Сергей Костин - Охотник за бабочками 2

— Извини, хлопец, что чуть пострелял. Она меня совсем достала. Каждый месяц свежих присылает по мою душу. Совсем достала. В дом зайдешь, или здесь погуторим?

— Здесь, — решил я, располагаясь на бугорке, заросшим щавелем, — Ненадолго я. Некогда чаи распивать.

Дед присел рядом, не выпуская из рук нейромет. Стреляный, видать, старичок.

— Что за нелегкая тебя сюда занесла? — поинтересовался он, внимательно разглядывая мои кроссовки. Сам он был босиком, — Аль аварию потерпел? Так у меня здесь не магазин запчастей. И с провизией тяжко. Если только пресной воды могу отлить пару бочек.

— Не, — Кузьмич куда-то с небосвода подевался. Надейся потом на таких оболтусов, — Ничего мне не надо. Исключительно устная информация.

— Тогда другое дело. Погоди немного. Я сейчас.

Дед резво вскочил и скрылся в блиндаже.

Вот ведь жизнь. Живем в здоровенных мегаполисах, пользуемся подогретой водичкой, смотрим головизоры и кушаем разные сытности. А того не знаем, что жить можно даже в жутко безжизненных местах. И не в апартаментах, а в простом бетонном блиндаже.

— Держи, — дед протянул бумажный стаканчик, — Что за информация?

Я подождал, пока старик нальет мне и себе мутной белой жидкости из чугунного чайника.

— Средство выведения одного паразита. За что? За русскую душу? За это обязательно… Это что? Пошла-то как!

— Эликсир бодрости, — пояснил старик, одевая опустошенный стакан на носик чайника, — Последние запасы. Еще хочешь?

— Еще? — я шмыгнул носом, прислушиваясь к разливающемуся жару в районе груди, — Еще…. Хочу.

Как-то в старинной книге я прочитал, что употребление градусных настоек глубоко в крови у русского народа. В старину, например, даже существовал такой праздник. Новый год. Это когда выпивались все запасы градусных напитков, а новые еще не изготовлялись. Это я так, пока пью, размышляю. К делу данный факт не относится.

— Нужна мне отец информация про… спасибо, ммм, хороший огурец. Неужто сами? Я тоже, когда на пенсию уйду, буду огурцы разводить… Интересует меня вот что, как мне душу из так называемого КБ Железного вытрясти?

Дед внимательно взглянул на меня из-под седых бровей.

— Ты ж молодой, куда прешь? На кой тебе этот урод сдался?

— Нужен, — коротко пояснил я, — Украл он у меня невесту. Вот и ищу.

— Ну и дурак, что ищешь, — плюнул старик, — Не понимаю я нынешнюю молодежь. Хоть убей, не понимаю. Невесту им подавай. А для чего? Чтобы лет через десять совместной жизни голову сломать, мысля, как от нее избавиться?

— Это ты, старик, загнул. Что от них избавляться?

Дед полез за пазуху и достал толстый бумажник. Покопавшись среди разноцветных, преимущественно зеленых бумажек, он вытащил монографию. Прямоугольник с черно-белым изображением.

— Вот смотри, — протянул он мне листок, — Это мы с моей стервой в молодости. Только-только поженились. Дураком я тогда был.

Дед в молодости дураком не был. Девчонка рядом с ним была красива, стройна, и улыбчива. Да и сам старик при медалях, в пиджаке и с лихим чубом.

— Да нет. Первое время жили хорошо. Детишек, правда, заиметь не получилось. Но в остальном, все прекрасно. Я рыбой промышлял, перепродавал дуракам втридорога, а она в домохозяйках числилась. Так и жили. Но вот к старости она меня доставать стала совсем. А потом и вовсе, к ноге прижала.

Старик смахнул слезу памяти.

— Понимаешь, хлопец, поймал я как-то рыбу одну. Да не простую. Простой-то я всегда космовагонами ворочал. Золотую рыбу. Да вот те крест!

Дед перекрестился.

— Ты хлопец, хош верь, а хош не верь, но если желание есть все узнать, то слушай. Поймал я рыбину эту и хотел уже об камень башкой, чтоб не дергалась, а она мне и говорит на чистой латыни слова странные, да непонятные. Я то конечно ее слегка к камню приложил, не без этого. А что б по нашенски, по-русски гуторила. И знаешь, хлопец, что она мне сказала?

Я не знал. Рыба сдуру может всякое сболтнуть. Особенно если к камню приложить. От хорошего удара восстанавливается не только функция речи, но также проходят многие другие, ранее не излечимые болезни.

— И говорит она мне на русском, хоть стой, хоть падай. Не бей, говорит, старик меня по морде. Крови, говорит, не переношу. А лучше отпусти обратно во влажную среду. Ишь как завернула? Да? Не веришь, что ль?

Верю. Я после куколки во что угодно поверю.

— А дальше-то что?

— Ну я ее в море… мы тогда у моря жили, и выпустил. Там рыбина-то была, вот что твоя ладонь. Хвост один, да жабры. Ни ухи не сварить, ни на пиво засолить. Оставь бы я ее себе, гринпис замучил бы. Это совесть такая природная.

А у меня гринписа нет. Я бы из рыбины чучело сделал. На проволочках. И на стенку повесил.

— Ты хлопец дальше слушай. Рыба эта золотая выныривает и вновь со мной разговор ведет. В чем, говорит, ты нуждаешься? Все, что ни попросишь, исполню. Я-то вначале не поверил, но пальцы загибать начал. Новый стиральный агрегат попросил, ордер на квартиру, десять соток на дачу, и в столице жилплощадь с надлежащей должностью. И что ты думаешь?

Я думаю, что дед болтать сам не свой. Мне информация нужна, а он меня биографией потчует.

— И я тоже так подумал, хлопец. Но не сбрехала рыбина. Все как есть выполнила.

Старик минут на пять замолчал, очевидно вспоминая молодые годы. Как в своей столице кулаком по столу стучал, да на даче картошку сеял.

— Но этой падле все было мало, — прорезало вновь старика. Да такой злостью, что я посчитал лучшим от него отодвинуться. А то кулаком недолго в ухо получить, — Эта падла стала себе привилегии дополнительные выбивать. Я о жене своей, о ком же еще. Вот ты представь что она захотела. Бесплатный круиз вокруг света. Или вот…. Чтоб почту ей не в почтовый ящик бросали, а прям к кровати на подносе подносили. Эх! Да она многое чего хотела.

— Ну и бросил бы ее, — посоветовал я единственный способ по мирному расстаться с представителем противоположного пола.

— А я и бросил, хлопец. Ты думаешь, что я в этой глухомани делаю? От нее скрываюсь. Трупы видел у дома? Это она адвокатов своих засылает. Требует, чтобы я компенсацию ей платил. А вот этого она не хочет?

Надо потом перед зеркалом потренироваться. Черт, так и пальцы без привычки сломать можно. Но какова фигура получается!

— И живу я теперь здесь один. Рыбку, естественно, с собой прихватил. Она в водичке сейчас пасется. Не! Желаниями больше не донимаю. Так, если, по мелочам. Продуктов немного, боеприпасов. Да чтоб небо на голову не свалилось. Живем душа в душу.

Хорошая история. Нравоучительная. Коль женился, не хрен по рыбалкам шляться, чтоб какую-нибудь заразу не подцепить. А потом по разным местам неприглядным маяться придется.