Андрэ Нортон - Волшебница Колдовского мира (пер. А. А. Смирновой)

Последний шарик, который я назвала, не принес плода. Я подумала: «Неужели только страх перед Хиларионом и, может быть, желание думать о нем, как о мертвом, отдаленном от нас, толкнуло меня на сей акт?»

Но сейчас не было времени для праздных размышлений, потому что с гребня холма спускалась армия, вызванная нами.

Впереди шли воины, за ними с полдюжины женщин в серых мантиях, у каждой из них на груди горел колдовской драгоценный камень, угрожавший врагу неизмеримо больше, чем сталь мечей воинов.

Так сильна была эта галлюцинация, что если бы я не видела сама процесс создания чар, я приняла бы эту готовую к сражению силу за настоящую живую армию. Но один шарик остался. Я хотела разрушить его, но обнаружила, что не могу этого сделать, и оставила его лежать, пока мы вчетвером пошли за армией, спускавшейся по нашей воле к воде.

Не знаю, кто из осаждавших первым заметил наступающих, только они все внезапно отхлынули от берега и кинулись на нас. Воины стали рубить, хотя сначала я думала, что враг почувствует нереальность армии и отнесется к ней, как к иллюзии.

Затем к нам повернулись сарны-всадники, и от них полетели огненные копья. Но никто из тех, в кого они целились, не крутился в пламени и не падал мертвым. И как только наши воины встретили Серых, так Мудрые женщины из второй линии послали вперед лучи из своих драгоценных камней.

Лучи эти, коснувшись головы кеплианца или его всадника, видимо, вызывали безумие, потому что кеплианцы с воплями бежали, но время от времени останавливались, дико лягаясь, скидывая и затаптывая своих всадников, которых не коснулись лучи.

Главным для нас было выиграть время.

Я хорошо понимала это и старалась вместе с родителями крепко держать энергию, питавшую эту иллюзию. Клубы тумана потянулись от острова к нам. Туман этот был практически нереален, его нельзя было разрубить мечом, и лучи, казалось, не вредили ему, хотя он старался отклониться от всего, что целилось в его центр.

И, как будто этого всего было мало, подошло ближе и то загадочное, что мерцало на другой стороне реки. Но сарны-всадники и Серые не делали никаких попыток перебраться на этот берег и принять участие в сражении или хотя бы доплыть до острова. Они как бы ожидали возможности к отступлению, оставив это странное существо вести битву.

Мать внезапно взмахнула рукой, и отец тут же оказался рядом и обнял ее за плечи, поддерживая. Меня задело лишь боковой струей этого хаотического завихрения, косо ударившего в нас, но мать, видимо, получила полный удар. Совершенно ясно, что удар этот исходил из того мерцавшего невидимого нечто. Но если оно предполагало небрежно уничтожить нас такой тактикой, то скоро поняло, что мы гораздо сильнее, чем оно думало.

Наши иллюзорные отряды не упали замертво и не ослабели. Они просто перестали существовать, потому что энергию, дававшую им жизнь, мы отвели для собственной защиты. Но наша армия успела расчистить дорогу к берегу, и люди на острове быстро воспользовались передышкой. Я видела, как встали рентанцы, ранее лежавшие в глубине, на них садились люди и, размахивая энергетическими хлыстами, сметали остатки нечести. Затем громадными прыжками через воду они бросились к нам.

Впереди был Кемок, за его спиной сидела Орсия. Ее волосы и перламутровая кожа поблескивали от воды. За ними ехали зеленые люди — четверо мужчин и две женщины.

— Садитесь! — крикнул брат.

Отец почти швырнул Айлию к одному из зеленых всадников и помог матери сесть позади второго. Я протянула руки к одной из женщин и взобралась на ее рентанца, а отец сел к одному из мужчин-всадников.

Кеплианцы и Серые, раскиданные нашим иллюзорным войском, больше не появлялись, и мы поехали к юго-востоку, держась берега реки. Мы ехали и знали, что мерцающая угроза идет позади, и что из всего, с чем мы встретились в этот день, она самая страшная.

Я оглянулась и увидела, что оно вышло из воды — видимо, бегущая вода не была ему помехой — и движется теперь по нашему берегу. От скорости его передвижения зависела теперь наша жизнь. Мы не могли остановиться и сделать новую армию, даже если бы могли призвать силы и дать им жизнь.

Я никогда не знала, какую скорость могут развить рентанцы, но в тот день увидала и вторично испытывать не хотела бы, разве что в случае самой крайней необходимости.

Я вцепилась в женщину, которая сидела предо мной, и все свое внимание сосредоточила на том, чтобы удержаться в седле. Окружающий мир проносился мимо меня с такой быстротой, будто рентанцы летели, не касаясь земли, и я закрыла глаза.

Затем мы поехали не по земле, а по воде, и все еще на восток, удаляясь от цели.

Каменистое дно под водой замедляло ход рентанцев, но все равно они бежали куда быстрее самых лучших лошадей Эсткарпа. Я боялась оглянуться, потому что безымянное нечто посылало нам уже не удары, имевшие целью сбить нас, а что-то вроде покусывания. Для меня эти коварные прикосновения были хуже удара меча. Их упорство показывало, что если уж это создание вышло на охоту, его ничто не заставит свернуть со следа.

Рентанцы тоже могут устать, что если они пойдут медленнее или вообще остановятся?

Наше путешествие по воде кончилось так же неожиданно, как и началось. Рентанцы перешли поток под углом, вышли на противоположный берег и повернули на запад.

Близился вечер, а ночь — время Тени.

Безымянное нечто может созвать помощников, не смевших выйти при дневном свете. Нам необходимо было найти какую-то защиту на ночные часы, и я надеялась, что та, с кем мы едем, тоже понимает это и позаботится обо всем.

Когда рентанцы остановились, я была поражена и могла только предположить, что они и в самом деле выдохлись, если подвели нас в столь опасном месте, как и то, из которого мы бежали. Мы оказались в открытой низине, где сухая трава была по колено рентанцам. Здесь не было никаких признаков поста Света — ни голубых камней, ни даже того ощущения добра, которое было в саду. Мы были открыты и беззащитны против любой атаки врага.

Зеленые люди сошли со спин своих союзников и предложили нам сделать то же.

Затем я наблюдала встречу Кемока с родителями. Кемок был таким же высоким и подтянутым как отец, только более стройным.

Он смотрел на отца, в его глаза, протягивая ему руки, и отец сжал их в приветствии пограничников, а затем они обнялись и приложились щеками друг к другу. Перед матерью Кемок опустился на одно колено, склонив голову, и она коснулась ее. Затем он поднял взгляд на нее, и она создала благословляющий знак.

— Хорошее приветствие в дурное время, — прокомментировал отец. — Похоже, что в этом месте у нас не будет защиты.