Аспект белее смерти (СИ) - Корнев Павел Николаевич
Я хмыкнул.
— И что же — чулан не запирается?
Яр наставил на меня указательный палец.
— Запирается! И сундук с товаром тоже под замком. Но…
Он перевёл палец на Гусака, и тот ухмыльнулся.
— Мы разрыв-траву достали! Достаточно просто дунуть и любой запор рассыплется!
Лука не удержался и присвистнул.
— То-то! — осклабился Гусак. — Провалите дело, такой долг на вас повесим…
— Брось! — оборвал его Яр, и долговязый послушно заткнулся.
— Мы в деле, — заявил Лука, — но что за товар, скажете заранее. И отдадим его только после того, как деньги увидим. Или так, или ищите других дураков в сточной канаве купаться!
— Договорились! — улыбнулся Яр, а когда они ударили по рукам, то добавил: — Товар привезут завтра к концу дня. Встречаемся на мосту в восемь вечера. И давайте без опозданий!
Я вздохнул и подумал о том, что никак не получается разобраться в этом пареньке. Если раньше Яр вёл себя как заносчивый и при этом чуток трусоватый босяк, то теперь показалось, будто и не босяк он вовсе, а только прикидывается. Иначе бы Гусак под него не прогнулся. Что-то тут было не так.
— Думаешь, кинут? — спросил я Луку, когда мы вновь остались вдвоём.
— А кто их знает? — отозвался тот и сплюнул под ноги. — Может, честь по чести рассчитаются, а может, там же и притопят. Проверять не хочется.
— И что будем делать?
Лука пожал плечами.
— Не знаю, как ты, а я пойду искать лодку!
Глава 22
5−4
Лука ушёл, а я отправился на базар, где условился встретиться с Хватом. Тот к этому времени уже присмотрел укромный уголок, и мы быстренько затеяли игру в пристенок. Прежде чем нас погнал взашей охранник, успели облегчить карманы нескольких простаков — мне перепали пять грошей и какая-то очень уж гнутая деньга. Избавился от неё, купив печатный пряник.
Угостил им присматривавшую за нашей мелюзгой Рыжулю, и та улыбнулась, принимая лакомство, но как-то очень уж рассеянно, словно ей сейчас было не до того.
— Всё в порядке? — забеспокоился я.
— Хват! — позвала девчонка. — Покарауль!
Она потащила меня прочь и вывела из толпы, но этим не удовлетворилась и указала на ворота.
— Идём!
Мы вышли с базара, и я повторил свой вопрос:
— Так что стряслось?
Рыжуля виновато улыбнулась и протянула браслет из перламутровых пуговиц, сплетённых воедино разноцветными нитками.
— Держи! Я связала, а Мелкая заговорила. Она умеет.
— Ты чего это в самом деле? — насторожился я, бездумно принимая подарок. — Будто прощаешься!
— А может, и прощаюсь!
Девчонка передёрнула плечами, и я разом прочувствовал весь летний зной. Стало душно, жарко и влажно.
— Лука сказал, если завтра денег раздобыть не получится, придётся из Гнилого дома уходить, — огорошила меня Рыжуля. — Иначе он с Баженом рассчитаться не сможет, и тогда ни мне, ни ему на Заречной стороне больше не жить.
На голову словно само небо обрушилось. Слова девчонки попросту раздавили, какое-то время я молча пялился на неё, силясь осмыслить услышанное, а потом такая обида накатила, что словами не передать.
— Да как же так⁈ — через силу выдавил я из себя. — Я ж тебя звал! Звал к балагану прибиться, а ты говорила… Семья… Гнилой дом… Да как так-то⁈
Меня всего так и распирало от эмоций, и были они одна чернее другой.
Злоба. Ревность. Бешенство.
Лука собирался уйти и оставить мне Гнилой дом и Рыжулю, а вот оно как всё обернулось! Ну что за гадство такое, а⁈ Будто и вправду сглазили!
— Ну, Серый! — насупилась Рыжуля. — Ну ты сравнил! Это же совсем другое! Думаешь, мне хочется куда-то уезжать⁈ Серьёзно⁈
— Но ты ведь…
— Да не хочу я никуда уезжать, пойми! — чуть ли не выкрикнула девчонка. — Не желаю скитаться и бродяжничать и на новом месте обустраиваться тоже не хочу! Мне и в Гнилом доме хорошо! Просто выбора может не остаться!
Я нервно передёрнул плечами и отмалчиваться не стал, заявив:
— А почему с Лукой, а не со мной?.. Я тебя первый позвал!
Рыжуля рассмеялась.
