Сполохи - Ирина Ростова
Брат святитель лежал чуть дальше, лицом вниз, с вытянутой рукой, словно он пытался кого-то оттолкнуть от себя, и в руке у него был какой-то амулет, тоже.
Следом, у самого конца коридора, нашелся и второй ловчий – мертвее некуда. Он успел достать оружие, но оно его, видимо, не спасло.
Мист, вздохнув, поставила на пол тюк с добычей и с видом глубочайшего презрения начала обследовать тела. Все трое были убиты одинаково – треугольный прокол какого-то трехгранного оружия в солнечное сплетение. Очевидно было, что автор удара практиковал его до совершенства, и это был не Воин – у него ничего похожего из железа не было при себе, уж это Мист могла гарантировать. Нет, похоже, ее первоначально спас некий анонимный доброжелатель – возможно, совершенно не пытаясь ей, на самом деле, помочь, иначе бы он дошел до комнаты и развязал ее.
Но нет, убил – и, судя по спокойному равнодушию Воина, который даже оружие в ножны спрятал, убрался восвояси.
Даже не обобрал трупы! Значит, либо акт мести, либо еще что-то идеологическое, но Мист не собиралась смотреть в зубы дареному коню. Она с такой же методичностью, как и раньше, обыскала всех троих Видящих, конфисковала все найденные амулеты, талисманы и деньги, и с опаской разжала руку брату ловчему, чтобы забрать таинственный рескат, поддевая сжатые пальцы его собственным кинжалом, чтобы не тронуть ненароком опасный предмет.
Когда короткий черный штырь выпал на грудь мертвецу, его тело конвульсивно дернулось, заставив Мист испуганно шарахнуться, но, вероятно, это была просто реакция на устройство.
– Ардора или эльфы? – спросила Мист в пространство. – И как бы это безопасно забрать?
Очевидный ответ состоял в том, что производить подобные действия надо чужими руками, поэтому Мист подозвала Воина.
– Надень перчатки, забери это, заверни и спрячь у себя. Например, за голенище сапога, но не потеряй. Потеряешь – накажу, лишу сладкого, – пообещала Мист грозно, хотя Воину было совершенно все равно, чем питаться. Он всегда начинал с со сладкого, правда, если предложить ему выбор – Мист подозревала, что это какая-то генетическая, эволюционная память по добыче максимума калорий из минимума объема.
– А теперь идем, – подытожила она. – Бери куль, в Башне разберем.
Входная дверь была открыта, и снаружи новых трупов не было. Кто бы ни позаботился о смерти Видящих, он был аккуратен и методичен.
Мист захлопнула дверь, размышляя так и сяк о том, что значил “сортир с трупами” для Университета в целом, и сочла, что ничего хорошего.
Скорей всего, будут расследования, допросы, вероятно, пытки – и путь назад для Мист был в любом случае закрыт. Может быть, через несколько лет, когда пыль уляжется, она и могла бы вернуться под другим именем, но до этого момента еще надо было дожить… и самой Мист, и Университету.
В конце-концов, в порядке компромисса, Мист решила просто предупредить Акринну о произошедшем – и оставить решение на нее и других преподавателей. Будут ли они честно принимать суды и допросы, или избавятся от тел – это решать должны были те, кому с этими решениями жить. Поэтому Мист с Воином отнесли добытое в Сторожку, переправили в Атайн и вернулись в Университет еще один раз – возможно, последний. Оставлять Воина где-то снова Мист не решилась, и подозревала, что не решится еще долго. Поэтому когда девушка, собравшись с духом, постучалась в комнаты Акринны, он маячил за ее плечом.
Акринна распахнула двери быстро, словно всегда боялась и жила в ожидании такого вот ночного стука.
– Ле Илант, Вы?... – с ужасом сказала она, только окинув Мист взглядом. Та криво улыбнулась.
– Пока еще я. Но на самом деле меня, конечно, нет. И не было. Понимаете, там, в “сортире”, в смысле, в том доме, где поселили Видящих, три трупа. И это не я, честно. Я понятия не имею, кто их убил.
– Так, – лэри Акринна тревожно оглядела коридор, потом втащила Мист внутрь комнаты буквально за шиворот. – И вы заходите, кто вы там будете?
– Воин, сюда, – позвала Мист, вымученно пытаясь сохранить нормальное лицо и не кривиться. Обезболивание действовало, но ей все равно не нравилось, когда ее хватали и тащили. И раньше не нравилось – а сейчас так тем более.
– Что произошло? У вас такой вид, словно … испытывали водой.
Акринна знала процедуру, оказывается. Подвергали ли такому допросу ее саму, или она слышала рассказы других?
– Это и было, – Мист огляделась, нашла наименее красивый стул и села на него, боясь запачкать своей изгвазданной одеждой что-то ценное. Воин молча встал за ее спиной, опустив голову, глядя в пол, пряча лицо в капюшоне, как Мист ему велела всегда делать при ее разговорах с посторонними. А для него, с его ограниченным пониманием и почти полностью отсутствующей памятью и личностью, Акринна была самой что ни на есть чужой. Впрочем, ему вообще все в этом мире, кроме Мист, были чужими: он не выказал ни толики узнавания ни к дяде, ни к отцу, ни к сестре. Он был тем, чем его сделали – созданным Багровой магией и ардорианскими артефактами послушным слугой, который отличался от Марионеток только тем ограниченным восприятием, которое обеспечивал его живой мозг.
Втайне Мист считала его, кроме воплощения отчаяния и беды, еще и грандиознейшим достижением Алгара, который сумел каким-то образом сплавить работу нервной системы живого организма, рабского ошейника родом из
