Дракон в её теле (СИ) - Ёрш Ника "nikaersh"
Кроме того, во время этого пути нужно было не забывать об одной детали: продолжение рода. Мой отец успел озадачиться женитьбой как раз в возрасте слегка за тридцать, но был глубоко разочарован женой, родившей ему двух дочерей подряд. Пришлось ему почаще навещать ее, чтобы в конце концов его старания были вознаграждены мной. И если мои сестры Дарта совершенно не интересовали, то я стал его вторым воплощением. На меня не отец не скупился и с рождения объяснял, какой путь мне предначертан.
И никогда раньше я даже не думал, что в этом есть что-то неправильное. Пока не встретил Марианну Айгари…
Наконец отцу надоело рассматривать меня, он кивнул и сообщил будничным тоном:
— Мне ты не лжешь, сын.
— И на том спасибо, — хмыкнул я.
— Но лжешь себе, — невозмутимо продолжил отец. — Считаю, ты не отдаешь себе отчета в том, что делаешь.
— Я не понимаю о чем ты.
— Впрочем, дело твое, — отец повел плечами. — Мне просто любопытно, к чему это приведет. Но я попробую положиться на веру в тебя. Не совсем же ты глупец.
Я начал раздражаться. Чуть помедлив, спросил задумчиво:
— Считаешь, испытывать к женщинам что-то, кроме чувства долга, — глупость?
Губы отца дрогнули, будто в попытке улыбнуться, но лицо оказалось слишком не приученным к таким странным порывам своего хозяина и выдало в итоге лишь странную мучительную гримасу.
— Вернемся к теме моего визита, — мгновенно перевел тему отец, а это значило, что прежняя тема для него исчерпана и к ней он не вернется. — Признаюсь, когда получил твое письмо с просьбой раздобыть самую подробную информацию о часах Первых Буджерсов, я удивился. Да, сын, это со мной случается редко, но тебе ведь и не такое удавалось… Так вот, я подумал, что здесь уместен один из двух вариантов: либо тебе настолько захотелось славы, что ты тронулся умом, либо ты просто тронулся умом. Но в любом случае мой сын не так часто обращается ко мне с просьбами, так что я пренебрег некоторыми правилами и достал «Предсказания Первых Буджерсов».
— Ты достал что?! — Мои глаза, кажется, увеличились вдвое. Книга, о которой я слышал лишь однажды в жизни, да и то человек говорил о ней как о мифе, существует?!
— В конце концов, — продолжал размышлять вслух отец, не обращая внимания на мое замешательство, — кто я такой, чтобы препятствовать единственному сыну показать всему миру или одной-единственной женщине, чего он стоит? Ну а если ты погибнешь, обставим все как героическую смерть в стремлении защитить принца. Хотя мне будет жаль потерять тебя.
— Жаль? — Я недоверчиво заломил правую бровь.
— Конечно. Кто еще может внести в мою однообразную жизнь краски? Мне нравится наблюдать за тобой, сын. Иногда я даже испытываю за тебя гордость. Например, сегодня.
— Вот как, — я совсем потерял нить разговора. — Насколько помню, когда я окончил университет с отличием, рекомендациями и степенью магистра, ты сказал, что это вполне предсказуемо, ведь мы одной крови. Собственно, тогда ты предложил поблагодарить тебя за отличную кровь, что ты привнес в мои жилы. Так что могло вызвать в тебе гордость за меня сегодня?
— Девушка, — ответил он с непроницаемым выражением лица.
Черт! Только не это. Чем бы ни заинтересовала его эра Айгари, кончиться все может очень плохо. Для нее.
— Не вмешивай Марианну, — сразу потребовал я. — Она и без того уже пострадала и не станет разменной монетой в играх за престол. Я не позволю.
— Как мило, ты сразу понял, о ком я. — Отец чуть склонил голову к плечу, размышляя. Потом сказал тихо, с язвительностью: — Но почему мне приходится напоминать тебе о том, что чувство долга ты должен испытывать лишь по отношению к королевскому роду и ко мне, своему отцу? Не слишком ли далеко ты заходишь, мой мальчик?
— Я не забываю о важном, отец, — поправил его я. — И спасаю жизнь принца всеми силами. Но это не значит, что позволю кому-то использовать девушку. Она — случайная жертва, с нее довольно.
Злость закручивалась во мне змеей, готовой в любой момент восстать и начать сочиться ядом, не разбирая, кто свой, кто чужой.
