Андрей Астахов - Ядерный Ангел

На исходе ночи я все-таки заснул. Отключился, забылся счастливым сном, как ребенок после своего дня рождения. Сжимая в объятиях лучший подарок, который мне когда-либо дарила жизнь – Алину.

Всего несколько минут полузабытья, но я успел увидеть во сне нашу старую квартиру в Колпино. Мою комнату с обоями в мелкий голубой цветочек, пианино у стены, старый музыкальный центр на тумбочке в углу. Я услышал мамин голос с кухни – она занималась английским со своей ученицей.

– My sweet, – говорит мама, – повтори, пожалуйста! Такие теплые, нежные слова. Интонация должна быть мя-а-а-гкая. Послушай – «my sweet»…

– My sweet, – повторяет звонкий девичий голос. – Мой хороший. Лешенька, мой славный…

Моя комната исчезает, надо мной низкий неровный потолок из серого бетона, весь в пятнах копоти и грязных разводах. Я снова в бункере 43-530. Шумит нагнетающий в подземелье воздух вентилятор. Алина смотрит на меня, и в ее огромных глазищах отражаются огоньки горящей на столике свечи.

– Лешенька, – шепчет она, улыбаясь, – ты так хорошо спал. Как ребенок. Устал со мной, бедненький.

– Устал? – Я пытаюсь окончательно проснуться. – Да разве можно с тобой устать! Нет, просто сморило.

– Уже утро. Сейчас там, наверху, светает.

– Пускай светает, – я привлек Алину к себе, и мы начали целоваться. Я забыл обо всем. Для меня в те минуты в мире не существовало ничего, кроме этой комнаты в бункере, этой постели и этой женщины, которая стала для меня всей Вселенной. Даже подходящих слов не могу подобрать, чтобы описать свои чувства – это надо почувствовать, пережить. Не представить с чьих-то слов, а пережить самому. Назвать это счастьем – слишком просто, банально, избито. Любой самый возвышенный эпитет для Алины казался мне блеклым, недостойным ее. Тогда не хотелось ничего говорить, и сейчас не хочется.

Ночью я несколько раз подумал о Марике. Вспомнил, как она выхаживала меня после Колошар, как я пытался ее спасти из Кубикулум Магисториум. И мне стало не то, чтобы стыдно – как-то горько. Марика, конечно, не заслужила того, что я сделал. Но я нисколько не жалел о своем выборе. Может быть, придет время, и я буду раскаиваться. Но не сейчас, не в эти минуты, когда не думаешь ни о прошлом, ни тем более о будущем, которого, возможно, у меня просто нет. Алина со мной, и ничего больше я не желаю. Вот только жаль, что ночь не может продолжаться вечно…

– Для меня ты все под Небом: для меня ты вся Земля, – шепчу я на ушко Алине, хватаю губами ее волосы, вдыхаю их сладковатый весенний запах.

– Красиво. Ты всегда так красиво говоришь. Сам придумал?

– Это Мильтон. «Потерянный Рай». Когда любишь ангела и любим ангелом, вспоминается только высокая поэзия.

– Лешенька, можно я с тобой пойду?

– Нет. Нельзя, милая. Если ты будешь рядом, я не смогу избавиться от страха. Не за себя буду бояться, за тебя. Наделаю ошибок. – Я взял ее пальцы в свои ладони, поцеловал их кончики. – Ты будешь меня ждать?

– Глупый! – Алина обхватила меня за шею, прижалась к моей груди своими упругими маленькими грудками, обожгла живым возбуждающим теплом. – Буду ждать, сколько попросишь. И буду мстить, если погибнешь.

– Ты всегда так легко говоришь о смерти.

– Сегодня я счастлива. Счастливые люди умирают легко. Они знают, что уже получили от жизни то лучшее, что она может дать.

– И я счастлив, Кис. Моя Кис, моя «Ньюки Энджи».

– Почему ты улыбаешься?

– Вспомнил одну старую песню. Она так и называется «Энджи». Ее пела одна группа, «Роллинг Стоунз». Наивная такая песенка, сентиментальная, трогательная.

– Наивная, как я?

– Как я. И трогательная и прекрасная, как ты.

– Перестань, а то я сейчас расплачусь. Я не хочу больше плакать.

– Больше не буду.

Мой пасс издал мелодичный гудок, потом другой – заработал встроенный будильник. Шесть утра. Я приказал зайти за нами в половине седьмого. У нас с Алиной есть еще полчаса. Всего полчаса на обреченную, жадную, бесконечную любовь с сильным привкусом горечи и надежды. А дальше…

Дальше видно будет.

За время нашего знакомства я видел Тогу с разными выражениями лица. Но такой мрачной физиономии, как в этот раз, у него не было никогда. Он прямо посерел как-то, осунулся. Видно, очень сильно переживал.

– Что скажешь? – приветствовал он меня.

– Нечего говорить. Надо делом заниматься. Скопировал диск?

– На винчестер димоновского ноута. – Тога протянул мне оригинал «Альтер Эго». – Ты не передумал?

– Нет. А что?

– Я думал, может Алине удастся тебя отговорить.

– С чего ты взял, что она будет меня отговаривать?

– Ты ведь ей рассказал про план Мюррея, так?

– Рассказал, и не жалею об этом. Вообще, Тога, давай не будем говорить об Алине. Не трави душу.

– Конечно, мы чувствительные все из себя, елы-палы. Сам же девчонке, прости за пафос, сердце разбиваешь.

– Извини, но это наше с Алиной дело. – Я почувствовал, что начинаю злиться на Тогу. – Сами как-нибудь разберемся.

– Леха, ты делаешь огромную глупую глупость. Я, конечно, только посоветовать могу. Это не игра, понимаешь? Сохранений и перезагрузки не будет. Ты даже не знаешь, где искать эту установку.

– Объект D65. Или мы все еще не определились?

– Это всего лишь мои догадки, за которые ты ухватился, как малое дитя за игрушку. Я не могу проверить эту версию. Центральный компьютер не имеет выхода во внешние сети, а старая информация ничего нам не дает. Ты идешь на огромный, ничем не оправданный риск.

– Я все продумал, Тога. Риск не так велик, как тебе кажется. Я справлюсь.

– А ты обо мне подумал? Если тебя…. Я останусь в этом мире один.

– Не останешься. У Ермолая приказ – в случае моей гибели атаковать базу нахттотеров и выполнить план Димона. По любому вернешься в Казань. Со мной, или без, не суть важно.

– Понимаю. Ты хочешь дать шанс Алине.

– Да, хочу. И давай больше не будем об этом.

– И ты, конечно, не согласишься, если я захочу пойти с тобой.

– Тога, ну почему ты не хочешь понять меня? Я должен сам все это сделать.

– Значит, ты у нас герой, а я так, пришей-пристебай, держись-не оторвись? – Тога покачал головой. – Я думал, мы друзья. Теперь начинаю в этом сомневаться.

– Послушай, старичок, я нисколько в тебе не сомневаюсь. Знаю, что ты молодец. И ты мой лучший друг. Я за тебя кого хочешь порву. Только я хочу, чтобы ты в случае чего помог Алине. Кроме тебя некому. Я справлюсь, вот увидишь, и мы еще с тобой пошатаемся по мирам.

– А если на D65 нет установки?

– Тогда я погуляю немного и вернусь домой. Ладно, хватит гадать, что было, что будет. – Я хлопнул Тогу по плечу. – Честно, Тога, не в тебе дело. Во мне, только во мне. Я сам хочу это сделать. Считай, что мне шлея под хвост попала.