Рон Криннит - Проклятие Эвлона

Канея вбежала в комнату, оторвав Серого от размышлений, и сходу опрокинула его на кровать. Довния сияла от радости и все свое хорошее настроение решила излить на ни в чем не повинного кари. Она фыркала в живот, терлась мордочкой о грудь и легонько покусывала за руки. Корчась от смеха, ее подопечный пытался отбиться от назойливых ласк и отползти в сторону, но совладать с развеселившейся эквой оказалось непросто. Конечно, можно было ударить по носу или дернуть за ушки, но прибегать к таким радикальным средствам Сергей не решился, все-таки он слишком любил эту довнию, чтобы причинить ей боль. В итоге он подгадал момент и обвил руками голову хозяйки, ухватившись ногами за шею. Канея несколько раз вскинула голову, поняла, что так просто сбросить Сергея не выйдет, и угомонилась. Применять к своему подопечному силу она тоже опасалась.

— Ладно, отпусти, я больше не буду, — попросила белая довния.

— Как все прошло? — спросил Серый, спрыгивая с ее шеи.

— Они все говорили со мной как с равной! И Консилья и Лайда и еще две луни! — Канея закружила по комнате, не в силах сдерживать эмоции. — Будто бы я уже важная советница!

— Надеюсь, ты им ничего не наобещала на радостях?

— Я строила из себя скромницу и сказала, что не смею ни о чем договариваться, пока королева не рассмотрела моего прошения. А еще они похвалили мою гриву! А Консилья даже спросила, где я дрессировала своего кари.

Снизу поднялась Вирида, вручила своему мастеру крошечный свиток и сказала, что его только что принесла посыльная. Это оказалось приглашение на ужин от луни Страты. Смотрительница наверняка имела источник информации в окружении такой важной эквы как председатель совета и желала обсудить утреннее событие. Фактически, все ее хорнии могли быть такими информаторами — Страта относилась к ним как строгая, но любящая мать, а их вектиги частенько не уделяли своим элокам должного внимания. Луни не редко брали себе элоку только ради престижа и относились к ней как к обузе, а не как к экве-компаньонке.

До вечера оставалось еще достаточно времени, и Канея продолжила проверять торговые отчеты своей десервы. Вирида скрупулезно зафиксировала продажу чуть ли не каждого зернышка, так что ее мастеру предстояло еще долго заниматься переучетом.

Прошло почти три прайда дней. Канея потеряла покой, стала нервной и раздражительной, и по ночам никак не могла заснуть. Даже увещевания Страты о том, что королева может откладывать свое решение чуть ли не целый сезон, не могло ее успокоить. Приглашения от луни стали обычным делом, и Сергей даже заметил, что Канее вскоре придется завести секретаря, чтобы работать с корреспонденцией и планировать время.

Долгожданный ответ пришел неожиданно. Довния впала в очередной приступ меланхолии и не сразу отреагировала, когда Вирида сообщила о посетительнице.

— Грустишь, Канея? — в комнату поднялась Страта и дружески тронула копытом ногу белой довнии.

— Простите, луни Страта, — вздохнула торговка. — Я никак не могу отвлечься от переживаний.

— Так часто бывает, когда ждешь жеребенка, — стала успокаивать ее смотрительница. — Все происходящее воспринимается слишком близко к сердцу, ничего страшного.

— Есть какие-нибудь новости?

Страта улыбнулась, отступила на шаг и, приняв официальный вид, заговорила:

— Уважаемая эквайла, я сочла за честь лично доставить Вам приглашение Ее Величества королевы Синсеры Кастигор на аудиенцию.

Гостья вытащила из сумки свиток и вручила его изумленной довнии. От удивления Канея шлепнулась на круп и едва не выронила эту важную бумагу изо рта.

— Поздравляю, Канея! — с могущественной луни слетел налет официоза, и она даже фыркнула от радости за экву, к которой уже давно питала дружеские чувства.

«Бусы Люсеи!» — торговка бросилась к столу и торопливо развернула свиток. «Бусы Люсеи! Это же…» — прочитав послание, она ткнулась носом в отпечаток снизу страницы.

— Да, это прикус королевы, — подтвердила Страта.

— Сегри!!! Ты это видишь?! — взревела Канея на весь дом. — Этот свиток прикусила сама королева!

— Да-да, поздравляю, — хотя Сергей и не испытывал подобного пиетета перед правительницей, но тоже порадовался за хозяйку.

Взяв свиток в руки, он прочитал, что их ожидают через два дня к пол-утру в малом зале аудиенций. Явиться приказано было в полном составе, а значит, Канее следовало взять с собой элоку, кари и жеребенка. Предъявить, так сказать, доказательства ее соответствия будущей должности.

Успокоения эта новость так и не принесла. Оставшееся время довния от волнения не могла даже есть. Сергею с трудом путем долгого массажа шеи удалось расслабить хозяйку достаточно, чтобы она смогла поспать перед самым ответственным днем в своей жизни.

С утра ему пришлось поднапрячься: успокаивать и готовить двух взволнованных экв к аудиенции оказалось тяжеловато. Они постоянно перебивали друг друга, бросались срочно делать какие-то пустяковые дела, показавшиеся им важными, а гривы пришлось заплетать по несколько раз — волоски все время выбивались, будто их сглазили. Перспектива предстать перед королевскими очами проняла даже легкомысленную натуру Луденсы. Хорошо хоть жеребенок хлопот пока что не доставлял. На данном этапе своей жизни он мог лишь тихонько пинаться в животике своей мамы.

— Как я выгляжу? — в очередной раз переспросила Канея уже на подходе к королевскому замку.

— Отлично, все хорошо, — слегка раздраженно сказал Серый, замучившись отвечать на один и тот же вопрос. — А если бы ты хотя бы позавтракала, то была бы и вовсе идеальной.

На воротах их пропустили сразу при предъявлении приглашения. Эква — служащая из канцелярии встретила всю компанию у входа и проводила в уютный кабинет с мягкими диванчиками, стоявшими вдоль стен, но никто и не подумал на них пристраиваться. Канея с Луденсой стояли навытяжку там, где им сказали ожидать.

На вошедшую хорнию Серый сперва даже не обратил внимания. Глянув на простую синюю попону без узоров и украшений, он решил, что это кто-то из служащих. Хотя Сергей уже понял, что местные особо не жалуют бессмысленные церемонии, но ожидал, что появление королевы обставят как-то поторжественнее. Ну, там, сенешаль какой-нибудь посохом стукнет и громко что-нибудь объявит.

Канея со своей элокой буквально рухнули мордочками к полу, будто им подкосило передние ноги. Королева коснулась копытом их лбов и дозволила встать. От кари, как обычно, никто не требовал выказывать почтение и раскланиваться. Правительница лишь тихонько фыркнула, посмотрев на Сергея, и отвернулась.