Орсон Кард - Подмастерье Элвин

Но могло быть и так, хотя это, конечно, вряд ли, что в действительности Миротворец стыдился своих поступков — может, ему было стыдно держать Элвина в учениках, когда тот давным-давно готов отправиться в дорогу искать настоящую работу. Среди мастеров считалось низким и постыдным насильно удерживать ученика после того, как подмастерье освоит дело, — так поступали те, кто не хотел платить по справедливости и наживался на чужом труде. Элвин приносил семье Миротворца Смита хорошие деньги, в то время как сам Элвин оставался бедным, как церковная мышь, спал на чердаке и никогда в его карманах не звенело больше двух монет зараз. Конечно, Герти кормила его от пуза — в его распоряжении были лучшие кушанья города, это Эл узнал, пообедав пару раз в семьях своих городских знакомых. Но хорошая еда — это не то же самое, что хорошая плата. Пищу съел — и нет ее. А на деньги можно купить много всякой всячины, с их помощью можно много чего сделать — обрести свободу например. Контракт, подписанный отцом Элвина, который Миротворец Смит хранил у себя в серванте, превращал юношу в настоящего раба — Элвин практически не отличался от чернокожих, гнущих спину в Королевских Колониях.

Отличался он от них только одним. Он мог считать оставшиеся до свободы деньки. Сейчас на дворе стоял август. Осталось меньше года. Следующей весной он будет свободен. Ни один раб на юге не знает подобной надежды — такие мысли даже не приходят ему в голову. За прошедшие годы Элвин не раз думал об этом, когда ему становилось особенно туго. «Если уж они могут жить и работать, не видя надежды на свободу, — размышлял он, — я тем более смогу вынести еще пять лет… три года… годик, помня, что в один прекрасный день мое рабство подойдет к концу».

В общем, тем днем Миротворец Смит в кузницу так и не заглянул, и когда Элвин исполнил порученное на день, вместо того чтобы убрать за собой и заняться домашними делами, он сходил к домику у ручья и снял мерки с дверей и окон. Домик был построен с тем учетом, чтобы сохранять внутри прохладу ручья, поэтому окна не открывались, но школьную учительницу вряд ли устроит такой, она наверняка захочет, чтобы в ее доме был свежий воздух, Элвин учел и это. Не то чтобы он решил собственными руками сделать новые оконные рамы — плотником он был не ахти, ну, работал, конечно, по дереву, как и всякий мужчина, но ничему особому не учился. Он просто обмерил домик и, запомнив размеры окон, двинулся дальше.

Он многое замерил. Прикинул, куда встанет небольшая пузатая плита, чтобы давать тепло зимой, после чего сразу посмотрел, что за основание стоит подложить под нее, потому что плита-то тяжелая… В общем, он учел все, что могло потребоваться, чтобы превратить домик у ручья в добрую хорошую хижину, в которой поселится леди.

Мерки Элвин не записывал. Он никогда ничего не записывал. Сняв мерку при помощи пальцев, он запоминал ее навсегда; а если забывал, если что-нибудь делал не так, то исправить положение не составляло для него труда. Элвин, конечно, понимал, что здесь он немножко ленится, но в эти дни он слишком редко прибегал к помощи своего дара, так что небольшие поблажки простительны.

Пока Эл бродил вокруг домика, на лугу объявился Артур Стюарт. Элвин ничего не сказал, да и Артур большей частью молчал; когда человека слишком часто видишь, нужда во всяких церемониях отпадает. Но когда Элвину потребовалось снять мерку с крыши, он подозвал к себе Артура и подсадил его на крышу с такой же легкостью, с какой Пег Гестер переворачивает перину на гостиничной кровати.

Артур, как кошка, прошелся по коньку, нисколько не страшась высоты. Он шагами замерил доски и все запомнил, а закончив, даже не посмотрел, сможет ли Элвин поймать его или нет, — взял и прыгнул в воздух. Словно верил, что сможет полететь. А в самом деле, почему бы не попробовать, если Элвин своими огромными руками без труда поймает Артура, который мягко опустится на землю, как пушинка на поверхность пруда.

Обмерив дом, Эл и Артур вернулись в кузницу. Элвин вытащил из кучи пару железных пластинок, разогрел горн и принялся за работу. Артур встал рядом — качать мехи и подавать инструмент. Между ними этот порядок был давно заведен — словно Артур стал учеником Элвина, и ни один из них не видел в этом ничего плохого. Они все делали вместе, да так ладно, что остальные только дивились.

Парой часов спустя Эл выковал все необходимое. Это заняло бы в половину меньше времени, если б Элвин почему-то не вбил себе в голову, что обязательно нужно сделать на дверь замок, да не простую задвижку, а настоящий. Элвин видел пару подобных замков, их заказывали себе богатые хатракские горожане в самой Филадельфии — у них был ключ и специальный язычок, благодаря которому замок закрывался сам, стоило хлопнуть дверью, так что двери за собой можно было не запирать, сами закроются.

Более того, на замок Элвин наложил специальные обереги, идеально ровные шестиугольные заклятия безопасности и покоя, так что тот, в чьем сердце живут злые намерения, не сможет открыть задвижку. Когда замок будет прикреплен к двери, обереги скроются внутри, и никто их не заметит, но свое дело они исполнят, потому что оберег, наложенный Элвином, всегда был настолько хорошо исполнен, что создавал целую сеть из заклятий, распространяющихся на многие ярды.

Накладывая обереги, Элвин в очередной раз задумался над тем, почему они вообще работают. Он, конечно же, знал, почему оберегу придается одна и та же волшебная форма — дважды три, это и так понятно; кроме того, ему было известно, что если шестиугольные обереги положить на стол, они сразу сцепятся друг с другом, проникнув один в другой, словно квадратики, только намного сильнее, сойдясь не только своей основой и тканью, но основой, тканью и силой. Не то что квадраты, которых практически не найдешь в природе, которые слишком просты, а следовательно, слабы; настоящие обереги заключаются в снежинках, кристаллах и пчелиных сотах. Создать простой оберег — это все равно что сотворить целую сеть из заклятий, поэтому обереги, которые Элвин спрятал внутри замка, окутают дом сплошным покрывалом, надежно защищая от всякого зла. Лучшей защиты не сыскать, даже если бы Элвин выковал сеть из железа и закрыл ею дом.

Однако это нисколько не объясняло, почему оберег работает. Почему созданные заклятия остановят человеческую руку и помешают злоумышленнику войти? Почему оберег невидимо повторяет себя, и чем он совершеннее, тем дальше простирается созданная им сеть? Многие годы Элвин думал над этим, но так ни в чем и не разобрался. Он по-прежнему ничего не знал, и им в очередной раз овладело отчаяние. Держа в руках составные части замка, он даже подумал: а не стать ли ему обыкновенным кузнецом, не забыть ли эти сказки про Творение?