Мелисса Марр - Роковая татуировка

— Подумай, чего ты все-таки хочешь, ганканах. Что ты считаешь правильным? Простить Темного короля? Простить короля Лета? Или принять от меня правосудие, боль, войну и все прочее, что пожелаешь? Мы оба будем счастливы.

И она удалилась.

Габриэл поднял взгляд на Ниалла.

— Ты, конечно, ушел от Айриэла, ганканах. Но неужели ты и вправду хочешь, чтобы Бананак и ее приспешники вошли в силу при нашем дворе? Хочешь ей помочь?

— Я не собираюсь вмешиваться. Это не мой двор.

Ниалл сел рядом с ним на мостовую. Одно из ребер, видно, было сломано — так болела его грудь.

Габриэл фыркнул:

— Твой! Не меньше, чем мой. Ты осёл, вот и не признаешь этого.

— Я не такой, как ты. Не ищу драк.

— Но и не бежишь от них. Между прочим, Айриэл тоже не любитель подраться. Почему и держит меня при себе. — Пес усмехнулся, показал на разбитые окна в переулке и обломки кирпичей на мостовой. — И это тоже нужно Темному двору, не только убийства. Ты носишь в себе тьму другого вида, но оба мы принадлежим теням.

Ниалл спорить не стал. Сменил тему:

— Я покинул Летний двор, поэтому Бананак и явилась ко мне. Я одиночка, законная добыча, жертва.

Габриэл одобрительно хлопнул его по плечу:

— Я знал, рано или поздно ты поймешь, что ты чужой среди них. Осталось еще кое-что понять, и все будет в порядке.

Он поднял обломок кирпича и метнул в единственный фонарь, горевший в переулке. Фонарь разлетелся со звоном, Габриэл поднялся на ноги и пошел к выходу.

— Гейб!

Пес даже шага не замедлил, но Ниалл знал, что он слушает.

— Я не позволю ему удерживать Лесли. Она должна жить. Он не может просто забрать ее.

— Ты медленно соображаешь, мальчик. — Габриэл остановился, повернулся к нему. — Она уже стала частью нашего двора. Как и ты. Стала нашей, едва в смертную кровь попали магические чернила. С чего бы иначе нас всех тянуло к ней, как ты думаешь? Твои попытки сопротивления я уже видел. Подобное тянется к подобному. Вы оба принадлежите Айриэлу, и ее смертная природа…

Ниалл оцепенел.

Габриэл не договорил, замолчал и сочувственно улыбнулся ему.

— Не пытайся изменить то, что не в твоей власти. И кончай дергаться из-за девушки. Уж кто-кто, а ты должен знать, что Айриэл никогда не откажется от тех, на кого заявил права. Его упрямство не меньше твоего.

Габриэл сел в свой «мустанг» и растворился в ночной тьме. Ниалл в третий раз за последние два дня остался один перед лицом фактов, которые не успокаивали, а сбивали с толку.

Глава 30

Лесли высвободилась из объятий Айриэла и отодвинулась.

Кровать была огромной, но он все равно лежал слишком близко. Несколько раз Лесли порывалась встать и уйти. И не могла. Не хватало сил.

— Потом будет легче, — сказал он мягко. — Просто ты еще не привыкла. Все будет хорошо. И я…

— Я не могу уйти. Не могу. Твержу себе, что надо, но не могу. — Она не сердилась на него даже сейчас, когда у нее болело все тело. Хотя должна была сердиться и понимала это. — Мне кажется, стоит отойти от тебя, и меня вырвет. А если отойду слишком далеко…

Он снова притянул ее к себе, обнял.

— Пройдет. Все пройдет.

— Я тебе не верю, — прошептала Лесли.

— Мы изголодались. И…

— Изголодались? Мы? — переспросила она.

И тогда Айриэл рассказал ей, кто он такой. Кто такие Ниалл, Кинан, Айслинн.

Не люди. Ни один из них не был человеком. Сет говорил правду, теперь она поняла это. И услышала подтверждение.

«Я должна злиться, трястись от страха», — твердила себе Лесли.

Но ничего подобного не чувствовала.

Айриэл тем временем поведал ей о существовании дворов. О том, что его двор, Темный, питается эмоциями. О том, что через нее он накормит всех своих подданных. О том, что она — их спасение. Его спасение.

И так только Лесли ощущала что-то похожее на страх или гнев, он тут же выпивал эти чувства.

— Что ты делаешь в своем волшебном дворе? — спросила она.

— Правлю. Как Кинан и Айслинн правят Летним двором. — В голосе Айриэла не было ни капли гордости. Одна усталость.

— А я… — Вопрос казался глупым, но не задать его Лесли не могла. Ей необходимо было это знать. — Я все еще человек?

Он кивнул.

— И что это значит? Кто я при твоем дворе?

— Ты — моя. — Айриэл поцеловал ее, подчеркивая важность сказанного, и повторил: — Моя.

— Но что это значит?

Он как будто растерялся.

— Что все твои желания исполнятся.

— А если я захочу уйти? Если захочу увидеть Ниалла?

— Не думаю, что он когда-нибудь заглянет к нам сам, но ты, если хочешь, можешь его повидать. — И Айриэл снова накрыл ее своим телом. — Когда наберешься сил, пожалуйста, выходи куда угодно в любой момент. Мы, конечно, будем за тобой присматривать, защищать тебя. Но ты вольна уйти, как только пожелаешь.

Лесли не встала и не ушла. И не хотела, и сил не было.

Айриэл сказал правду, она почувствовала это, поверила ему. Но в то же время она поняла, что он сделал с ней что-то такое, отчего ей никогда не захочется с ним расстаться. Понимание на миг испугало, но страх немедленно сменился желанием. Крепко обняв Айриэла, она притянула его к себе — не в первый раз, но так же страстно, как в первый.

Она была одета, когда вошел Габриэл. Как на ней оказалось платье, Лесли не знала, но это ее не интересовало. Она сидела на кровати и держала в руке яблоко.

— Не забудь съесть, — ласково произнес Айриэл и так же ласково откинул с ее лица волосы.

Лесли кивнула. Хотела что-то сказать, но слова улетучились раньше, чем она вспомнила, что именно.

— Проблемы? — спросил Айриэл у Габриэла. Каким-то образом он вдруг оказался в другом конце комнаты, возле письменного стола.

Лесли посмотрела на яблоко — оно исчезло. Перевела взгляд на платье — оно изменилось. Теперь его покрывал узор из красных цветов и голубых завитков. Она принялась водить по завиткам пальцем.

— Машина ждет.

Габриэл взял ее за руку, помог встать на ноги.

Длинная юбка обмоталась вокруг лодыжек, Лесли споткнулась. Упала в объятия Айриэла, и он ввел ее в клуб. Глаза ослепил яркий свет, Лесли уткнулась лицом Айриэлу в грудь.

— Прекрасно держишься, — сказал он, пальцами распутывая и приглаживая ей волосы.

— Такой длинный день, — пробормотала она, нежась под его лаской. Закрыла глаза, спросила: — Завтра будет лучше?

— Прошла неделя, любимая. — Он укрыл ее одеялом. — И все уже гораздо лучше.

Вокруг танцевали и смеялись эти странные люди.

«Фэйри», — напомнила себе Лесли.

Габриэл что-то рассказывал ей, пытаясь развлечь, пока Айриэл в стороне беседовал с женщиной с перьями вместо волос.