Дмитрий Алкар - Тени Реальности: Полночь

Нет, это слишком сложно. Не думать. Ползти на кухню. На губах уже не просто ненавистный вкус. На них непонятная и жёсткая корка из не пойми чего. И мне кажется, что она покрывает уже всё внутри.

Как бы то ни было, из-за этих странных, безумно мелькающих вспышек в темноте, я всё вижу. Хотя на улице не просто ночь. Там непроглядная мгла и завывание ветра, который привносит в тишину моих хрипений, в которые превратилось дыхание, пугающий скрежет и дополнительной мерцание всполохов туда-обратно. Уж не знаю каким образом. Не интересно.

Вдруг собираюсь и, издавая протяжный вопль, звучащий, впрочем, только внутри меня, поднимаюсь на ноги. Несколько секунд стою, раскачиваясь, и оседаю на пол с глухим стуком. Нет, это бессмысленно.

Затихаю, продолжая вдыхать воздух. Как всё нехорошо кончилось... Стоп. А что кончилось? Может, ответ на этот вопрос принесёт мне спасение? Но тогда надо думать кто собственно я такой. А это слишком сложно. Если бы хотя бы прополоскать рот и горло. И даже выпить воды. Тогда, возможно, я смог бы думать.

Скорее чувствую, чем слышу какие-то шаги. Да, кто неровно, с трудом, но идёт. И где-то совсем не далеко. Направляясь прямо сюда. Сбивчивым и шаркающим ритмом отдаётся у меня под черепом это восприятие. Однако, меня это практически не волнует. Какая мне, в конце концов, разница?

Моргаю, открывая глаза пошире. Мне кажется, что шаги уже совсем рядом. Приподнимаю голову от исходящего холодом крашеного дерева, которым покрыт пол и вижу две ноги. Одна из них босая, другая одета в странный тапок. Точнее, видимо, когда-то это был обычный кожаный тапок. Сейчас это обгорелое и рваное нечто. Поднять глаза выше и посмотреть кто это и что это - сил нет никаких. Да и желания, желания нет...

Сверху раздаётся дыхание. Не менее прерывистое чем у меня. Даже не сипение, а как будто звук рваных помех из разбитого радиоприемника. О, разбитого? Я что-то ещё помню? Или это мне показалось?

Бессвязный поток сознания прерывает рука, опустившаяся к моему носу и резкие, хрипящие слова:

- Хватайся. Я поддержу. - И протяжный кашель, который бывает когда нечем дышать. Это я уже знаю.

Молча, да у меня и нет сил говорить, я выпрастываю из-под себя руку, морщась от боли, иглами врезавшимися в конечность, и крепко сжимаю протянутую мне ладонь. Делаю усилие и поднимаюсь. Сначала на колени, ощущая как рука за которую я цепляюсь холодна так же как пол подо мной. Ещё рывок - и я уже на ногах, видя что комната вращается вокруг меня. Хватаюсь за плечо человека, который стоит рядом и издаю длинный всхлип облегчения, смешанного со страданием.

Медленно фокусирую взгляд, думая сообразить кто стоит передо мной. Единственное, что вспоминаю - это тот человек, что находился в соседней комнате с прошедших суток. Почему? Зачем? Не важно. Всё равно не сообразить.

- Как... подняться... - Начинаю фразу и понимаю, что не могу её закончить. Еле-еле взмахиваю рукой, перекашиваясь от боли и впиваясь зубами в ту самую корку, покрывшую губы и, кажется, половину лица. - На кухню... Вода.

Мне ответом лишь согласный кивок. Лица собеседника я не вижу. Всполохи освещают только контуры. К тому же, оно скрыто спутанными длинными волосами. Хотя, скорее, это когда-то раньше были волосы. Сейчас они выглядели... Или ощущались? Как солома, прилипшая к лицу и ставшая шарфом. Что за бред? Не важно, не важно, не важно...

