Сухов Евгеньевич - Техномаг

Бес, тем временем, схватил полового гиганта за ногу и с силой, которую я никак не ожидал от него, вышвырнул местного Черномора из постели. Хилое тело, пролетев метра три, плашмя врезалось в стену. Стефан со стоном сполз на пол и затих.

Я выразил Дэву свою обеспокоенность за жизнь хозяина дома.

— Не переживай, Серега, этому любителю пышных форм парни из соседнего села не раз ломали руки, ноги, а также ребра за то, что всех девок в округе перепортил, а ему все нипочем! Думаешь он сейчас в отключке? Ошибаешься, дорогой друг. Этот гад лежит и прикидывается безвинно пострадавшим до потери сознания, а сам прокручивает в голове рецепты приготовления той лапши, которую начнет вешать нам на уши через пару минут.

Бес подошел к неподвижному телу и пнул Стефана ногой в бок.

— Тебя предупреждали о нашем прибытии? Почему станция не готова к приему высоких гостей? Что случилось с леталкой, я не спрашиваю, об этом отдельный разговор!

На постели зашевелилось. Красотки начали приходить в себя.

— Это за что же ты, душегубец, нашего благодетеля пытаешь? — хриплым голосом спросила та самая шатенка, чью необъятную грудь недавно во сне сжимала длань мужичка.

Дэв посмотрел на нее таким взглядом, что у девиц охота задавать глупые вопросы мгновенно отпала. Они взвизгнули и дружно полезли под одеяло.

Бес скомкал черную бороду Стефана в кулаке и потащил беднягу вон из комнаты. Хозяин безуспешно пытался встать на ноги, однако, сделать этого ему никак не удавалось, и его многострадальное тело по пути в гостиную прочувствовало на себе твердость и шероховатость каждой ступеньки.

Пока мы были в спальне, дух-хранитель жилья успел навести порядок на нижнем этаже. Никаких следов бушевавшей здесь оргии я не смог заметить.

Компаньон оставил недвижимое тело на полу напротив кресла в которое уселся сам.

— Хватит придуриваться, вставай и докладывай по всей форме, как положено смотрителю транспортного узла планетарного значения!

Охая и кряхтя, Стефан начал подниматься на ноги.

— Милостивый государь, разреши сходить за портами, срам прикрыть? — чиновник явно тянул время, надеясь, что гость успеет остыть.

— Бабам свой срам показывать ты не стесняешься? Так постоишь! Я слушаю!

Мужичонка понял, что от немедленного ответа, а за ним и скорой расплаты увильнуть ему не позволят, поменял тактику:

— Благодетель ты наш, какая радость снова видеть в моих скромных палестинах столь дорогого гостя! Что же так внезапно — без предупреждения? Если бы знали, подготовились, как положено девок бы из деревни позвал, а они и хлебом-солью встретили бы и здравицу спели!

Я посмотрел на беса и чувствовал, как гнев все больше распирает товарища.

— Слушай, ты, кончай Ваньку валять! О нашем приезде тебе сообщили два дня назад! Неблагодарная скотина, куражиться вздумал, блевотиной встречаешь! С чьих рук кормишься? Забыл? Хочешь жить на одну казенную зарплату? Хорошо, завтра же сделаю так, что тебя засунут в такую Тмутаракань, где ни одной бабы на тысячу километров!

Стефан, осознав всю серьезность ситуации, грохнулся на колени и стал стучать лбом об пол:

— Смилуйся, благодетель! Бес попутал! Все Марта проклятая — давай отрепетируем встречу, давай отрепетируем! Вот и репетируем уже третьи сутки. Гости ведь дорогие, не каждый день бываете.

— А что случилось с машиной? Ты что, леталкой собрался туннель на другую сторону планеты прокопать?

— Это все она, та же Марта. Уговорила полетать, девок повеселить. Вот мы и полетали, хорошо не в дом.

Бесу все труднее и труднее удавалось удерживать серьезное выражение лица. Я даже испугался за него, если и дальше он попытается сдерживаться от подступающих позывов смеха, это может плохо кончиться для его здоровья. Я не ошибся. Минут пятнадцать он корчился в кресле. Волны веселого жизнерадостного смеха то накатывали, то отступали, когда казалось, что фонтан веселья иссякал, бес поднимал глаза на Стефана, и все начиналось заново.

В комнату вошел Молчун и встал, как вкопанный уставившись на голого начальника станции. Челюсть его отвисла. Человек, явно, забыл, за чем пришел.

Чтобы успокоить публику, я подошел к Стефану и рукой показал ему на лестницу в спальню:

— Иди, оденься, иначе народ не угомонится!

Видя, что гроза прошла стороной, мужик побежал со всех ног в спальню.

Молчун на удивление быстро пришел в себя. Он подошел к начальнику, вытирающему слезы рукавом куртки, и начал что-то нашептывать ему на ухо.

Когда наш спутник удалился, бес, откинувшись в кресле, сказал серьезным голосом:

— Хреновые дела, Сергей! Сгорела катушка соленоида гравитационного привода. Молчуну необходимо сгонять за новой. За час-полтора управится. Отдыхай пока. Здесь есть комнаты для гостей. Выбирай любую, — и добавил. — Нужно, все-таки этого гада отправить смотрителем куда подальше, где поменьше баб. Такая заминка в начале пути!.. Плохая примета!

Предложение беса было весьма кстати. Я поднялся в первую попавшуюся гостевую комнату и, грохнувшись на кровать, спокойно заснул. Сказалась бессонная ночь, проведенная в объятиях моей любимой.

Ремонт леталки занял не полтора, а целых три часа, которые я спокойно проспал.

— Вставай, соня, спать надо по ночам! — голос партнера был бодр и весел. — Все готово к дальнейшему путешествию. Местное время два часа пополудни. Внизу накрыт стол — девочки постарались. Все ждут только тебя.

Обед прошел в непринужденной дружеской обстановке. За столом собрались все, кроме группы поддержки. Голоса орков доносились со двора, они пытались что-то выяснить у Молчуна, как ни странно, неразборчивое бормотание спеца их вполне устраивало. Бес окончательно остыл. Стефан из кожи лез, чтобы угодить гостям.

Надо отдать должное поварскому искусству девиц, особенно Марты, такой кулебяки я не едал ни разу. А уха!.. Что это была за уха! Песня, а не банальный рыбный суп, которым нас кормят зачастую даже в солидных ресторанах. Из напитков мне особенно понравилась вишневая наливка изготовления все той же Марты.

— Стефан, и чего ты такой худой? При таком харче я бы на твоем месте уже в дверь не пролезал, — подначил бес хлебосольного хозяина, запихивая в рот очередной кусок пирога с рыбьей начинкой.

— Работа нервная, хозяйство, другие разные дела. Все время в суете и заботах. Иной раз крошки хлеба за целый день не откушаешь. Заботы, милостивый государь, заботы, — вздохнул Стефан.

— Ну, ты и нахал! — бес поперхнулся от столь беспардонной лжи. — Знаем мы твои дела! Развел тут гарем, понимаешь! Заботы у него. Не доведут тебя девки до добра, в скорости совсем доходягой станешь.