Цельняпушистая оболочка 4 (СИ) - "Бебель"

— Эй, погоди! Че там с бойцами-то?! И что у меня с ногой-то? — наконец вспомнил я про гипс.

Принцесса остановилась у самой двери и удивленно посмотрела на меня:

— А ты не помнишь?

Я отрицательно помотал головой.

— Хм, может все-таки что-то в мозгу и повредилось… Ну, в общем… Когда ты в драконе ползал, то, похоже, заблудился и где-то ногу повредил. Когда ты вылез, у тебя нога… — Солерия на секунду остановилась, постукивая туфлей по полу, явно пытаясь вспомнить какое-то слово. — А, ступня! Ступня в другую сторону смотрела. И нога вся перекрученная, как спираль! Что таращишься, а ты думал тебя все просто так шарахались?! — рассмеялась она. — У меня вот оружия не было, но если бы ты ко мне подошел, то я бы наверное хвост отпилила и в общую кучу выкинула. Подходит такой, весь крови, слизи и какахой на ухе… И главное пар! Пар от всего поднимается, на коже пузыри какие-то кипят… Жуть да и только! Там бедолаги сознание теряли, если не помнишь. Ух… Ладно. — тряхнула она головой, пытаясь отсмеяться:

— А дурашкам твоим повезло. Живые, здоровые и чересчур охочие до прислуги. Ну, тот что пониже. Рыжий-то до поварихи охотник… А с остальными вопросами невесту свою пытай. А со мной, увы, только лет через… Может лет через сто. Как раз про какашки забуду. Да. Ну поправляйся быстрее. У меня на тебя еще планы. — снова повторила она, закрывая за собой дверь, но вдруг снова ее распахнула:

— А! Под кровать загляни! Только не буди, она уже два дня не спала. Фух, чуть не забыла, вот голова садовая… — бубнила она, уже вышагивая по коридору.

Какаха на ухе? Нога спиралью? Еще и пар… Вообще ничего не помню. Как из жопы вылез — помню. А вот про ногу — нифига. Я же на ней ходил спокойно и не болело ничего? Или это шоковое состояние такое? Пф… Ну дела.

Стоп, а че там с кроватью было?

Я наклонил голову через край. Прямо возле меня, у стенки, свернувшись калачиком на такой же подушке какая была у Солярки, мирно посапывала Арфа. На ней не было ни привычной формы, ни кепки, ничего. Абсолютно голая и лишь повязка на боку, с проступающими алыми каплями. На лице виднелись многочисленные ссадины и по всему телу, то тут, то там, проступали темные пятна синяков и ушибов. Про порванное ухо и говорить не хочется.

А че она голая-то? Она меня тут не того, не «этого»? Да нет, вряд ли… А, ладно. Она всегда поехавшая была, потому и голая. Чему тут удивляться?

— Мда, ну и потрепало нас, конечно… — протянул я, просовывая покалеченную руку к малявке и аккуратно поправляя ее подгоревшую челку.

Теребя спящую мурзилку за волосы я сам не заметил как заигрался и Арфа начала сонно ворчать. Блин, разбудил похоже. Глядя как голая лилипутка сонно открывает глаза и, выгибая спину словно кошка, встает на ноги ничего не видя перед собой, я уже успел десять раз себя отругать.

Ну сейчас начнется… Слезные вопли, типа «я так волновалась» или начнет скакать по мне на радостях. Ну или ныть, жалобно утирая слезы. Знаю я все эти бабские ужимки. Телек смотрел.

Но Арфа решила меня удивить.

Потерев забинтованным руками глаза и недовольно фыркнув, она наконец подняла веки и уставилась на меня немигающим взглядом. Я уже внутренне приготовился к очередной сцене из дешевого сериала, как девушка чуть улыбнулась и прошептала что-то вроде «я так рада что ты рядом» и положила голову на мою покалеченную руку, будто верная овчарка. Мда, такого я не ожидал.

— Ну… Я тоже. В смысле, рад что жив. Ну и ты жива. Ага. Ты только это… Китель-то надень, пожалуйста. — чувствуя себя крайне неловко от всех этих нежностей, пролепетал я и быстро схватил с тумбочки пачку сигарет.

