Иар Эльтеррус - Коричневый меч

– Попробуйте, это вкусно, – пошла в ход реклама, – пальчики оближете!

Шашлык пошел на ура! Даже пришлось повторить. И про родное оливье я не забыла. А потом, по ходу дела, вспомнилось про мороженое с шоколадной крошкой и клубничным вареньем. Одним словом, все, что вспомнилось, оказывалось на столе. За непринужденной беседой прошел вечер.

Вскоре Цейл распрощался с нами, намекая, что неплохо бы двигаться дальше.

«В эту ночь решили самураи перейти границу у реки», – это я так, вспомнилось что-то.

Естественно, переправляться через какую-то бы ни было реку мы не собирались. Да и реки рядом не наблюдалось. Сердце стучало учащенно, и не только у меня. Волновались все. После того как мы покинули кибитку, я дематериализовала ее вместе с лошадьми. Свою службу они сослужили. Теперь – самое сложное: накрыть мою гвардию пологом невидимости и покровом тишины. Попросив всех встать вокруг меня, я призвала магию Предела. Сложно судить – вышло или нет. Если бы рядом находился кто-то, кто мог сказать, насколько мы невидимы. Что ж, пограничники и скажут… Лишь бы не нарваться на мага!

Мы двинулись вперед. Пропускной пункт показался на фоне ночного неба.

Глядя на неспешно двигающиеся стрелки часов башни Владыки, отец Лазурий молился за внука. Прошла неделя, а о нем ни слуху ни духу. Ушел из дома и не вернулся… Не думал старик, что вот так потеряет Вашека. Тоска сжимала его сердце – один остался один на старости лет. Старческие глаза, не выдавайте слабость… Не стоит показывать другим свое душевное состояние. Пока есть надежда, надо верить в лучшее. Внучек, внучек… Чего тебе дома не сиделось? Где теперь носит тебя шальной ветер? Жив ли? И ведь как ловко ушел, шельмец! Ни следа не оставил, ни какой иной зацепки. И догадался даже блокировать телепортационный регистратор. Теперь ни за что не отследить, куда переместился мальчишка.

В первые дни после исчезновения Вашека отец Лазурий думал, что внук болтается где-то в окрестностях, и отыскать его не составит особого труда. Но чем больше проходило времени, тем слабее становились надежды на возвращение внука. По Дому Веры поползли слухи – печальные слухи. За спиной отца Лазурия стали поговаривать о гибели Вашека. Порой патриарх ловил на себе сочувствующие взгляды, слышал печальные вздохи. Это откровенно раздражало и пугало одновременно: а вдруг они правы? Вдруг пора оплакивать?

Смахнув навернувшиеся слезы, отец Лазурий еще раз посмотрел на башню Владыки. В окне второго этажа промелькнула тень. Старик вытер морщинистой ладонью слезы – может, из-за них почудилось? Еле заметная тень промелькнула вновь. Что за шутки? В башню никому, кроме него самого, часовщика-смотрителя да еще нескольких старших Отцов и Матерей входа нет. Кто посмел проникнуть без разрешения?! Сейчас он, патриарх Дома Веры, поднимется в башню и отыщет наглеца. Пусть не рассчитывает на легкое наказание! Кто бы ни был, за такой проступок ответить придется по всей строгости.

Сделав несколько шагов к башне, отец Лазурий посмотрел на окна и замер. В одном из них застыл еле заметный силуэт женщины. Часто моргая, отец Лазурий пытался избавиться от слез, чтобы разглядеть получше.

«Что за напасть?» – изумился патриарх.

Неожиданно для него, призрак помахал рукой. Изумленно глядя на белесый силуэт, отец Лазурий подошел ближе. Быть этого не может… Где это видано, чтобы вот так, среди белого дня дух умершего разгуливал по башне, не боясь, что его заметят? Какое там, наоборот – сам привлекал к себе внимание. Прикрывая глаза рукой от яркого света, отец Лазурий разглядывал силуэт. Он улавливал знакомые черты, но никак не мог сообразить, кого напоминает ему призрак. Тем временем женщина в окне что-то пыталась сказать.

Напрягая изо всех сил глаза, отец Лазурий лихорадочно перебирал в памяти образы. Сотни лиц промелькнули перед его взором за доли секунд. Молодых и старых, знакомых и не очень. Старик изо всех сил напрягал память. Образ – знаком до боли, но почему-то никак не хочет вырисовываться. И вдруг старика словно кипятком ошпарило – Селла! Его так рано ушедшая дочь! Но почему она тут? Со дня ее смерти прошло столько лет, что даже в своих снах отец Лазурий не видел дочери. И вот теперь – ее призрак здесь, среди бела дня. Неспроста все это, ой как неспроста. В душе у патриарха похолодело. Неужели Вашек… Нет! Даже думать об этом нет сил. Неужели Селла пришла, чтобы сообщить отцу, что забирает мальчика с собой в страну усопших? Дочка… Пощади старика, не забирай последнюю радость в жизни… Отец Лазурий готов был разрыдаться в голос от нахлынувшей боли. Превозмогая себя, он посмотрел еще раз на окно башни.

Призрак его дочери пытался что-то сказать. Очерчивая в воздухе рукой круг, Селла повторяла одно и то же слово, но патриарх Дома Веры никак не мог уловить его значение. Старик занервничал. Вдруг Селла исчезнет, а он так и не сумеет понять того, что она пыталась сказать.

– Амулет… Амулет… – ветер наконец-то донес ее слова.

Владыка праведный! Конечно же амулет! Как он сам не догадался?! Хотя Вашек никогда не носил его, считая пустой безделушкой. Но, видимо, убегая из дома, решил прихватить с собой. Откуда он, старик, мог это знать? Каждый раз, когда отец Лазурий просил внука надеть амулет, тот только отмахивался и грозился вообще выбросить его. Селла, милая Селла… Даже из мира духов ты заботишься о сыне. Отец Лазурий прикрыл уставшие глаза рукой. Вот он – единственный путь отыскать блудного внука. Спасибо тебе, доченька.

Слезы вновь навернулись на глаза. Смахнув их, патриарх посмотрел на башню. Стрелки неспешно отмеряли новое время, силуэта в окне не было.

– Спасибо, моя дорогая, – прошептал старик и поспешил в свою комнату.

Раз внук взял с собой амулет, то теперь Лазурию не составит труда понять, куда занесло паршивца. За свою долгую жизнь патриарх Дома Веры почти достиг магии Предела. Он умело связывал воедино время и пространство, изредка призывая силы стихий. Настроиться на волну амулета внука для отца Лазурия было легкой задачей. Затратив на это совсем немного времени, старик довольно крякнул – теперь он ощущал Вашека как самого себя. Вот оказывается, где этот разбойник – разгуливает в Меростане, словно у себя в огороде! Бежать надо оттуда, бежать! И не приведи Владыка, если малец вздумает применить магию! Или нарушит хотя бы одно из трехсот сорока семи правил – съедят с потрохами и не подавятся. В свое время дед рассказывал внуку про порядки и уклад жизни других стран Арлила. Только вопрос – запомнил ли все это Вашек. Отец Лазурий очень сомневался. И потому не стал откладывать в долгий ящик поход за внуком.