Александр Абердин - Барабашки против Вельзевула

— Спит. Наверное опять всю ночь книжку читал. Даже в школу идти отказался, опять больным прикидывается. Вить, ты бы поговорил с ним что ли? Учится через пень-колоду, не пойми кем в жизни стать хочет. Только и радости, что ни с какой дурной компанией не связался и учителя никогда нервы не треплют. Говорят, что мальчик спокойный и уравновешенный, вот только ленивый и учится не хочет, хотя и способный.

Виктор Николаевич, вспомнив, с кем он сегодня познакомился, покивал головой и успокоил жену:

— Мать, по-моему у нас растёт просто прекрасный парень, но я сейчас пойду к нему в комнату и всё же поговорю. Вот только сначала малость переоденусь. Глядишь ему и понравится мой новый наряд. Во всяком случае это будет ещё один тест для него.

Ещё в подземелье генерал Кваснин превратил свой ковбойский наряд в строгий тёмно-серый костюм с голубой рубашкой, чёрными сапожками и светлой кепкой, а свою полевую форму, выгрузив всё из её карманов, оставил в штабном автобусе. Прямо на глазах жены он превратил свою одежду снова в ковбойский наряд. Галина Леонидовна, ещё довольно моложавая женщина, немедленно подошла к мужу и поцеловав его в щёку сказала:

— Растёшь, Витюша. Уже одеждой командовать научился.

Домовёнок радостно заверещал:

— А как же иначе, хозяйка? Ведь твой муж рыцарь!

Виктор Николаевич улыбнулся и держа под мышкой инкунабулу направился в комнату сына. Постучав в дверь костяшками пальцев, он громким голосом спросил:

— Георгий, к тебе можно войти?

Из-за двери послышался сонный голос подростка:

— Заходи, пап. Извини, мне сегодня что-то нездоровится.

Виктор Николаевич покрутил головой. Он сразу же понял, что его сын где-то шлындрал всю ночь и вернулся только под утро, что его сильно встревожило. Войдя в комнату сына он сразу же сотворил заклинание поиска грехов, которое через несколько секунд влетело в его левую ноздрю и известило, что сын непорочен, аки агнец Божий, что и удивило, и обрадовало генерала. Он внимательно оглядел комнату не простым, а магическим видением и убедился в том, что она выглядела совсем не такой, какой он привык её видеть. Все её стены, оказывается, были оклеены не постерами и плакатами с голливудскими красавцами и красотками, играющими магов-воинов и магесс-воительниц, а фотографиями российских фей и паладинов, среди которых он, к своей радости, узнал фею Наташку, фею Синичку, Таксиста, Мусу и Покойника с его обритой на лысо головой. А ещё на стене висел невидимый, скрученный в кольцо, свитый из стальной проволоки, тяжелый бич-меч, отчего сердце генерала Кваснина радостно и взволнованно застучало. Его сын готовился стать паладином.

Возможно, что ещё вчера это его насторожило бы, но сегодня, когда он сам стал рыцарем, сэром Виком, генерала переполняла радость и чувство гордости за своего сына. Вместе с тем ему захотелось немного поехидничать и легонько щёлкнуть сына по носу, чтобы потом уже обрадовать. К тому же обоняние рыцаря-мага уже доложило ему, что его сын почти до пяти утра торчал в Капотне и смылся оттуда только с рассветом, а третьего дня и вовсе принимал святое причастие в Елоховском соборе и даже был на исповеди у своего духовника. Это его тоже радовало, значит парень относится к своей мечте очень серьёзно. Ну, и ещё в комнате сына очень сильно пахло магией сотворения, точнее выпускания из хранилища астрального двойника, который в настоящий момент ловил мух в классе, слушая со скучающим видом учительницу физики. Поскольку генерал Кваснин был не только весьма могущественным магом, но и отцом этого худощавого, но крепкого, ладного и довольно рослого парня, то он с лёгкостью отследил некоторые события его жизни в самые последние дни. Он мог бы копнуть и глубже, но не стал этого делать. Сын тем временем внимательно наблюдал за отцом чуть приоткрыв глаза и тогда генерал Виктор Николаевич насмешливо сказал:

— Ну-ну, в школу мы отправили вместо себя двойника потому, что всю ночь просидели в Капотне, на какой-то железяке. Хотели, наверное, дождаться того момента, когда Верховный жрец Селект Примас выйдет из адского подземелья. А теперь мы отсыпаемся и ждём, когда нам позвонят друзья, чтобы отправиться со своим стальным бичом на тренировку в лес, рубить ёлки.

От таких слов Егор подскочил с кровати так энергично, что чуть было не снёс полку с книгами по магии, висевшими над кроватью. Встав перед отцом, он испуганно спросил:

— Пап, откуда ты это узнал? Меня кто-то вломил?

Виктор Николаевич достал из кармана свою губную гармонику и коротко скомандовал:

— К параду, товсь!

Тотчас его американская одежонка превратилась в доспехи Светлого Бога, а глефа Бернадетт чуть ли не упёрлась своим остриём в потолок и весёлым голосом проворковала:

— Доброе утро, юный сэр паладин. Я Бернадетт, глефа вашего отца, сэра рыцаря Вика.

Егор растерянно заулыбался и спросил:

— Пап, значит ты был в том подземелье вместе со всеми?

— Сынок, а где, по-твоему, должен быть магистр ордена, когда его рыцари идут в бой против двух полков демонов? Причём не какой-то там швали, а отборных вояк под командованием самого генерал-лейтенанта Флеврети? Конечно вместе со своими доблестными рыцарями. Тем более, что нас призвал сам Селект.

Бернадетт тут же известила будущего паладина:

— Юноша, сегодня мы с вашим отцом обезглавили этого адского вояку, личного генерал-лейтенанта Вельзевула.

В комнату к сыну торопливой походкой вошла мать и увидев в ней мужа в рыцарском доспехе, воскликнула:

— Виктор, неужели тебя действительно повысили в должности? Ой, а я что-то не слышала, чтобы в российской армии вводятся рыцари. Это какое-то новшество?

Виктор Николаевич строгим голосом сказал жене:

— Мать, отвернись, дай одеться своему сыну-паладину.

Галина Леонидовна вскрикнула:

— Какому такому паладину? Виктор, ты в своём уме? Ему же ещё нет четырнадцати лет, какой из него может быть паладин?

Тем не менее она отвернулась и Егор, быстро схватив со стула джинсы и тенниску, оделся. Виктор Николаевич превратил доспехи в обычную одежду и сняв с головы стетсоновскую шляпу, ещё более строгим голосом спросил:

— Галя, Егор мужчина. Между прочим, я лично знаю фей, которые начали сражаться с нечистью чуть ли не в двенадцать лет и сейчас, когда им нет ещё девятнадцати, уже ветераны. — Тут домовёнок стал вырывать из его рук глефу и он, широко улыбнувшись малому, сказал — Прошка, не спеши, дай мне сначала сотворить в этом доме себе оружейную комнату, после чего ты займёшься моей боевой подругой Бернадетт. А ты не шарь глазами, Галюся, это не то, что ты подумала, а моя рыцарская глефа. Просто в ней живёт душа одной французской девушки. — Он всё же отдал глефу Прошке и тот, взлетев вместе с этой тяжеленной секирой на длинной ручке малинового цвета на письменный стол, уселся на нём, пристроил глефу у себя на коленях и немедленно стал протирать её неизвестно откуда взятой промасленной тряпицей. Виктор Николаевич чего жестом велел жене сесть и строгим голосом спросил сына — Егор, расскажи мне, тебе уже сделала предложение какая-нибудь фея? Если да, то поведай, как её зовут, кто она такая и где живёт.