Валерий Афанасьев - Игра вслепую

— Как вы могли подумать? Вы же видели, я брал его руками. Это просто зеркало, и ничего более.

Похоже, мне так и не удалось развеять сомнения барона до конца.

Наконец к сомнениям прибавилось любопытство, и барон согласился.

— Хорошо, я отправлю гонца.

Озадаченный Липец вернулся в поместье. Я же подошел к Сонъеру, державшему коня под уздцы, сел верхом, и весь наш отряд двинулся дальше.

— Вик, ну ты и нагнал страха на хозяина дома, — сказал Раста, когда поместье скрылось из вида. — А еще говорил, что я шутник.

— Страха? Ты что-то путаешь, дружище. Не собирался я его пугать.

— Не собирался, а нагнал. Он же тебя не знает. Посмотрел бы ты на его лицо со стороны. А правда, зачем ты отправил этому графу зеркало?

— Кстати, этот самый граф и затеял нападение на меня, и помехи вам, я думаю, тоже он чинит.

— Да ну! — удивился Раста. — Узнал все-таки?

— На сто процентов я не уверен. Липец мог выдумать все что угодно, веры ему немного. Могли и его ввести в заблуждение. Нет, для решительных действий нужна полная уверенность, здесь предположения ни к чему. Но все, что сказал барон, выглядит логичным. Все сходится. Граф Остер — наш подозреваемый номер один.

— Так зачем все-таки зеркало? — не унимался Раста.

— Да далось оно вам! Сначала Липец расспрашивал, затем ты. Еще спроси, почему я наемного убийцу к графу не пошлю.

— Еще чего не хватало, разные глупости спрашивать. Я же тебя знаю. Чтобы тайно из-за угла?.. Нет у меня таких друзей!

— Ты прав, это не наши методы. С супостатом будем бороться по-другому. Ну а зеркало? Это намек. Граф — человек умный, несмотря на то что негодяй. Зеркало — это отражение: что посеешь — то и пожнешь. Если Остер не при делах, для него это зеркало будет просто подарком, а если все это затеял он, пусть поостережется посылать наемных убийц. Намек прозрачный. Он же не знает, что у нас другие методы в ходу.

— Вик, ты гений! — воскликнул гном.

— Не знаю, друг, не знаю. Может, просто дурак. Вот Липец, тот не задумывался бы, просто отправил бы к графу своих людей и спал бы спокойно.

— Ты уверен, что он спал бы спокойно?

— Не знаю, вообще-то он лишний раз даже к окну подойти боится. Говорит: издержки профессии.

— Липец — убийца, а ты — герой.

— Раста, прекрати меня расхваливать. Иначе придется сделать что-нибудь нарочито глупое.

— Молчу, — согласился гном.

Но если замолчал Раста, то это еще не значит, что замолчали все другие. Вопросы сыпались один за другим. Впрочем, дорожный разговор тем и хорош, что позволяет скоротать время.

Незадолго до границы империи мы разделились: гномы приняли левее, направляясь к волоку, я с охотниками и отрядом из двадцати наемников принял вправо. Границу мы пересекли на следующий день, направляясь кратчайшей дорогой к Занту.

Должно быть, два месяца, прошедших с момента нападения на поместье, охладили пыл гвардейцев. Патрулей на дорогах мы не встретили. Пару раз на постоялых дворах мелькали эмблемы солдат полка Лефлера, но активности гвардейцы не проявляли. Мы же, не останавливаясь, скакали дальше, предпочитая размещаться на постой там, где гвардейцев нет.

В Занту мы прибыли с началом весеннего ледохода. Два-три дня, и можно будет ставить корабли на ход. Барон Пром подтвердил участие гвардии в будущем предприятии. Город снаряжал два корабля, на которых, помимо экипажа, должны были отправиться полсотни герцогских гвардейцев. Я не стал вмешиваться в подготовку, корабельные команды из Занту не раз ходили к вольным городам реки Хат и прекрасно знают, что необходимо для успешного плавания.

До похода еще оставалось немного времени, и я решил навестить наше почтовое отделение. Именно здесь предстояло выходить в ближайшее время нашей газете. Как там Зирит? Справляется ли с новым для него делом? Как там парнишка Вати? Таланты надо поддерживать. Тепличные условия создавать ни к чему — это не способствует развитию дара, но и голод не оставляет времени ни на что, кроме мыслей о хлебе насущном. Забросит парнишка рисование в поисках пропитания, и не вырастет из него нового Айвазовского или Рафаэля. Во всем нужно придерживаться золотой середины.

На почте царило необыкновенное оживление. Люди были так увлечены своим занятием, что не сразу заметили мое появление.

— Бестолочь, это же первый номер! — восклицал Зирит. — А ты со своими ценами на зерно!

— Но как же, это важно, — пытался оправдаться незнакомый мне человек.

— Что сказал бы мастер Вик о таком предложении!

— Он сказал бы, что информация в газете должна быть разносторонней, — вмешался я.

— Виконт! — воскликнул, обернувшись, новоиспеченный редактор.

— Он самый. Как дела? Вижу, споры у вас в самом разгаре.

— Обсуждаем содержание первого номера «Вести», который будет напечатан здесь, в Занту, — отозвался поэт.

— Это здорово. Люди заждались, с выпуском очередного номера газеты и так получилась большая заминка. А что с техническими вопросами? Разобрались?

— Типография прибыла неделю назад, мастера из нашего торгового представительства все наладили и показали, как ею пользоваться. Вот только… — Зирит замялся.

— Договаривай.

— Милсдарь, я хотел спросить о Вати. Вы его направили в редакцию, значит, он должен что-то делать для газеты?

— Это было бы логично, — согласился я.

— И я так думаю. Лучше всего он умеет рисовать. Вот только как этот рисунок перенести в «Весть»? Не разрисовывать же ему каждую газету отдельно. Он готов, только я представить не могу, насколько это задержит выход номера.

— Что, готов разрисовывать каждый номер в отдельности?

— Этот малый рисовал бы целыми днями, но… Думаю, воображение не позволит ему все время копировать одно и то же.

Я смеялся минут пять.

— Так говорите, в каждой газете он готов рисовать новую картину?

— Да, — подтвердил Зирит.

Он не понимал, что меня так рассмешило. Я же, представив себе эти эксклюзивные газеты, не мог удержаться от смеха.

— Это, конечно, здорово, и я верю в способности нашего юного дарования, но к такому методу прибегать не стоит.

— Вот и я о том же. Мастер Вик, как я рад, что вы приехали, а то мы просто не знали, что нам с этим делать.

Я многозначительно крякнул. Судя по этому заявлению, я должен был непременно знать, как перенести рисунок на газетные страницы. Собственно, я понимаю Зирита. Газета была целиком моей инициативой, многим на тот момент, когда я затевал ее издание, непонятной. Лишь позже люди оценили ее полезность. Техническое исполнение, понятно, было от гномов. Но сейчас вопрос был не за техническим исполнением, а за технологией.