Идём на кухню, поддерживая друг друга. Там по черепу бьют странные звуки. Это капли воды из сломанного крана. Ещё раз опершись на руку своего спутника, закрываю и открываю глаза. Вспышки заполняют всё перед мной и я вижу раковину. Наклоняюсь, почти падаю на неё. И открываю вентиль, опуская пальцы под живительную морозную влагу. Очень медленно и аккуратно смываю, отдираю, срываю корку с лица и припадаю к струе, жадно глотая льющуюся с огромным, как мне кажется, шумом жидкость.

Голова немного прочищается. Я понимаю, что я жив. Большего понимать и не надо, ведь я знаю, что скоро всё начнётся по новой. Много чего начнётся по новой! Включая то, что нельзя, не стоит, не нужно помнить. Надо всё как-то изменить и завершить. Но как? Мыслей же нет.

Я уступаю место у раковины тому, кто стоял рядом:

- Пей. - И, опершись ладонями на столик рядом с раковиной, пытаюсь стоять ровно.

В голове мельтешат образы. Телефонная трубка. Какие-то страшные слова. Тени и вихри из ниоткуда. Существа, которых нет и бред, который есть. Некие люди. Ещё что-то, что я не могу сообразить. Я не знаю, существую ли я!

Оглядываюсь на силуэт человека, пьющего воду не менее яростно чем я секундами ранее. Он оглядывается на меня, и смотрит. Я не вижу ничего кроме силуэта, но знаю что кто бы он или она ни был - это друг. И знаю, что этот человек считает также. А значит, можно думать вдвоём.

Мысль о том, что надо мыслить приводит меня в экстаз боли. Это слишком сложно и неясно кто и о чём должен думать. Поэтому я понимаю и произношу это вслух:

- Я мёртв.

Тихий шелест капающей из-под крана воды.

- Тогда кто мы? - Голос напоминает капель воды в раковине.

И это наводит, наводит меня, или кого-то ещё, или... На осознание. Не мысль. Образ. В котором скрыт ключ.

И я поднимаю глаза:

- Их нет. Мы - будем.

И делаю шаг...

Резкий вскрик будильника выхватывает меня из сна. Я подскакиваю на диване, и даже слишком резко, потому что не удерживаю равновесие и кубарем слетаю на пол. Дрожащей ладонью провожу по лбу и негромко чертыхаюсь, чувствуя, что лоб покрыт липким холодным потом. Кое-как поднимаюсь и целеустремленно направляюсь на балкон, оглянувшись только раз, чтобы убедиться что жена спит и очень крепко. Видимо, опять ухаживала за мной. Спит она обычно чутко, а тут даже будильник её не заставил хотя бы приоткрыть глаза. Ощущаю мгновенный укол совести, но меня сейчас поглощают другие эмоции.

Странные. Лежащие обычно подспудом. Там слишком много всего, что лучше не помнить. Не сейчас! Сначала сигарета. Плотно прикрыв за собой дверь на балкон и накинув на плечи махровый халат, висящий на крючке, я открываю окно, впуская внутрь ночной мартовский ветер, пробирающий до костей, и падаю на кресло, спешно разжигая огонь и затягивая в лёгкие никотин. Задержав дыхание, смотрю на беззвездную ночь за окном, бессильно опустив руки.

В голове нет мыслей. Есть только безумно горький осадок из эмоций и чувств, перегоревших давным-давно. Только теперь вся эта мысленная зола вновь на поверхности. Из-за сна. Так, сначала кури, дурак! И я медленно выпускаю дым, глядя как клубятся на порывах ветра его струйки. Жадно затягиваюсь еще раз, поплотнее запахнув халат.

Как прекрасно, а? Сна ни в одном глазу. Организму ровно и чётко хватило этих пяти часов сна. А встряска, которую мне устроил сей милейший сон... Да, это сон! Ни слова о воспоминании, ясно тебе, Ярт? Так вот, этот сон устроил такую встряску, что остаточная сонливость слетела целиком. Обычно я просыпаюсь несколько часов. "Не приходя в сознание вышел на работу" - это про меня, да. А тут - я абсолютно готов к свершениям и спасению мира. Спасибо тебе, подсознание, за такую "правильную" побудку этим вос... сном.