Елена Смирнова - Зимние волки полуночи

Если как тогда, когда я лежала у ворот столицы, собрать всю силу в кулак и попробовать сорвать расслабленные Лоттером цепи… я чуть снова не вскрикнула — вывихнутое по полной программе плечо дало о себе знать.

Лоттер! Да что с ним такое происходит? Приглядевшись, я заметила зеленоватое свечение, исходящее от рук одного из некромантов. Значит, все-таки догадался, зараза. Но как? Возможно, этот тип хорошо чувствует любые проявления магии, а Лоттер использовал телепатию.

— Где наш Учитель? — прошипел некромант, подходя к согнувшемуся словно от удара в живот парню, стирающему тонкую струйку крови, бегущую из носа.

— Боюсь, его уже нет с нами, — дерзко усмехнувшись, друг внезапно выпрямился, сбрасывая с себя остатки чужого облика. — И вряд ли он сегодня присоединится к общему веселью.

В его руках я заметила яркий сгусток пламени, которым он неторопливо поигрывал, словно мячиком. Насколько я знаю, огонь причиняет некромантам больше вреда, чем все остальные заклятья…

Но ударить ему не дали. Двенадцать голосов, дружно слившихся в один, сказали одно-единственное заклинание, столбом яркого света отбросившего Лоттера на стену. Надеюсь, что он ничего себе не сломал… однако друг безвольно сполз на пол, замерев, словно мешок с мукой.

— Лоттер! — найдя в себе силы, крикнула я через невольно навернувшиеся слезы. Как они могли… никогда им этого не прощу…

Один из убийц, воспользовавшись ситуацией и замешательством меня и не менее жадных коллег, протянул было руку к камню, но вещь оказалась очень своенравной — яркий луч, вырвавшийся из сгустка, заставил посягателя отдернуть конечность, словно от раскаленной сковородки. Я лишь злорадно улыбнулась. А артефактик-то своенравный, с характером, не каждому еще и в руки дастся. Видимо, те, кто утверждает, что у каждой вещи своя душа, все-таки правы.

Я взглянула на некромантов, и все остатки хотя бы относительного спокойствия улетучились, не оставив даже следа. Ученики наконец вспомнили еще и о том, что хотели принести жертву Танатосу. А тут и я лежу, еще вполне живая. Не совсем, правда, здоровая, но это мелочи…

Некромант, первым разоблачивший обман с предводителем, хищно оскалился, став похожим на грифа. В полумраке черты и без этого не слишком полного лица стали совсем резкими, запали щеки, а глаза словно загорелись темным огнем. Я уже видела такой взгляд — у Роллона, когда тот смотрел на Веггота. Но в исполнении Роллона это выглядело даже более страшно, впрочем, этот некромант не особенно был озабочен тем, чтобы произвести на меня нужное впечатление. В своей силе и возможностях они меня уже вполне убедили.

От резкого движения головой темно-серый, почти черный капюшон слетел, и я узрела голову с длинными каштанового цвета волосами, небрежно сцепленными в хвост. Заинтересовавшись и отметив, что где-то его уже видела, я внимательно вгляделась в черты лица, а присмотревшись, удивленно охнула. Неужели… неужели этот тот мальчишка, найти которого мне поручали? Да, сейчас он сильно отличается от того паренька со смеющимися глазами, которого я впервые увидела на фотографии. Ему ведь лет семнадцать, не больше… но этот мальчишка сейчас казался стариком. Из глаз ушла та ироничная искорка, взгляд стал цепким и очень холодным. В нем не осталось ничего от прежнего Эйтера. Совсем.

Снова, не сговариваясь, двенадцать некромантов воздели руки к потолку. Видимо, взывали к божественной силе Танатоса. Я бы им в таком случае предложила лучше целовать землю. Все равно не поможет, так хоть я посмеюсь напоследок.

Я уже не строила иллюзий насчет того, что в решающий момент, когда моя жизнь будет висеть на волоске, сказочный принц по имени Роллон примчится, превозмогая все препятствия и руша стены в несколько метров толщиной и надает плохим дядькам-некромантам по наглым мордам, шеям и прочим частям тела. Уверена, Роллон думает, что я хотя бы раз в жизни прислушалась к его советам. Наивный…

Тем временем некроманты завершили плетение заклятья, волной отпустив его на меня. Я резко вздохнула…

Если раньше, когда из меня доставали камень, я думала, что мне больно, то что же я ощущаю сейчас? Мозг словно прошила раскаленная игла, не позволяющая ни кричать, ни молчать, ни думать ни о чем, кроме этого ощущения.

А потом… все прекратилось. Сразу. Боль ушла, отступив в густую тень, и я почувствовала себя перышком, осенним листом, неторопливо плывущим по реке. Необычная легкость, неторопливое колыхание воды… хорошо. Но от этих приятных ощущений почему-то стало страшно. Липкий и очень холодный страх закрался в сознание, попросту вытолкнув оттуда все остальные мысли. Неужели это конец? И мой путь кончается здесь, на этом жертвеннике, холод которого я ощущаю даже через пелену смерти?.. Нет, я не хочу умирать так. Я вообще не хочу умирать, слишком мало еще наслаждалась этой жизнью, слишком мало жила… как теперь вернуться? Странно… с одной стороны, жизнь еще теплится в моем теле, во всяком случае, я просто это знаю. Но и живой в полном смысле этого слова я себя тоже не ощущаю. Быть живой — значит, чувствовать тело, значит — ощущать себя. Но я почему-то себя не чувствую. Совсем. Ни одну клетку своего тела.

Я не хочу умирать. Видимо, желание жить было настолько сильным, что жизнь не смогла покинуть тело. Это хорошо — значит, я смогу вернуться. Но что-то меня не пускает назад. Почему?!

Я безошибочно распознала заклятье. Любимое у некромантов — укус аспида. Смерть не слишком быстрая, но и не медленная, причем достаточно болезненная. Я умерла мгновенно, но этому есть вполне логичное объяснение — наложение одного заклятья на другое, чуть исказившее его.

После «укуса» не выживают. Если не поставить вовремя блок, конечно. «Укус аспида» не действует только на троллей (из-за их природной живучести на них вообще мало что действует) и… вампиров. Так… то, что я не троллиха, я знаю точно. Вот просто — знаю. И не сомневаюсь в этом ни на секунду. А вот насчет вампиризма… нет, этого тоже быть не может. Скорее я поверю в то, что принадлежу к тролльей расе. Почему? Да потому, что кровь вампира и оборотня не совместима, и если бы во мне текла хоть капля крови вампира, я бы уже давно была мертва.

«Не совсем», — подсказал какой-то внутренний голос.

Не совсем? Почему? Боги, неужели во мне течет вампирья кровь, а я не замечала? Но интересно только, с каких пор это началось?

Кровь тут ни при чем. Но ты права, вампиры в этом замешаны. Вернее, вампир.

Вампир? Один? Но когда? Я должна знать, кем бы ты ни был, загадочный собеседник.

— Ты сама попросила, — голос словно вздохнул.