Ольга Золотухина - Повелительница Духов

- Малыш, это... то, что ты только что сказала о... о Судебнике... Это правда?

- Судебнике? - причмокнула я, конечно же, тут же по забывчивости сделав ещё один глоток. Поморщилась, отставила стакан от греха и губ подальше и скрестила пальцы на животе: - Каком Судебнике?

- Курара!!

- Ах, Судебнике? Ну, в общем, да, - с неохотой призналась я, потирая шею, чтобы скрыть лихорадочный блеск в глазах: как бы сообщить ему поделикатнее, а лучше вообще не сообщать? - Видишь ли, тут такое дело... - короче говоря, опуская особенно выдающиеся детали, я с горем пополам поведала родителю слезливую историю нашего неудачного с Ёжиком путешествия на Альмир, вызывающий икоту рассказ о "случайном" посещении святилища и таком же непреднамеренном вопросе говорливому Судебнику. Вот в последнее папаня с удовольствием поверил ("Ну, не потыкать пальцем блестящую штучку ты не могла!"). Равно как и в то, что Ёжик оказался настолько разумным, что чуть ли не поощрительными пинками погнал меня вон с острова, сетуя на возможное появление стражей Близнецов...

- Была бы и в тебе лишь капля его рассудительности, давно бы благословил тебя на самостоятельную жизнь и отправился в отшельническое путешествие по Цветне.

- Да за ради Врачевателя, хоть сейчас! На первой превласте тоже прикажешь жениться, или и так сойдёт?..

Вот занимательное знакомство с малолетней грубиянкой и загадочными близнецами пришлось поведать с мельчайшими подробностями, вплоть до импульсивной попытки придушить предсказателя на месте. Но объяснений отец давать не спешил, сначала выслушав отчёт об окончании моего насыщенного дня (почему-то при упоминании о клекатопе замахав руками на манер флюгера и потребовав пропустить этот "скучный" кусок). Я сама внезапно замолчала, когда на последних словах шейфского пророчества родитель уронил голову на руки и застыл в этой неудобной позе. Локоны его живописно разметались по спинке кровати, когда он замотал головой, как будто пытался прогнать от себя страшное видение. Какое-то время мы сидели в тишине. Я, совсем недавно полная решимости выспросить у него всё что только можно, почему-то боялась задать мучивший вопрос. А папаня, словно и без меня его зная, страшился ответа.

Из заторможенного состояния нас вывел мелодичный стук оконной рамы, распахнувшейся от внезапного порыва ветра. В комнате запахло близким морем, солоновато-горьковатый веер водяной крошки радостно брызнул в раскрывшийся проём и осел на разбросанных в беспорядке листках с переводом и на моих плечах и руках. Поёжившись, я вскочила на ноги и поспешила спасти свои труды от следующего порыва, во время которого расшалившийся ветер наверняка намеревался вслед за каплями заглянуть ко мне в гости. Борьба с рамой была недолгой и практически беспроигрышной. Лишь в последний момент новый порыв ударил в стёкла с той стороны, словно протестуя моей негостеприимности, но я удвоила усилия, и мгновение спустя оконная задвижка победно щёлкнула, надёжно закрепив раму. Разобиженный ветер разразился по ту сторону протяжной бранью, с досады забрасывая окно всё новыми и новыми горстями водной крошки, пока я отчётливо не осознала, что "снаряды" подбирались им вовсе не с морской поверхности. Длинные плети прозрачных капель занавесью падали с набухших потемневших небес. Воздушный проказник тем и пользовался, словно возжелав отомстить дерзкой девчонке за своего далёкого предшественника, некогда так и не сумевшего причинить ни лепестка вреда замершей под чужим окном призрачной фигуре...

Отец поднял голову и поглядел на меня со смесью испуга и мольбы. Ллог возьми, как будто мне самой приятно причинять ему боль! И вовсе я не хотела заставлять его возвращаться к угасшим до поры до времени воспоминаниям! Но я имела на это полное право - они были и моими воспоминаниями! Один уже поспорил с этим, и его сестре чуть было не пришлось идти в лавку за чёрным голубем!..

- Если ты не хочешь говорить...

- Я боюсь, - выдохнул отец. Его голос не внушал прежнего благоговения перед знаменитым врачевателем. Я не смогла бы выразить словами переполнившее меня чувство. - Вернее, боялся бы, если бы ты сама всё не узнала... Как там, говоришь, звали предсказателя? Маис? Способный, должно быть, парень, раз сумел поместить тебя в чужие воспоминания...

- Чужие - не значит неправдивые, - коротко бросила я. - Рассказывай. Хуже всё равно не будет.

- Дождался, наконец, от дочери разумных слов, - невесело усмехнулся папаня, и я помимо желания скривила губы в ответ. - Ну, конечно, они правдивые. И я бы обязательно рассказал тебе раньше... Тьфу ты, кого я обманываю: ты же дочь фейра! Естественно, я и не собирался тебе рассказывать! Упрямство ты получила не только от матери, я в этом тоже поучаствовал...

Он посмотрел на меня так виновато, что я не смогла больше на него сердиться. Разжала пальцы, бессмысленно ворошившие перепутанные на столе листки, ухватилась за спинку кресла и тяжело усадила себя на жёсткую подушку. Отец улыбнулся, облокотился на спинку кровати и начал историю:

- Мы познакомились в университете. В мои времена территория Гряды ещё не была поделена на зоны отдельных факультетов, и студенты заселяли домики согласно собственным пожеланиям. Так получилось, что я несколько припозднился с зачислением (возникли в последние дни перед ним проблемы с Гильдией, которая возжаждала заполучить и второго брата а-Лилли) и вынужден был поселиться под единственной свободной от постояльцев крышей. Бэлия, - я вздрогнула при упоминании её имени, но постаралась взять себя в руки, - жила в соседнем домике. Она и несколько её подружек из внешнего мира сгрудились вместе, создав нечто вроде "женского лагеря". По другую руку от меня располагался "лагерь" мужской. Ну, и, как естественно бывает, студенты в свободное от самоотверженного штурма древних знаний время начали устраивать попойки. Лучшего места, чем мой домик на "границе лагерей" и придумать было нельзя. Лично я в те времена был молод и горяч - не делай такое лицо, пожалуйста, малыш, я знаю, что ты думаешь, что я родился уже с седыми волосами и государственными регалиями... То были самые счастливые деньки в моей жизни - ну, я же просил! - правда, недолго длилась разгульная жизнь. Случилось так, что у главы факультета искусств, которому через день надо было принимать экзамен у художников по гравюрам, непонятным образом куда-то исчез дом вместе с экзаменационными материалами. Подняли тогда большой скандал, ходили слухи о дрянной шутке какого-то мага-недоучки. Но, не приглашать же было госохранку для поисков балагура! Почтенного преподавателя умаслили как могли, пообещав разобраться как можно скорее, и временно переселили в другой домик... как назло, в опасной близости к нашим "лагерям". Всё произошло слишком быстро, да, к тому же, руководство университета не горело особенным желанием распространяться во всеуслышание о происшедшем (кто их знает, этих студентов, ещё возьмут на вооружение!). Поэтому никто их нашей компании не был в курсе, и очередное "заседание" было назначено как обычно.