Утопленник (СИ) - Рунин Артур

— Если жена ревновать не будет?

— Моя жена уже не моя жена, — усмехнулся Богдан, скривив губы на одну сторону.

— Не знала, что от таких мужчин жёны уходят. Мне нужно идти. Всё. Звони. — Алиса развернулась и зацокала каблуками по кафельному полу.

— А… — Богдан провожал жадными глазами упругий зад, обтянутый узкой юбкой. — А телефон?

Хостес обернулась и одарила милой улыбкой, так медленно подмигнула, что, казалось, веки заржавели и их нужно было смазать маслом типа солидола.

— При выходе, — сказала она и взошла на мостик.

— Люблю этот прекрасный мир! — Богдан радостно потёр ладони. — Хороша, да?

— Но, если Анита действительно к матери уехала? — спросил Потап. — Да и как вроде… ты просил разыскать Туф.

— Хочешь сказать, если при свечах обедать — романтично, то так ни разу и лампу не включить? Друг, тебе ли говорить. Не поймёшь, кто тебе больше была жена — Анжела или Римма!

— Не домой ведь вести? — Потап улыбнулся и провёл указательным пальцем по строчкам меню. — Да и, кажется, ты с официантками никогда не сближался.

— Ну. После Аниты… по-другому стало. Да, женщина — всего лишь ребро… от мужчины, — последние слова Богдан договаривал, замедляя и растягивая слог и вконец замолчал. Он поискал глазами хостес: она почти точь-в-точь сказала как Туф, что случайностей не бывает, это намерения свыше. — Потап, ты в совпадения веришь? Они меня уже достали.

— Меня тоже.

К столику подошла официантка с блокнотиком и карандашом в руках. На багровом платье в области высоко вздымающейся груди и Потап, и Богдан внимательно рассмотрели золотого дракона. Потап успел подумать, что здесь, как и в баре произошли изменения: поменяли форму, цвета, по-другому преобразили интерьеры, правда, в баре переменили полностью.

— Дьявол, вы здесь что, одна краше другой? — Богдан в восхищении развёл руками. — Друг, посмотри на это чудо. Да она милей ребёнка! Тоже новенькая? Никогда не видел. Тебя-то, надеюсь, не Алисой зовут?

— Нет, — ответила официантка, улыбкой осветив белоснежные зубы. — Что заказываете?

— Пить будем? — Потап вопросительно кивнул Богдану.

— Конечно. И мне, пожалуй, немного водки и два бокала ледяного пива.

И себе и другу Потап заказал уху из осетрины, шашлык из ягнёнка, запечённые баклажаны с помидорами, салат с креветками и большую тарелку нарезанных сыров. Богдану — двести грамм водки в графине, себе — бокал белого вина.

— Красотка. — Богдан обхватил ладонь официантки. — И, пожалуйста, холоднющего пенящего пива с пузырьками на стеночках, прошу, мгновенно на стол. Или я от жажды помру. Иначе, в отместку — заберу тебя с собой в могилу на вечный сон. Ведь не нагулялась, а? Любишь шумные вечеринки, перед парнями попкой подрыгать, покрутить? А тут представь, спать всю жизнь в темноте с мертвяком. Имеешь желание?

— С таким?.. Почему бы и нет? — Весёлая официантка приняла из рук Потапа меню.

Богдан удивлённо похлопал ресницами.

— Я так и не понял… Мне придётся умереть?

— Нет, — ответила официантка, придвинула широко открытые сияющие глаза к глазам Богдана. — Мгновенно принесу. С пузырьками на стеночках.

— О, черти драные! — воскликнул Богдан, откинувшись на спинку стула. — Я чуть не ослеп от света из твоих глазюк!

Официантка, смеясь и виляя бёдрами, пошла выполнять заказ.

— Не надейся, — сказал Потап, видя, возгоревшийся мечтающий взгляд друга. — Рай в шалаше с любимым, давно канул в Лету, с кровавой табличкой на груди — повесился. Будет изменять, бегая по склепам, искать осыпанного золотом при погребении.

Богдан посмеялся.

— Рай повесился, или любимый? — спросил он.

— Все повесились, кроме женщины.

— Быть одной?..

— Обезьян найдёт.

Друзья не очень-то весело рассмеялись.

