Тимур Туров - Полукровка

– Откуда?

– Я живу тихо и никуда не лезу. Но это не значит, что я глухой и слепой. Когда этот маг только начал общаться с Игорем, я предупреждал его, что это добром не кончится. Но Игорь был молод. А потом, Игорь обычный человек, а человек против магии слаб.

– Вы хотите сказать, что мой папа... что Игорь все знал?

– Ничего он не знал, – отмахнулся Петрович. – О чем-то догадывался, но и только. Того, о чем тебе уже рассказали, не знал точно. Того, чего ты еще не знаешь, не знал и подавно.

– А чего я не знаю?

– Ничего. Что может узнать ребенок за первые месяцы жизни? Нет, конечно, это много, но это ничто по сравнению со знанием взрослого человека. Ты живешь в этом очень мало, парень. И ты ничего еще не знаешь. И лучше бы тебе этого не знать, потому что те существа, что имеют на тебя виды, по сути дрянные.

Володя впитывал каждое слово. Даже когда Часовщик замолчал, смотрел на Петровича и ждал новых откровений. Но откровений не было, словно собеседник засомневался в том, стоило все это говорить или нет.

– А чем они такие плохие? – полюбопытствовал наконец Володя.

– Амбициями. Знаешь, ведь у вас, у людей, все то же самое. Есть те, кто просто живет и радуется жизни. Есть те, кто живет и пытается искать в этом смысл, а есть те, кто жаждет власти. Этих последних немного, но это не самые хорошие люди. С магами та же ситуация. Большинство представителей любой сферы просто живет. Ну, почти каждой, не считая «черных» или «бесцветных»... Но в любом народе есть и такие, которым свербит хапнуть. К счастью, магов не так много, так что процент амбициозных колдунов довольно мал. А то этим миром давно уже правили бы полоумные вроде твоих биологических родителей.

– А это не так?

– А это не так, – кивнул маленький человечек. – Вот только тебе не повезло, парень, тебя родили те, кто из этой дрянной породы. Не удивлюсь, если тебя зачинали с тонким умыслом и расчетом на будущее.

Володя вздрогнул. Мысль о том, что его создали, не зачали в любви или пусть даже сдуру по пьяной лавочке, была убийственна. В теплые чувства отца и матери он уже не верил, но предположить, что его создавали как инструмент, как какого-то голема, плевав на него и прикидывая только его возможные способности и их КПД...

– Я не хочу иметь с ними ничего общего... – голос Володи прозвучал хрипло.

Он осекся и сглотнул. Часовщик покачал ушастой головой.

– Ты всегда был славным мальчиком. Но они тебя не отпустят.

– Что мне делать?

– Бежать, – пожал плечиками маленький человечек, – как можно дальше, чтоб они тебя не нашли.

Володя припомнил появляющегося невероятным образом Ника, вездесущий «Рав 4» с джинна, незаметно влезшего в его жизнь шакала.

– А это возможно?

– Не знаю, – ответил Петрович. – Зависит от тебя и от той силы, которой ты понадобился. Если за тобой гоняются только кудимовские «коричневые» и «оранжевые» северо-западники, возможно, ты сумеешь от них сбежать. Если за всем этим стоит что-то большее...

Часовщик умолк и встал.

– А кто еще может?

– Может, – непонятно ответил Петрович. – Посиди минуту. Я сейчас.

И вышел. В другой раз Володя с любопытством изучил бы необычную обстановку, но сейчас никакого интереса к окружающему не было. Весь интерес ушел внутрь и затаился там в компании с мрачными мыслями.

Он маг. Довольно сильный, если верить Лейле. Правда, не совсем понятно, можно ли ей верить, но в этом вопросе, наверное, можно. Ведь она лицо заинтересованное. В любом случае он как маг уже может как-то управлять окружающим. Способен дергать людей за ниточки, мороча, а то и внушая им что-то по своему усмотрению.

При этом его самого дергают во все стороны, как пара спятивших кукловодов марионетку, которую не смогли поделить. А теперь, если Петрович прав, выходит, что и его кукловодов кто-то тягает за ниточки.

От этой мысли веяло сумасшествием. Последний раз собственные размышления пугали его так в далеком детстве. Лет в десять.

Порой он фантазировал, что мир не такой, каким он его знает. Что все на самом деле по-другому. Вообще все, от законов физики до правил поведения в школьной столовой. Что его мир – чья-то придумка или эксперимент. А он – единственный человек, который живет по этим придуманным правилам. И все вокруг знают правду. Все: папа с мамой, которые вовсе не папа с мамой, учителя в школе, друзья, незнакомая тетенька на автобусной остановке, и дворник, и соседка по площадке...

Мысли были странными и страшными. В конечном итоге он пугался их и старался выкинуть из головы. Но время от времени фантазии возвращались, пока однажды он не загнал их куда-то совсем далеко.

Теперь, правда, выходило, что не все в тех детских фантазиях было настолько бредово. По странному стечению обстоятельств в них оказалась доля правды.

– Вот.

Володя вздрогнул. Он настолько глубоко задумался, что не заметил вернувшегося Петровича.

Часовщик стоял, держа на ладони небольшой камешек на тесемке.

– Что это?

– Подарок.

– А отец говорил, что Часовщики жлобы, – брякнул Володя и поспешно прикусил язык.

– Твой отец тот еще засранец, – отмахнулся Петрович. – Но доля правды в этом есть, гр-хч-сг-от весьма зажимисты.

– Кто?

– Часовщики, как ты изволил выразиться, – объяснил Петрович. – Не болтай, а наклонись лучше.

Володя послушно опустил голову. Петрович бережно накинул ему на шею шнурок с камешком.

– Сейчас он сам настроится на тебя, возьмет немножко твоей энергии, – сказал Часовщик. – И после этого ни на ком другом работать не будет. Я сам изготовил эту штуку, еще когда был в племени... просто так, не зная зачем. С помощью одного моего друга, бывшего друга, сильного мага.

– А что он делает?

– Пока он на тебе, ни одна зараза не увидит твоего тела Силы. Знаешь, что это значит?

Володя кивнул:

– Это как если у меня под столом стоит компьютер. Его все видят, знают о его существовании, но никто не знает, что внутри корпуса сто тридцатый «пентиум» или машина последнего поколения.

– Ты помнишь, что такое «пентиум-сто тридцать»? – вылупил и без того огромные глаза Часовщик. – Однако, молодой человек. Ладно, иди.

Володя кивнул.

– Спасибо.

В прихожей Петрович нервно припал к глазку, изучая межквартирный холл.

– Никого, – сообщил он, успокоившись. – Иди. И не приходи ко мне больше. Не хочу неприятностей. Мне осталось не так много, очень хочется сдохнуть своей смертью.

Он щелкнул замком, собрался уже потянуть ручку, но Володя задержал его.

– Пет-Роч, а почему вы мне помогаете?

– Тебе нужен повод?

– С тех пор, как я общаюсь с людскими магами и... – Володя запнулся, подбирая слово, – и представителями других сфер, я еще не видел, чтобы кто-то сделал что-то просто так.