Имя мне - пламя (СИ) - Волкова Сия

Энди коротко хихикнула, откладывая книгу и изучающе смотря на шатена. От этого взгляда, Гаю стало даже слегка не по себе.

— Ты напряжён, — неожиданно произнесла она и поднявшись плавно зашла за спину. Её руки медленно скользнули по плечам Гая от чего тот блаженно закрыл глаза. — Что-то случилось?

Энди умела делать массаж, это было очевидно так как его скованные напряжением мышцы медленно начали расслабляться. Именно то, чего ему сейчас не хватало.

— Бытовые трудности, — наконец ответил он, оборачиваясь к девушке. Она была не особенно красивой, в его жизни были и куда лучше, но сейчас это казалось идеальным вариантом чтобы отвлечься. Возможно ей удастся заменить кое-кого другого

«Мне было гораздо труднее противостоять этому взгляду, чем его железным объятиям…» вспомнились слова книги от чего парень непроизвольно, улыбнулся.

Подняв руку, Гай невесомо заделал её высвободишься локон, за ухо. С первого дня её пребывания в асилуме ему было азартно проявлять к девушке знаки внимания, ожидая реакции. И на удивление она позволяла это делать, но до определенных границ как будто тоже играла в какую-то игру правила которой парень не знал, и это подогревало его интерес ещё больше. Дочери просвещённых были все до ужаса одинаковые, самовлюбленные, купающиеся в величии и требующие к себе внимания, так что у Гая никогда с ними не возникало трудностей. Они сдавались слишком быстро под его очарованием. Но не Адриана. И сейчас был решающий финал.

— А как же… — её улыбка потускнела и Гай на минуту даже напрягся, предвещая её следующие слова. — Та девушка?

Джесси. Она говорила о ней. О той которую Гаю пришлось оставить в своей комнате приказав не бродить, зря по асилуму. Он видел её взгляд. Эти большие карие глаза, наполненные надеждой сложно не заметить, но всё равно заставил себя отвернуться. Пока он не разобрался в своих чувствах, пусть лучше она будет продолжать его ненавидеть, чем он разрушит её как рушил всё на своём пути. Есть такой закон о параллельных прямых, которые никогда не пересекутся. Всё чаще ему казалось, что ради неё, он готов был их перечеркнуть.

— Не думай об этом, — не снимая улыбки произнёс Гай и Адриана снова расцвела.

— Я знаю, что нравлюсь тебе, — наконец сказала она, легко касаясь пяльцами руки Гая, отчего парень ощутил слабое покалывание.

— Это так заметно? — ехидно ответил шатен, но Энди уже потянулась вперёд, прикасаясь к его губам. И это был первый раз, когда Гай позволил отобрать его джентельменское право.

— И прости меня, — как будто заканчивая предыдущую фразу прошептала Энди. Гай не успел даже ответить, как в районе живота вспыхнула острая боль. Ощутимым рывком, оружие вышло из его плоти и оставляя в своё напоминание только нахлынувший холод. Отпрянув на шаг он увидел, как его футболка пропитывается кровью. В руке Энди, был маленький нож.

— Что ты… — прижимая руку к животу и падая на колени пробормотал Гай ощущая во рту металлический привкус.

— Ничего личного, — с холодной иронией протянула Энди, отрывисто вытирая свой нож об обивку дивана. — Ты будешь замечательным отвлекающим манёвром.

— Адри… — попытался произнести Гай, уже полностью лёжа на полу и содрогаясь в болезненных судорогах. Лучи солнца были скрыты за наплывшими тучами. Грянула гроза.

На следующее утро Райан с трудом дошел до кабинета архонта. Коридоры были как палуба корабля, раскачивающаяся во все стороны во время шторма. Ему всё же удалось кое-как собрать свои мысли воедино, и первое что пришло на ум стал отпуск, который Камилла должна была предоставить. Нужно было организовать Лукасу достойные проводы.

Кабинет был не заперт, и благодаря остаткам алкоголя в крови он не церемонясь завалился во внутрь, тут же ослепленный светом от огромных панорамных окон. К голове как будто приложили дрель. Парню стоило больших усилий упасть в одно из кресел, зажмурившись и попытавшись не рехнуться.

