Бернхард Хеннен - Меч эльфов

На весельной палубе прозвучал сигнал подъема. Ночью они плыли на север при постоянном ветре. Вообще-то их целью была гавань крепости Паульсбург, но, кажется, Лилианна собиралась в Вилусс.

Некоторые гребцы вылезли на мостки, поднимавшиеся над их скамьями, и устало потягивались. Одеты они были на удивление хорошо. По крайней мере половина из них были друснийцами, принявшими истинную веру. «Золото Нового рыцарства, — с горечью подумал Шарль, — сыграло при обращении немалую роль. Говорили, что рыцари ордена хорошо платят гребцам. Вера не должна основываться на том золоте, что в карманах. Она должна приходить в сердца и души людей при помощи тщательно подобранных слов. Карманы гребцов очень скоро опустеют, и что останется тогда от их веры?»

— Вот, посмотри на врага. — Лилианна протянула Шарлю бронзовую подзорную трубу.

Эрцрегент поднял тяжелую трубу к глазам и навел резкость, но и с ее помощью не смог вырвать тайну у тумана и вод.

— Подними повыше, — посоветовала женщина-рыцарь, помогла ему настроить трубу и увидеть белую птицу.

— Чайка?

Лилианна рассмеялась.

— Тебе и вправду доводилось видеть таких огромных чаек, брат эрцрегент?

Шарль рассерженно сложил подзорную трубу.

— Так что же это летит?

Он хорошо видел, что некоторые офицеры украдкой заулыбались, и запомнил их лица. Может быть, он и плохо разбирается в птицах, но никогда не забывает лиц!

— У эльфийского князя, командующего Другими, есть большая белая птица — наполовину орел-курганник, наполовину канюк — очень злобная. Говорят, он тесно связан с ее душой и может смотреть ее глазами.

Шарль с отвращением покачал головой. Желание по собственной воле связать свою душу с душой птицы показалось ему отвратительным и странным. Как можно связывать души? И как можно потом снова разделиться?

— Откуда тебе известны такие вещи, сестра?

— Кто хочет победить своего врага, должен знать его.

Она повернулась к капитану.

— Начинай.

Альварез велел завесить балдахин еще несколькими тканями, чтобы осталась только узенькая щель, через которую был виден нос корабля.

— Что здесь происходит?

Шарль снова почувствовал, что рыцари обходятся без него. Ему было неприятно, что Лилианна выставляет его невежей. Как только они бросят якорь в Вилуссе, он позаботится о том, чтобы она тоже пожалела, что вела себя с ним, как с маленьким мальчиком.

— Я готовлю последнюю битву на пути нашего отступления, — спокойно ответила женщина-рыцарь.

Два знамени из тяжелого красного бархата повесили при входе в павильон. То, что она знала, что этот белый канюк был более чем охотничьей птицей князя, могло означать только одно.

— Ты должна была сказать мне, что у тебя есть шпион! — набросился он на Лилианну.

Женщина-рыцарь обернулась к нему. Было очевидно, что она с трудом сдерживает гнев.

— Покиньте палубу! — тихо сказала она.

Молодые офицеры и рыцари удалились, не задавая лишних вопросов. Альварез поглядел на нее. Лилианна покачала головой.

— Как ты можешь во всеуслышание говорить о шпионе? — гневно закричала она.

— Как ты могла скрыть от меня такую важную тайну? — разъяренно ответил он.

Шпион должен был принадлежать к свите эльфийского князя или входить в число доверенных особ короля Гуннара. Иначе откуда ему знать такую тайну? Одна мысль о том, что существует человек, склонявшийся над картами вражеского войска, принимавший участие в военном совете, а сердце свое открывший делу Тьюреда, опьянила его, словно вино. Итак, они посеяли семя сомнений даже вокруг языческих князей. В таком случае, их Железный Союз вскоре распадется.

— Кто он?

— Ты действительно думаешь, что я назову тебе его имя? Ты открываешь такую тайну среди людей, которых даже не знаешь!

— Это братья по ордену! Они вне подозрений!

Лилианна цинично рассмеялась.

— Да уж! Я их знаю. И ты прав, их сердца с нами. На этот раз мне не приходится опасаться, что твои несдержанные речи нанесут ущерб нашему делу. Но как же будет в следующий раз, если ты не можешь сдержать свое любопытство? Кто тогда окажется рядом с тобой? Мы завербовали одного из них. Но ты уверен, что наши враги не могли сделать этого? Я знаю, какой путь прошли мои собратья, какими путями закалялись их сердца, чтобы суметь выстоять в борьбе против Других. Это больше, чем я знаю о тебе, брат эрцрегент.

На мгновение Шарль потерял дар речи.

— Ты… — начал он, не находя слов.

Как она осмелилась даже намекнуть, что он способен на предательство?

Занавески раздвинулись, и в павильон заглянул молодой рыцарь.

— Он подлетел ближе. Довольно близко, я полагаю.

Шарль не обратил на рыцаря никакого внимания. Он спрашивал себя, с кем Лилианна уже могла говорить о нем в столь пренебрежительном тоне. То, что она осмелилась сказать ему в лицо, что сомневается в его молчании и, таким образом, в его лояльности, было чудовищно! Он дознается, кто стал ее шпионом. Должно быть, это кто-то из окружения короля, кого не было на переговорах в хижине, когда Лилианна отправилась в лесной храм. Эрцрегент хорошо помнил, кто был за столом. Он улыбнулся. Пусть комтурша считает его ленивым старым князем Церкви! Это станет его преимуществом.

Альварез и Лилианна вынесли клетки с воронами. Птицы каркали и пытались расправить крылья, черными глазами глядя на эрцрегента. Они были хорошо откормлены. Ребенком Шарль боялся воронов. Кормилица когда-то рассказывала ему, что вороны служат Другим и иногда приходят, чтобы забрать ребенка. Однажды ему пришлось наблюдать, как они забили новорожденного ягненка. Он не любил этих птиц. Страх он давным-давно преодолел, но испытывал к ним отвращение.

Лилианна открыла первую клетку. Сидевший внутри ворон наклонил голову и недоверчиво поглядел на женщину. Открыли вторую клетку, затем третью.

Первый ворон выпрыгнул на палубу и, словно проверяя, расправил крылья.

Шарль отпрянул к стоявшим у поручней обитым тканью ларцам. Вернулись его детские страхи. Может быть, комтурша узнала об этом? Или она сделала это затем, чтобы помучить его?

«Дурак, — пронеслось у него в голове. — Ты не пуп земли! Не все происходящее имеет отношение к тебе».

Тем временем были открыты все десять клеток. Лилианна и Альварез что-то спокойно говорили птицам. Капитан отогнал ворона, севшего на ложе маленькой принцессы и клевавшего слипшиеся от крови волосы. Понимают ли ее эти птицы? Говорят, вороны очень умны… Первый взмыл вверх и приземлился на длинное весло у кормы.

Крупная птица с несколькими серыми перьями на затылке закаркала, глядя на Шарля, словно желала прогнать его с кормовой палубы.