Насытив желудки, Потап и Богдан долго разговаривали, меняя лица и тона с весёлых на угрюмые. Впервые Богдан поведал другу, как познакомился с Анитой, о своих подозрениях про её ребёнка и мужа, рассказал о Туф и что думает о её «пророчествах». Потап внимательно слушал друга, анализировал и мрачнел. О злоключениях и изменениях за последние дни в его семье он умолчал, но странную смерть Риммы обсудили досконально. Также Потап поделился про необычное поведение Альберта, которое никогда раньше не подмечал. Богдан разделил с ним мнение, вспомнил ненормальный «дружеский» поцелуй Аниты и Профессора. Потап сомневался — выложить историю про перестрелку в баре и непонятное помешательство Данилы, но поразмыслив, решил, что пока не стоит вовлекать Богдана. Сначала нужно хотя бы найти Даниила. Вчера Потап трижды — утром, днём и вечером — медленно проезжал мимо бара. Окна заколочены листами фанеры, двери закрыты. Никаких оградительных лент, ни полиции, ни сыщиков, ни персонала. Ни по телевидению, ни в интернете, ни в местной газете про случившееся не говорили. Словно ничего не произошло. Полное молчание. С одной стороны, Потап был рад, что его не затронут правоохранители. Но с другой стороны — он понимал, что всё произошедшее напрямую связано с ним.

С ними.

«Свидимся ещё, — пообещал стрелок с тремя шестёрками на цветастой бейсболке. — Свидимся ещё…»

Богдан опустошил два графина с водкой, причём второй был полным. Он охмелел, повеселел, перезнакомился с официантками — все до одной только устроились. Хостес Алиса несколько раз ревниво отводила его в сторону, что не ускользнуло от внимания Потапа. Но он лишь подумал, что провинциальная девка захотела захомутать богача. С Богданом такое не прокатит — в жёны или любовницы, возможно, влезет, но оттяпать у него ничего не получится, в лучшем случае окажется в рабстве жаркой страны, в худшем…

Несколько раз Богдан подходил к столу, просил не уходить, посидеть с ним в ресторане ещё полчасика. Потап снисходительно понимающе улыбался, отвечал «валяй» и с удовольствием наблюдал за весёлым настроением друга, успевшего определить упругость ягодиц всех официанток. Сам больше не пил и старался не вовлекать в голову унылые размышления. Из портфеля достал айфон и вдумчиво играл в шахматы за белых, иногда мыслями возвращался к Анжелике, Диане и Максим. И пытался обмануть себя хоть на время, оттолкнуть понимание — неотвратимости нависшей беды. Белый король получил шах и мат, Потап поднял глаза. Богдан зашёл в дверь туалета. Часы на запястье показывали двадцать три часа десять минут. Ресторан должен закрываться. На мочевой пузырь давило, Потап решил последовать примеру друга, прошёл к туалетам. Правая дверь оказалась закрытой. Он дёрнул за ручку левой двери, от неожиданности вздрогнул. В тамбуре, не замечая его появления, Богдан увлечённо размашисто писал фломастером по зеркалу над умывальником и обратил внимание, когда появилось отражение друга.

— Где писа́лку взял? — спросил Потап.

— Да тут валялся. — Богдан небрежно швырнул фломастер на кафель. — Знаешь, что это? — Он посмотрел довольными пьяными глазами на друга, махнул ладонью в неопределённом жесте и прочитал написанное.

— И что значит? — Потап ещё раз провёл глазами по надписи.

— Это из фильма «Ледяной урожай». Банальный фильмец. Но мне нравится. Несколько раз пересматривал. Один друг говорит другому… Я твою жену имел, когда вы ещё жили вместе… Ну и что?.. Имел как кролики, везде: в твоей кровати, в твоём гараже, на кухонном столе… Серьёзно? И?.. Она у меня отсасывала на заднем сиденье, когда ты за рулём вёл машину… Зато ты избавил меня от алиментов, платишь вместо меня — по дружбе… — В недоумении Богдан развёл руками. — Ха-ха, представляешь — по дружбе.

— Твоя мораль?.. — Потап сдерживал смех.

— Два лоха кинуты всеми бабами… за любовь. Один так и говорит — кто бы посчитал, чего нам стоит эта дурацкая иллюзия.

— Тебе это не грозит.

— А другой отвечает… Что самое интересное — с кем она сейчас! трахается. — Богдан врезал кулаком по зеркалу. — Я про Аниту.

— Ты делаешь слишком поспешные выводы. Может, что-то нехорошее случилось, а ты винишь.

— А-а. — Богдан пессимистично махнул рукой, его пошатнуло. Он улыбнулся. — Оступился… Зато Алиса сейчас едет со мной.