по-отечески покачал головой.
— Садись уже, Аксинья. Писать надо.
Когда все расселись, я несколько минут постоял у окна, вспоминая заготовленный текст, и начал надиктовывать.
— Пиши, Аксинья. Значит, «Распоряжение графа Григория Афанасьевича Пугачёва. В связи с участившимися случаями нападения бандитов, а также появления бесконтрольных аномальных образований на „ничейных“ территориях, граф Пугачёв объявляет о возможности переезда на свои земли в деревни Верхние и Нижние Куличи, Кедровка, а также село Ваганьковское. Жильё предоставляется. В первые полгода оброк не взимается, а в последующие шесть месяцев составит половину от обычного. Тем, кто переедет со своей скотиной и техникой, выплачивается разовая премия, в размере ста рублей за каждую единицу…»
— Не много ли, Григорий Афанасьевич? Потратитесь, а там, может быть, старая кляча, которая на следующий день подохнет, — вставил староста. Сидящие рядом мужики и бабы закивали.
— Хорошо. «…в размере пятидесяти рублей…»
— Ой!
