Н Шитова - Наследник

Хаварр и зеркалица были отрезаны этой канавой от резной двери.

— Что это за гадость? — осведомился заморыш.

— Не знаю, кислота какая-то, — ответил мальчик.

— Невыносимо, так и ослепнуть можно! — зеркалица утер глаза и покосился на подростка. — Тебя, я смотрю, не очень-то донимает.

— Глаза немного привыкли, хотя я, кажется, стал хуже видеть, буркнул Шото. — А иногда бывает очень больно дышать…

— Давно ты здесь?

— Больше месяца. Раньше нас держали где-то наверху, а потом сунули в это подземелье.

Шото снова посмотрел куда-то вниз, и заморыш, проследив за его взглядом, увидел в грязной воде у самой сточной решетки что-то круглое, неясных очертаний, и две короткие темные палки, плавающие на поверхности.

— Куда ты все время смотришь? — не понял заморыш. — Что это?

— Труп, — буркнул юный хаварр. — Вернее, скелет. Когда кислота побольше разъест кости, их смоет вниз, за решетку…

И заморыш понял, что такое застряло у решетки: череп, торчащий из воды вверх глазницами и кости предплечий.

— Кто же тот бедняга?

— Мой младший брат, — обронил Шото и съежился.

— Давно он тут лежит? — ужаснулся заморыш.

— Здесь нельзя узнать точное время. Но по тому, как наполняется ямка с водой, думаю, что прошло два дня…

— Ты извини, парень, что я расспрашиваю и пристаю… Но что с ним случилось? Он оступился и упал в эту канаву?

— Его туда бросили, — холодно проговорил мальчик, и его перемазанное лицо стало непроницаемым. — Только какое вам до этого дело? Не лезьте в это, вы мне все равно не поможете…

— Но мне же хочется знать, что тут происходит! — воскликнул заморыш.

Шото покачал головой:

— Мой брат погиб. Его сильно мучили, и я не знаю, почему он так долго выдерживал. Наконец, вершитель убил его. Его больше нет, а остальное неважно…

Мальчик вдруг сел на пол и, поджав ноги, спрятал лицо в коленях. Если он и плакал, то бесшумно. Заморыш стоял над ним, не зная, что делать.

— Ну что ж, Шото, давай теперь вместе выживать… Не надо отчаиваться, ты взрослый парень…

— Я взрослый! — вскрикнул вдруг Шото со слезами в голосе. — И я пробовал не отчаиваться! Но я ничем не мог помочь брату! И я уже два дня смотрю на то, как кислота разъедает его труп… Он уже мертвый упал вверх лицом, плавал у решетки и смотрел в потолок, и я видел, как темнеет и расползается его кожа, как его глаза… — парнишка захлебнулся слезами, но тут же сдержался и вцепился зубами в грязную ткань собственной штанины, заскулил и затих.

Заморыш присел рядом и приобнял мальчика за плечи:

— Извини, я больше не буду расспрашивать.

— Ничего, я уже в порядке, — отозвался Шото. — Я знаю, что нельзя совсем опускать руки, иначе я сойду с ума раньше, чем меня убъет вершитель.

— А что ему надо от тебя, Шото?

— Ничего ему не надо. Убить, и все, — буркнул тот.

Заморыш тяжело вздохнул, отвернулся, стараясь не смотреть на детские кости в кислоте, и еще раз внимательно осмотрел пространство между противоположным краем канавы и резной деревянной дверью.

Прежде всего в глаза ему бросилась аккуратная кучка экскрементов по колено высотой. Силясь представить себе размеры задницы, явившей на свет это диво, заморыш невольно усмехнулся и потеребил Шото за плечо:

— Слушай, дружок, это чье ж там добро валяется? — он кивнул на кучу.

— А это один урод потерял, — недобро оскалился Шото. — Любимчик вершителя. Вон там он живет, — мальчик кивнул на решетку, из-за которой вытекала темная едкая вода. — Когда кто-нибудь входит в ту деревянную дверь, решетка всегда поднимается, и урод выходит на охоту. Сюда наверх ему не забраться, но лапы у него длинные, надо к самой стене отбегать. Зого не успел…

— А к двери урод, значит, может выбраться?

— Может. И если тот, кто вошел, не вершитель, то урод прикончит его сразу же. Проверено, — вздохнул Шото.

Заморыш взглянул еще раз на резную дверь, на неровную площадку и увидел, что за канавой в углу у стены лежит какой-то небольшой нож с темным камнем в светлой деревянной ручке. Нож этот выглядел точь в точь как тот, который ему пытался подарить вершитель.

— Шото, а что там такое? — он указал в угол, и мальчик ответил нехотя:

— Это Лэри бросил его туда. Я, конечно, не уверен, но это похоже на знак посвящения.

— Да брось ты! — присвистнул заморыш.

— Камень, вправленный в дерево — зто знак посвящения младшего вершителя. Разве вы не знаете? — удивился мальчик. — Впрочем, конечно, откуда вам это знать… Если его возьмет в руки наследник вершителя, силы, хранящиеся в камне, перейдут посвященному. А если его возьмет кто-то другой, ничего не произойдет…

— Проклятье! Зачем же он тогда совал его мне? — изумился заморыш.

— Лэри совал его вам?! И что?

— Совершенно ничего, — пожал плечами заморыш. — Ты мне не веришь?

— Верю. Вы не наследник, иначе вы бы здесь не сидели, — покачал головой юный хаварр. — Вы не из рода вершителей.

В последнем зеркалица не сомневался.

— Теперь вы окончите свою жизнь здесь, — уверенно добавил парнишка.

— Вершитель что-то перепутал, принял вас за своего брата и хотел посвятить…

— А откуда ты знаешь такие вещи о вершителе, мой юный друг? растерялся заморыш.

— Я много чего знаю, — отрезал хаварр.

— Но ты же еще сопляк, — вырвалось у зеркалицы. — Прости за прямоту…

— Я-то сопляк, — парнишка, казалось, не обиделся. — Но мой отец лучший боец внешней защиты во всем мироздании!..

— Неужели? — усмехнулся заморыш.

— Именно. И традиции рода вершителей он рассказал мне от и до, мальчик снова взглянул на труп брата, плавающий в зловонной луже, и вдруг сжался. — Но даже отец не сможет меня вытащить. Никогда…

— Почему же? — заморыш снова ободряюще потрепал парнишку по спине. Если он у тебя такой крутой защитник, он придет за тобой!

— Нет, не придет… Он сам в большой опасности, — в отчаянии пробормотал Шото и вздохнул. — Когда он узнает правду, будет поздно…

Глава 5. Туман Пограничья

Справа и слева холмы, поросшие густой изумрудной травой, полого спускались к тропе, но впереди склоны становились постепенно все круче и круче. И вдали виднелись уже не изумрудные холмы, а скалистые обрывы, изрезанные узкими разломами естественных пещер. Невзрачная тропка постепенно расширялась и вклинивалась в широкую долину, окруженную холмами и скалами.

Игорь стоял, поеживаясь под резкими порывами ветра, и не мог оторваться от сказочно прекрасного зрелища. Сейчас, на закате, долину уже наполнил молочно-белый туман, казалось, что скалы мерно покачиваются в нем. А далеко впереди, там, где скалы расступались вширь, стоял замок. Игорь не мог разглядеть издалека все архитектурные особенности, присущие этому великолепному строению, но и без мелких подробностей здесь было на что смотреть, не отрываясь.