Вячеслав Кумин - Южные границы

– Люди за время осады натерпелись страху граф, и чтобы их как-то привести в чувство, мы проводим День возмездия. Сейчас пленных от самых ворот в которые они так стремились прорваться во время штурма проведут по проспекту к площади куда они также стремились попасть и горожане будут забрасывать их камнями.

– А что потом?

– А потом их обезглавят, – улыбнулся Питецци Полотторо. – В этот раз, благодаря вашим смелым действиям пленных особенно много.

– Сколько?

– Чуть меньше тысячи…

Гости герцога с ним во главе вышли на обширный балкон его дома и стали наблюдать за действом. От южных ворот действительно под охраной солдат потянулась толпа связанных между собою пленников. Горожане поднимая невообразимый крик ругани, действительно стали забрасывать пленников кто чем: битым кирпичом, палками, объедками, лошадиным и ослиным калом, просто плевались…

– Раньше бывало до площади никто не доходил, забивали насмерть, но раньше как я уже говорил и пленников не так много было, не больше сотни, – продолжал пояснять местные обычаи Питецци Полотторо. – А сейчас до площади не особо пострадав дойдут…

– Неужели их нельзя использовать как-то по-другому, кроме как казнить на потеху публики?

– А как? Рабства у нас нет, да и какие рабы из кочевников и янычар. Морока только одна. Раньше мы пытались использовать их как рабочую силу наряду с преступниками, чтобы искупили работой свои грехи, но ведь бегут сволочи, на охрану бросаются…

– Что-то их значительно меньше тысячи сэр… – вглядевшись в толпу произнес Мартин. Там действительно шло не больше четырех сотен человек и в основном рослые.

– Тут только янычары…

– А степняков пожалели или уже забили в порыве праведного гнева?

– Нет… степняков мы обменяем на наших пленных крестьян.

– А янычар они не выкупают значит?

– Почему-то нет, – согласно кивнул генерал-герцог.

Осыпаемые проклятиями, оскорблениями и различным хламом, окровавленные пленники вышли на площадь, охрана стала грубо садить их на колени ударяя по ногам и голым торсам мечами плашмя. Сзади янычар встало несколько палачей с тяжелыми топорами в черных плащах и красными капюшонами на головах.

Мартин вновь вспомнил, как бились эти люди на стенах города и у стойбищ своих хозяев, невольно испытывая к ним уважение и даже жалость.

«Им не хватает только хорошей брони и дисциплины с тактическими приемами, чтобы стать по-настоящему непобедимыми», – с некоторым сожалением подумал Флокхарт и неожиданно даже для самого себя, произнес:

– Сэр, позвольте одну просьбу?..

– Какую? – чуть напрягся генерал-герцог.

Он готовился толкнуть речь перед горожанами и дать отмашку для начала казни, а тут его сбивают с мысли, да еще просьбой и просьбой явно непростой.

– Ну говорите же…

– Сэр, я понимаю что это прозвучит несколько неожиданно, – все же решился Мартин, поначалу подумав отказаться от своей затеи. – Но я прошу вас отдать мне этих людей.

Такой просьбы ни герцог, ни тем более его свита никак не ожидала. Она вообще выходила за всякие рамки приличия.

– Зачем?! – воскликнул Питецци Полотторо. – Зачем вам эти почти четыре сотни янычар граф?! Они же наши враги! Более того они с нами одной крови и тем что пошли против своих же заслужили самой страшной смерти!

Мартин замялся, он и сам не очень хорошо представлял, зачем и он тем более не был уверен что его затея удастся.

– Вы хотите сделать из них рабов?! – тем временем продолжал вопрошать герцог. – Но как я уже говорил это противозаконно и нереально…

– И все же сэр, я прошу отдать их мне…

– Кажется я понял! Вы хотите сделать их уже своими янычарами?!

Фдлокхарт хотел ответить, что это не совсем так, но герцог его опередил, отрицательно мотая головой он произнес:

– Нет, ни в коем случае граф!

– А почему бы и нет? Они ведь будут сражаться и за вас.

– Нет, и еще раз нет. Это слишком опасно. Ситуация может выйти из под контроля и в ответственный момент они набросятся на вас же вновь присоединившись к вонючкам.

Генерал-герцог повернулся к народу и уже набрал воздуху в легкие чтобы начать речь, как Мартин пустил в ход последнюю возможность, в простанородье именуемую шантажом.

– Сэр, неужели я не достоит хоть такой малой награды за спасение от разрушения и разграбления города.

Герцог Полотторо с шумом выдохнул и даже сгорбился точно под тяжестью.

– Достойны самой большой награды, даже несмотря на то что вам за это платят…

– Может я тогда попрошу у горожан отдать мне пленников?..

– Нет! – быстро ответил генерал-герцог. Этого, что наемник обратится к жителям его города, он допустить никак не мог. – Я сам… но при одном условии граф.

– Каком?

– Чтобы этих янычаров в городе не видели и вообще держите их где-нибудь подальше от глаз людей.

– Хорошо сэр.

Постояв минуту перед ожидающими его речи горожанами, герцог наконец заговорил:

– Добрые жители Ваддора… мы одержали победу над нашим самым заклятым врагом столь сокрушительную какую когда либо знал этот город!

Толпа восторженно загомонила и чтобы продолжить речь, ее пришлось успокаивать.

– Один из главных героев нашей победы, стоящий рядом со мной граф Флокхарт просит у вас милости горожане…

Вновь зашумевшая толпа приветствовавшая Мартина, притихла на этот раз сама озадаченная необычным поворотом. Герцог пожевав губами и еще раз взглянув на Флокхарта, произнес:

– Сэр Флокхарт просит вас помиловать этих янычар и отдать их ему…

Толпа на площади совсем затихла, слышно было даже как кто-то чихнул. Такого поворота событий не ожидал никто, даже янычары стали оборачиваться не столько с радостью, для этого еще все же было рановато, сколько с удивлением, пытаясь разглядеть заступника. Удивление становилось еще больше, сменяясь откровенным непониманием, когда они узнавали своего настоящего победителя по доспеху.

– Нет! Мы зарубим их, чтобы другим неповадно было! – раздался истеричный голос среди горожан принадлежавший не пойми кому, то ли женщине, то ли мужчине, и вся толпа подхватила это воинственное настроение.

Когда гул голосов чуть смолк, взял слово Мартин Флокхарт:

– Разве много чести в убийстве пленных?! Скольких вы зарубили янычар раньше горожане?! Сто? Двести?! Пятьсот или тысячу?! Больше?! И что, это остановило их? Как я видел – нет… Так может попробуем как-то иначе?

Толпа вновь затихла, обдумывая услышанное и Мартин поспешил поставить точку:

– В конце-концов я требую свою долю военной добычи и я забираю их! Не бойтесь, они больше не причинят вам вреда. Я обещаю вам.