Личия Троиси - Новое королевство

Руки старого мага тряслись, взгляд был печален. Он склонил свою голову.

Лонерин медленно потянулся.

— Нам нужен отдых, — сказал он буднично, словно разговаривая сам с собой. — Возможно, нам и удастся двигаться быстрее настигающих нас призраков, но так мы просто без толку растратим свои силы и не сможем довести начатое дело до конца.

Сеннар отложил в сторону книгу и тоже прилег. Он застонал от боли, едва его спина коснулась земли.

— Ты расскажешь мне об истинных причинах, побудивших тебя отправиться в путь? — неожиданно спросил он.

Юноша почувствовал, как сердце выскакивает у него из груди. Он был ослеплен нахлынувшими на него воспоминания о многолетней ненависти к Гильдии. И он рассказал легко и без всяких колебаний:

— Моя мать пожертвовала своей жизнью в Гильдии только для того, чтобы я не умер от красной лихорадки. С тех пор к этой секте я испытываю безграничную ненависть. Поначалу мне хотелось взять в руки меч и отправиться в резиденцию Гильдии, чтобы учинить там резню. Мой учитель спас меня и познакомил с магией. Потом многолетняя учеба и участие в сопротивлении: только в борьбе я видел смысл своего существования. Но ненависть ни на секунду не покидала меня. Целью моей жизни было уничтожение Гильдии.

Стрекотание сверчка прервало это недолгое повествование. Лонерин чувствовал необыкновенное умиротворение. Он вспомнил тот давний вечер, когда Теана поделилась с ним своей тайной. Тогда она в первый и последний раз поведала ему о своем отце. В ее рассказе было столько страдания и жестокой откровенности, что его сердце разрывалось от боли.

— В конце концов ненависть покинет тебя.

Лонерин посмотрел на Сеннара с удивлением: впервые с момента их встречи он услышал от Сеннара обнадеживающие слова.

— Сначала придет усталость. Все всегда покрывается тленом, и может так случиться, что и ты когда-нибудь сдашься, как это произошло со мной.

Старый маг замолк на мгновение, и Лонерин вдруг понял, что он вспоминает о том происшествии на поляне, когда ему в первый и в последний раз пришлось убивать.

— Все проходит. А знаешь, что Ниал также прошла через это? И с тобой повторится то же самое. Ты сейчас молод, а молодые, снедаемые страстями, живут не щадя своих сил. Но годы проходят, и гаснут самые разрушительные пожары. У меня теперь нет ни капли ненависти. Тиранно, фаммины… и даже эльфы. Я больше ни к кому не питаю отвращения. Для меня главное — жить дальше.

Лонерин смотрел на небо, на потускневшие звезды и задавался вопросом, а стоило ли платить такую высокую цену за то, чтобы увидеть гибель своего врага.

— Завтра я научу тебя материализовывать дух, — прервал Сеннар его размышления.

Невысказанное недоумение Лонерина повисло в воздухе.

— Сегодня спать, а завтра работать, — заключил старый маг, глубоко вздохнув.

13

ШАГИ НАВСТРЕЧУ

Теана развернула на кровати густо исписанный лист пергамента. Дубэ наклонилась вперед, чтобы повнимательнее его разглядеть. Это был список, собственноручно составленный девушкой-магом, в который были внесены книги и документы с приписанными сбоку ссылками на их местонахождение. И каждая запись помечалась легко узнаваемым символом: схематичным изображением грифона с неким подобием пятиугольника в клюве.

— В каталоге библиотеки много книг без названий, и все они обозначены этим символом. В шкафах, на их месте, мне встречались только копии, и, насколько я поняла, они представляют собой, в большинстве своем, завещания, хронологии и скрепленные подписями договоры. Возможно, разыскиваемые тобой документы находятся именно среди них.

Дубэ напрягла зрение. Она тщательно анализировала все увиденное ранее, пытаясь вспомнить каждое мгновение своего недавнего безрезультатного расследования. Она снова и снова перебирала в голове залы, стены, картины, даже мебель. Затем появился символ.

— Ты меня слушаешь?

Но Дубэ не слышала голоса Теаны. Она вдруг вспомнила полупустую комнату и рисунок на стене. Одна из изображенных фигур держала в руке пергамент с каким-то отпечатанным знаком. Это был тот самый ярко-красный грифон, которого показала ей Теана, и это место было далеко не единственным во дворце, где она встречала подобный символ.

— Дубэ, с тобой все в порядке? Ты какая-то странная, с тех пор как вошла…

— Я его видела, — ответила разбойница, открывая глаза. — Я видела этот символ. Сначала на одной картине, а потом на архитраве одного из коридоров. Еще на дверце буфета, правда очень маленький, почти невидимый.

Девушка-маг посмотрела на нее с изумлением, но улыбка надежды коснулась ее губ.

— Как назывались эти документы? — спросила Дубэ, беря в руки список.

Общие названия были таковы: «Документ от 15 марта», «Хроника от 23 декабря», «Книга, обнаруженная 18 января».

Что-то дрогнуло у нее внутри. А что, если они на верном пути?

— Это они, — прошептала девушка.

— Я знала, что пригожусь тебе, — ответила Теана с явной гордостью в голосе.

«Это правда. Она действительно молодчина», — подумала про себя Дубэ. Разбойница взяла в руки пергамент и, присев на кровать, принялась с жадностью его изучать.

— Нам нужно разыскать во дворце все эти символы, а затем выявить тот из них, под которым мог бы находиться нужный документ, — заметила она.

Теана сидела рядом и довольно улыбалась. Дубэ все больше проникалась к ней нежными чувствами.

Но очень скоро усталость взяла верх. Девушка вздохнула, а потом засунула пергамент под подушку.

— Знаешь, нам нужно отдохнуть, потому что скоро наступит утро, — произнесла она.

Дубэ легла в надежде сразу погрузиться в объятия сна. Она была измучена не столько своими ночными похождениями, сколько неожиданной активностью зверя, заставшего ее в тот вечер врасплох. Это случилось после встречи с Леарко, за пределами сада. Ночные беседы всегда приводили Дубэ в замешательство, и, спускаясь на нижние этажи, она вдруг, без видимых причин, почувствовала головокружение. Девушка оперлась о стену: у нее сильно заболела голова и она почувствовала знакомую боль, раздиравшую ее грудь изнутри. Едва возникнув, это ощущение сковало ее действия.

Разбойница подняла рукав и заметила, что символ на ее руке проявился снова. По мере надобности Дубэ маскировала его мазью Теаны, и действие снадобья длилось не менее двух дней. Но в тот вечер ощущалось легкое пульсирование печати и даже знаки, начертанные Теаной во время магического ритуала, приобрели мутный оттенок и заметно побледнели на ее коже.

Разбойнице становилось все хуже и хуже. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, потом посмотрела на руку — пульсация исчезла. Дубэ знала, что это не предвещало ничего хорошего, но она не хотела обращать на это внимание. Происходило что-то совсем другое, значительно более важное для нее и имевшее косвенное отношение к Леарко.