— Я и не собирался ее использовать. — Отец развел в стороны руки. В одной из них по-прежнему была книга, которую он читал до нашей беседы. — Ты сам прекрасно справляешься. И ее проклятье. И судьба, думаю, тоже внесла свои коррективы — иначе никак не могло все настолько хорошо совпасть.
— Что именно ты считаешь совпадениями?
Я посмотрел на книгу в руках отца, поняв, что она взята им сюда не просто так. Он обожал говорить загадками, подчеркивая, насколько все вокруг глупы, играя с людьми и пряча важные вещи на виду. В этом было для него особое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Почувствовав перемену в моем настроении, он снова кивнул и заметил:
— Вот это мой сын. Разум прежде всего.
Я промолчал, не будучи уверенным в правоте отца. Боюсь, в деле с Марианной Айгари чувства и впрямь брали верх над головой, и над этим стоило подумать позже.
— Итак, теперь, когда ты остыл и готов услышать то, ради чего, собственно, я и позвал тебя сюда, начнем.
Он картинным жестом открыл книгу в своих руках, оказавшуюся не чем иным, как ежедневником. Внутри вместо печатного текста я разглядел слегка пожелтевший от времени пергамент, на котором мелким, плохо разборчивым почерком было выведено ежедневное расписание отца. Даты, встречи, скупое описание событий…
— Та-ак, — протянул он, любовно листая страницы, — это не то. И это тоже. Ах, вот и оно.
Отец остановился на одном из дней, расписанном куда более подробно предыдущих, и, пробежав по ровным строчкам, удовлетворенно сообщил:
— Вот. Несколько дней назад ты прислал мне запрос, Андрис, и я посетил запретную секцию библиотеки обители, где переписал все, что может тебе помочь. Читай отсюда. Со слов: «часы Первых Буджерсов были спрятаны в цитадели у юго-западных границ, стоящей на пересечении земель Флоириша и песков забвения…».
Я пробежался по нескольким страницам текста, изредка останавливаясь и осмысливая прочитанное, не веря собственным глазам. Стоило закончить и посмотреть на отца, как тот отнял книгу и, кивнув, снял завесу тишины, поясняя:
— Пора возвращаться в кабинет. Нас и без того заждались.
Он ни о чем не спрашивал, как всегда. Дал пищу для размышлений и умыл руки. Впрочем, жаловаться мне было не на что: прочитанное перевернуло мое представление о небольшом приключении, которое я планировал в ближайшем будущем.
— Вот и они! — обрадовался нам король. И я счел это дурным знаком.
Быстро осмотревшись, нашел Марианну в прежнем состоянии. Она сидела рядом с собственным телом, в котором теперь временно обитал Макс, поглаживая его по руке и рассказывая что-то успокаивающее. Тот молчал, разглядывал потолок и не проявлял ни агрессии, ни радушия. Он был полностью сосредоточен на поиске воронки, чтобы залатать энергетическое поле девушки, и дело это было совсем не легким.
— Андрис, — его величество встал передо мной, загородив собой Марианну, — сделай что-нибудь!
— В данной ситуации все сделает его высочество, — ответил я, не собираясь кривить душой. — Теперь две судьбы в его руках, ваше величество. И поверьте, он справится. Если бы я хоть немного сомневался, то…
— То что?! — гневно спросил король.
«Не позволил бы им поменяться, — подумал я. — Но нашел бы иной путь, чтобы спасти Марианну».
— Молчишь?! — Марк Буджерс сверкнул глазами, раздраженно дернув плечом.
Я уже решил, что сейчас вновь последует долгая тирада, но оказалось, что король досадует не только из-за принца и моего поведения. Из-за его плеча вышла эра Мэделин Айгари. Ее личико было искажено гневом, а руки слегка дрожали, когда она заговорила:
— Делаете вид, что меня нет?! Что ж, я не гордая, еще раз о себе напомню!
— Да как, черт ее побери, вообще можно сделать вид, что ее нет?! — спросил у меня Марк Буджерс, и мне почудилось в его голосе отчаяние.
— Я здесь, прямо рядом с вами! — продолжала Мэделин, встав напротив короля. — И все еще прошу вас ответить мне, как представителю рода Айгари: что вы намерены предпринять для спасения моей сестры после вашего чудовищного упущения?! Ведь ритуал по обмену телами случился в стенах вашего замка! Папочка доверил вам самое дорогое — своих единственных дочерей!..
