Николай Петри - Колесо превращений

Их посадили в темный подвал, наполненный всяким хламом и крысами. Кудесник несколько раз просил позвать городского старшину, но ответом было молчание.

Оставалось использовать сложившуюся ситуацию с максимальной пользой для своего здоровья — отдохнуть. Милав почти на ощупь (единственное оконце было под самым потолком, к тому же заваленное бочками и коробами) нашел какое-то тряпье, полусгнившую солому и устроил из всего этого импровизированное ложе. Получилось не очень мягко, но много лучше, чем спать на сыром глиняном полу. Он предложил место кудеснику, которого шатало из стороны в сторону (пытаясь помешать Аваддону подчинить разум Милава, он значительно истощил свои жизненные силы, да плюс к этому многодневный плен в магической клетке, да бешеная скачка после визита к Хозяйке — в общем, Ярил был не в лучшей форме). Прижимаясь к теплой спине кудесника, Милав с сожалением вспомнил о своем обещании бабушке Матрене скоро вернуться. Эхе-хе — вернуться! — это уж как получится…

Спали они долго. А проснулись оттого, что кто-то громко спорил за стенами их темницы. Полежав некоторое время с открытыми глазами — чтобы побыстрее привыкнуть к темноте, Милав с теплотой в сердце узнал знакомый голос.

— Ты еще указывать будешь, — ворчала бабушка Матрена, напирая на невидимого стража, — где мне можно, а где нельзя ходить! Вот приворожу к тебе жабу болотную — будешь у меня по ночам вместо сна в камышах квакать! А ну, отойди, мне арестантов покормить надо!

Похоже, поле боя осталось за старушкой. Милав услышал над головой шаркающие шаги и вслед за тем негромкое:

— Милавушка, ты здесь?

Кузнец вскочил на ноги, впотьмах наступив на крысу, отчего последняя запищала противно и тонко. Невидимый в темноте страж дрожащим голосом проговорил:

— Чай, бесы шуткуют… Скорей бы стража сменилась, что ли…

Милав ухмыльнулся про себя и, расшвыряв завал перед окном, оказался в сажени от бабушки Матрены. На небе светила полная луна, заливая двор неверным колдовским светом. Кузнец без труда разглядел старушку, опустившуюся на колени перед зарешеченным коваными прутьями оконцем, льющим свет в его узилище.

— Чегой-то пищит у тебя там? — спросила она. — Уж не твой ли седок себя жизни лишает?

— Почто чушь всякую мелешь, женщина? — отозвался кудесник, которому не понравились слова старушки.

— А ты сам-то кто будешь? — агрессивно откликнулась бабка.

— Кудесник Ярил…

— Что ж ты, кудесник, крыс из подвала выгнать не можешь? — Похоже, на бабушку Матрену имя кудесника впечатления не произвело.

Ярил спорить со сварливой старухой не стал и даже в сердцах сплюнул. А баба Матрена между тем толкала сквозь прутья объемистый узелок.

— Я тут покушать тебе собрала — ты уж подкрепись…

Милав поблагодарил ее и, услышав нетерпеливое покашливание стражника, сказал:

— Бабушка Матрена! Идите, пока караул не объявился, а то заметут вас в нашу компанию в один момент!

— Э-э, милок, да пусть только попробуют! Я же не твой кудесник, я им змей да ящерок со всей округи в терем сгоню — пущай порадуются!

Милав услышал за своей спиной недовольное кряхтенье кудесника слышать слышит, но вида не показывает! Где-то недалеко послышались голоса.

— Пойду я, — спокойно сказала старушка, — а то накажут нерадивого, — и она указала на стражника. — Когда в гости пожалуешь?

Впрочем, ответа она дожидаться не стала, а просто шагнула куда-то в сторону и словно растворилась в темноте. Милав услышал облегченный вздох воина и приближающиеся голоса — пришло время смены стражи. Кузнец осторожно спустился вниз. После бледного лунного света темень в их узилище показалась еще непрогляднее, и ему пришлось искать кудесника ощупью.

— Ну и вредная старуха! — сказал Ярил, когда Милав опустился на их общую лежанку и стал развязывать узелок с яствами. — А того не ведает, что не могу я использовать знания и дар свой во зло людям!

Впрочем, от еды, принесенной «вредной старухой», он не отказался и даже нашел пирожки с рыбой очень вкусными.

Сосредоточенная и целенаправленная работа челюстей кудесника и кузнеца заставили подать голос еще одного узника, правда, совершенно добровольного:

— Конечно, у кого-то скоро щеки начнут лопаться, а кому-то и запаха не достанется!

— А зачем добро переводить? — отозвался невозмутимый Милав. — Мы как-то наблюдали действие твоего… хм-м… желудка и знаем его возможности. Как только объявится у нас лишняя жареная лошадь — мы пригласим тебя.

— И на том спасибо!

Узелок со снедью опустел быстро. Милав опять улегся на подстилку. Однако уснуть не удалось — отдохнувший, он теперь фиксировал абсолютно все звуки: осторожные шаги стражника за окном, легкий шорох ветра в листве деревьев, но особенно — нескончаемый крысиный писк да костяное перестукивание, когда они бегали по чему-то твердому. Нда-а, в такой обстановке лечебный отдых был невозможен! Милав решительно сел на подстилке. Кудесник последовал за ним.

— Нам нужно уйти до наступления утра, — сказал Ярил, — рассчитывать на завтрашний день не стоит. Люди здесь сильно напуганы. Еще неизвестно, кого они опасаются больше, — исчезнувшего чародея или нас, сидящих в узилище?

Милав согласился с Ярилом и предложил ему свой план побега. Ухоня тут же встрял в разговор с предложением устроить местным сатрапам большую бучу. Пришлось его долго убеждать в том, что им гораздо безопаснее уйти тихо и незаметно. Ухоноид с доводами согласился, но кузнецу показалось, что он что-то задумал…

Обговорив последние детали, Милав и Ярил приступили к осуществлению плана. Милав превратился в небольшой кусок гранита, который кудесник выбросил через окно во двор. Камень упал удачно — ближе к зарослям малины, подходившим к самой стене постройки. Милав без труда вернул себе облик кузнеца, с некоторым трепетом ожидая чужого влияния на процесс метаморфозы.

Но все прошло спокойно. Теперь кузнецу оставалось незаметно подобраться к стражу и отключить его ненадолго. Сделать это оказалось еще проще — повадки Красного Волка остались в его памяти навсегда. Обмякшее тело Милав отнес в малинник и там оставил незадачливого сторожа. А вот дальше… Оказалось, что дверь подвала заперта на два огромных висячих замка. Медь ярко отсвечивал а в лунном свете, недвусмысленно говоря о надежности запора. Милав попытался вырвать крюк из стены, но, похоже, крюк пронизывал ее насквозь и загибался с другой стороны. Чтобы его вытащить, нужно было разрушить стену. На это требовалось время, да и без шума тогда не обойтись. Милав задумался. Потом вернулся к оконцу и попробовал расшатать прутья. Не сразу, но это удалось. На дворе заметно посвежело. Луна уползла за горы, чернеющие гигантскими копнами на фоне слегка побледневшего неба. Нужно было торопиться, пока не очнулся страж или не пришел караул. Наконец, отогнув последний прут в сторону, Милав за руки вытянул худое тело кудесника и, дав старику немного отдышаться, стремительно повлек его прочь.