— Серый, брось! Надо держаться друг друга! Хват тоже с нами собрался. И Мелкая просилась, а Плаксу я в любом случае тут одну не брошу.
— А меня чего не позвали? — возмутился я.
— Да как же⁈ — округлила глаза Рыжуля. — Лука же с тобой разговаривал! Ты старшим остаться решил…
— Не так всё было! — возразил я, но сразу махнул рукой. — Не суть! Скажи лучше: вы на Пристань собрались?
— Там найдут, — мотнула головой девчонка и поправила стянувший копну её огненно-медных волос платок. — Лука о Южноморске толковал.
— Вот он!.. — зло выдал я и ухватил Рыжулю за руку. — Слушай, да всё будет хорошо! Вот увидишь, завтра всё как надо пройдёт! Если откупимся, ты ведь в Гнилом доме останешься, так? Не уйдёшь с Лукой?
— Конечно, останусь! Да и Луке уходить не придётся!
— А это уж пусть он сам решает, — буркнул я и приободрил девчонку: — Ты только не переживай, всё хорошо будет!
Ответом стал печальный взгляд зелёных глаз.
— А если нет? А если не откупимся?
— А нет — я с вами уйду! — выпалил я.
И да — уйду!
Мысль о скором расставании с Рыжулей оказалась попросту невыносима. Прежде, даже когда речь о приюте для неофитов заходила, всерьёз об этом не думал, а тут вдруг понял: нет, не смогу. Плевать на всё! Не смогу отпустить её, и точка!
— Тебе-то зачем? — удивилась девчонка. — Это нам с Лукой тут не жить, а ты в Гнилом доме старшим станешь!
— Да ну! — отмахнулся я. — Вместе веселее! Я ж из балаганщиков! Перекати-поле! Мне это только в радость! Куда ты, туда и я!
Рыжуля рассмеялась и потрепала меня по волосам.
— Ты настоящий друг, Серый!
Думал, чмокнет меня в щёку, но девчонка лишь вздохнула, развернулась и зашагала обратно на базар, а я не побежал за ней следом. Просто стоял, провожал взглядом и гадал, как всё обернётся назавтра. От этого зависело очень и очень многое.
Черти драные! Да от этого зависело решительно всё!
Одно дело ненадолго уйти в приют, зная, что вскоре вернёшься к своим, и совсем другое — разыскивать их потом в огромном портовом городе за пятьсот вёрст от Черноводска!
Смогу я выучиться на тайнознатца там, а не здесь? И так ли необходимо обучение в приюте? Говорят, чем дальше от Тенезвёзда, тем слабее небесные приливы, а пятьсот вёрст — это чертовски далеко. Может, на побережье меня и не накроет вовсе? Конечно, есть риск сгинуть ни за что ни про что, но так ли он велик? Или напрасно себе кишки мотаю и завтра мы сорвём куш и решим все наши проблемы?
Напрасно — это точно. Зря. Ушёл в себя и не заметил, как на улицу из корчмы вывалилась троица парней на пару лет постарше меня. Жилистый Клоп, пухлый Ясен и мускулистый Кабан. Босяк, лавочник и охранник лавочника.
Клоп, старший брат которого верховодил в шайке карманников, был за авторитетным родичем как за каменной стеной и на простых босяков смотрел свысока, поэтому и спелся, наверное, с отпрыском известного всей округе скупщика краденого.
— Эй, Худой! — окликнул меня Ясен, папаше которого покровительствовал сам Барон. — Вы что за балаган с Чумазым устроили⁈
— А что мы устроили? — не понял я. — Подрались!
— Да бой куплен был! Серьёзные люди на вас деньги потеряли!
— Серьёзные люди на босяков не ставят! — парировал я и зашагал прочь, но не тут-то было.
— Ты куда пошёл⁈ — взвыл толстячок. — Кабан, ну-ка, покажи ему, что такое честная драка!
Кабан был чуть выше меня и заметно шире в плечах, к тому же получал за охрану сынка скупщика немалые деньги, поэтому шагнул вперёд без сомнений и колебаний. Да что там! С превеликой охотой шагнул! А я не побежал. Раз побежишь — всю жизнь бегать придётся.
Черти драные!
Не в этом дело было! Если после разговора с Рыжулей меня лишь потряхивало, то сейчас прямо-таки лютая злоба накатила.
Честная драка, да?
И я врезал, как врезал Чумазому. Быстро, жёстко, на толчке вперёд. Вложился всем корпусом, ещё и попытался хватануть небесной силы, толкнулся ею вперёд. Мир зашуршал, расслаиваясь от моего стремительного движения, на миг выцвел и побелел.