***

Дальше все пошло своим чередом. Как выяснилось, Кабанов с Пугачевым валялись неподалеку, буквально в соседних комнатах. Типа гостевые, поспешно переоборудованные в лазарет. У рыжего амбала все было в порядке, а вот рядового собирали едва ли не по частям. Двадцать костей парень поломал. Не повезло ему, что он ближе всех к дракону стоял. Но ничего, оклемался. В его палате мы обычно и зависали все дни. Курили, ебланили, играли в электронные игрушки, что нам из конфиската приволокла Солярка. Бухнули пару раз. Лисин заезжал, правда не ко мне. Видеться со мной он наотрез отказывался, каждый раз посылая прислугу убедится, что меня нет в комнатах Кабанова или Пугачева. Обидчивый он, похоже. Пипирка его, кстати, не пострадала. Арфа ему только мочевой пузырь проколола. И, со слов капрала, обещала проткнуть еще и жопу, если ефрейтор продолжить гнать на меня за спиной. Честно говоря, я перед парнем не в обиде. Ему есть за что меня ненавидеть. Да всем есть, если по правде.

Где-то через три недели меня таки выписали из «дворцового лазарета», где мы и лежали все это время. Гипс сняли, нога более-менее зажила. Поначалу хромал, но потом прошло.

Солерия не врала, когда говорила про планы на меня. Не успел я надеть трофейные брюки, как за мной в палату прислали гонца. Мол, дуй в тронный зал, мил человек, к принцессе на «стрелку». И уже в своем маленьком кабинете, позади роскошного трона, Селедка начала грузить меня на тему службы на благо родины. Ее родины, понятное дело.

Людей и мурзилок из лесного городка отпустили на все четыре стороны. Даже личные вещи вернули и подъемных денег дали. На работу их устраивали, жильем обеспечивали. В общем, всячески ублажали и показывали, какая же Селедка добрая, милосердная, и прекрасная.

Разоружить-то их разоружили, — стволы заперли в подземельях замка, но толку-то, если средний мужик и простой палкой десяток мурзилок может покалечить? Не прямо любых, конечно, но все же. И подобный эксцесс уже произошел, пока я в больничке валялся. Мол, пара каких-то дураков и одна дура, нахерачились в баре и отказались платить за поганый сервис. В итоге половина улицы превратилась в поле боя, со стражниками, баррикадами и «коктейлями Молотова». А Солярке не уперлось каждый раз подрывать свой августейший зад и рисковать шкурой из-за каждого психа. Да и самостоятельно исцелять десятки поломанных стражников — тоже не прикольно.

Так что, несмотря на сомнения своей скептически настроенной сестры, Солярка поручила мне почетную должность полицая. Типа, чтобы я за нее всяких охреневших человечков гасил. Мол, «у тебя же хорошо получается». Вот гадина, а? Я отбрехивался как мог, но принцесса намекнула, что успел поубивать уже слишком многих, чтобы просто так жить, не оглядываясь и не опасаясь мести за погибших товарищей. А оружие-то все у нее. А просто так, она мне его давать не собирается. И лыбилась во всю морду, при этом.

Короче, делать было нечего и я спустился в эти долбанные катакомбы, чтобы набрать себе пару пистолетов, пяток магазинов и коробку патронов. Всякие пулеметы, гранатометы и снайперские винтовки и огромный шестиствольный пиздец, по понятным причинам, мне не подходили. Гранат разве что захватил.

И с тех пор уж три года как прошло. Обычно целый день нихера не делаю, балду гоняю да у очкариты в дереве шухер навожу со скуки. Но иногда, приходится неделями по лесам каких-нибудь долбоебов разыскивать. То кто-то что-то сопрет, то по башке настучит. А один раз, так группу особо-ебанутых расстрелять пришлось. Коров по ночам ловили, усыпляли и жрали. Мяса ребятам не хватало. Ну, пусть свинцом довольствуются. Или что тут за металл в этих странных пулях? Селедка, конечно, распекла меня по этому поводу, но в целом обошлось. Не, ну, а что мне с ними делать было? Их десять и с ножами, а я один. Но с пистолетом… Правда, закидывать гранатами жилой дом в центре крупного пограничного города и правда было хреновой идеей. Но я же не знал что пожар начнется?! Да и не ломится же к ним внутрь одному. Порезали бы…

Если подумать, то с тех пор, как оказался в этой «Кошколяндии», я уже столько народу положил… Заметно больше, нежели среднестатистический маньяк. И не сказал бы, что это проходит бесследно. То ли это какой-нибудь комплекс вины, то ли посттравматический синдром, но спится мне крайне неспокойно. Да и порой бывает, что посреди дня какие-то панические атаки начинаются. То глючит что я снова в кишках у дракона ползаю, то покойники всякие мерещатся. Или просто тревога накатывает. Когда во сне, это еще ладно. А вот посреди бела дня — нихрена не норма.