— Ты заслужил это, — произнес вслух Райан, потирая виски. — Нужно было думать о последствиях.

На минуту задержавшись на костяшках своих рук, на которых медленно затягивались раны от разбитой недавно бутылки, он коротко усмехнулся, подняв взгляд на помещение. Это было кажется четыре часа назад, когда он наконец добитый алкоголем смог провалиться в сон. На данный момент, он не мог даже вспомнить зачем он вышел из комнаты и направился в главную часть асилума. Следующая догадка, заставила его нахмуриться.

Он искал Бель.

У него был не особо богатый опыт в общении с алкоголем в отличии от того же Гая. Лишь пару раз для расслабления, потому что такому как он нужно было хорошенько постараться что бы выбить себя из колеи. Что он собственно и сделал, а потом больше не мог остановиться.

А то что было дальше даже не хотелось воспоминать, но его же суперспособность играла во зло, и он помнил все до мельчащих подробностей. Помнил руки и губы, и жар как от прикосновения с распаленной поверхностью солнца. Которое казалось выжгло его в эту ночь до тла.

— Дьявол, — глухо произнёс он, проводя рукой по волосам и с усердием поднимаясь с кресла. И следующее что появилось перед глазами, когда он наконец смог принять полное стоячее положение была фоторамка на столе, лежащая вниз лицом. Поднявшись и не до конца осознавая своих действий, парень взял ту, рассматривая изображение.

Фотография была тёмной и мутной, хотя пару лиц на неё всё же просматривались. Это был какой-то пустырь, где на заднем плане виднелся кусочек особняка, а на переднем трое человек, одетых на манер девятнадцатого века. С левой стороны позади фигур возвышалось большое дерево.

— Ангельский дуб, — вслух произнёс Райан, тут же переворачивая фоторамку и читая размашистую надпись. «Германия, 1890 год. Монтгомерихолм»

Резко перевернув фотографию в попытке разглядеть лица, Райан тут же остановился на одном из них. Это была девушка, выглядевшая заметно моложе остальных и одетая как горничная. На её голове был платок, из-под которого торчали несколько чёрных волосков. Но взгляд…спокойный и умиротворённый который нельзя было даже сравнить с другим взглядом живой его обладательницы, не постаревшей ни на день с момента, когда была сделана эта фотография. Это была Адель.

— Райан, что ты здесь… — из-за затупленных рефлексов он даже не заметил, когда в комнату вошел ещё один человек, оборачиваясь так же, как и стоял, с рамкой в руках. — Оу…

— Чья это фотография?

Видимо он в край потерял самообладание раз позволил себе говорить с архонтом в подобном тоне. Камилла тем временем медленно притворила за собой дверь, выглядя слишком спокойно, а не так как бы ему хотелось. В душе Райан надеялся увидеть хотя бы частичку страха перед раскрытием.

— Некультурно брать чужие вещи в руки…

— Вы не ответили на мой вопрос. — перебил парень, от чего Камилла только хмыкнула.

— Думаю ты сам уже догадался. Сложно не заметить сходства. — просто ответила она, как будто они говорили о погоде, а не скрытом факте того что Адель сейчас было больше ста лет. — Его звали Мортимер Монтгомери. Но ты наверное больше знаешь его как жнеца.

Райан наконец опустил рамку на стол, заводя руки за спину.

— Ваш предок призвал падших?

Камилла двинулась вперед, но парень остался непоколебим не показывая страха. В её лице промелькнуло раздражение, как будто она была не согласна с чем-то и готова была это оспорить.

— Всё было не так! — рыкнула она, беря себя в руки. — Мортимеру пришлось сделать это, потому что парламент не оставил ему выбора! Адель выжила тогда, как и его сын, после чего они сменили имена и все об этом забыли. Но не мы.

— Это все ты. Это ты внутренне уничтожала кольцо, — сухо сказал Райан, незаметно за спиной освободив фотографию и убирая ту в задний карман. — А раньше твой отец, верно? Пытался искоренить парламент…

— Потому что они заслужили это! — с вызовом, сказала Камилла. — Им плевать на собственный народ! Ты знал, что они позволили казнить моего брата Адриана, когда элементалы похитили его? Это было последней каплей для моего отца. Убийства намного лучше отрезвляют разум чем ненужная скорбь.