Оксана Демченко - Королевский маскарад

– Иди, спасибо.

Аста некоторое время перебирала уздечки, отложив листок с записями. Потом усмехнулась, глянула на гостя прямо. Днем рыхлая нездоровая кожа лица смотрелась еще хуже. Лильор подумал, что надо иметь большое мужество, чтобы не прятаться от чужих недобрых взглядов за спинами стражи или под вуалью. Особенно теперь, зная, как ее имя позорят наемные людишки по трактирам.

Глаза у Асты оказались серо-зеленые – точно как у брата-князя.

– Я еще вчера поняла, что Эрхою не судьба обзавестись сапожником, – улыбнулась Аста. – Ты на туман смотрел, словно он живой. Большая редкость и настоящий дар – так видеть мир. Что ты ищешь в нашем краю? Только, пожалуйста, не начинай опять уродовать слова, я расстроюсь. Садись сюда.

– Трудно сразу признаваться, – огорчился Лильор. – У всех свои тайны.

– Я очень боюсь, что скоро станет слишком много искателей тайного, – усмехнулась Аста. – Но тебе мешать мы не станем. Знаешь, сапожник Косута, а ведь никому прежде в голову не приходило меня защищать. Брат – другое дело, он родной и, опять же, княжью честь бережет. Страже приказано… А ты-то чего сунулся?

– Разве можно иначе? – вздохнул Лильор. – У меня не получилось.

– У всех остальных отлично получается, – отметила Аста. – Мы с мамой не родные этой земле. Она из Комарищ, князю покойному сестра. Когда имперцы там стали хозяевами, нас с мамой взялись извести. Княжна Тальна хотела бежать на север, в Поморье, но не удалось. Нас почти поймали. Колдовством отметили, сам видишь. Хотели ее, а досталось мне.

– Лечить не пробовали?

– Говорят, старый князь Эрхоя был замкнутым и недобрым человеком, – не ответила Аста, думая о своем. – Но маме он помог. Женой в дом ввел, свое имя дал. Я думала, про нас забыли. Столько лет не беспокоили! Мамы уже нет, князь, мой названый батюшка, умер. И вот началось снова: моя мама – змея болотная, а я – ее отродье… Она, мол, отцу жизнь отравила, я сыну в ухо гадости шепчу.

Аста смолкла и стала третий раз перебирать уздечки, снова перепутав разложенные ранее. Лильор с болью смотрел на торопливые движения рук и думал, что княжне плохо и трудно живется в неродном Эрхое. Ей, оказывается, настолько не с кем поговорить, что чужой сапожник – и тот заслуживает доверия. Всего лишь из-за пары заткнутых гадких ртов? Или из-за того, как смотрел на туман?

Он вздохнул и решительно отобрал уздечки.

– Вы, госпожа, их разбираете на годные и негодные?

– Да, пытаюсь. Тарл хочет осенью поставить на продажу своих лошадок, в Леснии, на большой ярмарке. Смешно сказать – не в чем вывести. Дожили… Слух прошел, что князю привезли золото и после выкупа посевной пшеницы его осталось немало. Теперь свои же мастера такую цену с нас ломят – повторить неловко.

– Уздечек я быстро наделаю, – пообещал Лильор. – Обычных, с медными пряжками и бляшками без узора. Кожа-то есть? Впрочем, лучше я сам куплю нужное, с меня драть не станут.

– То есть все же сапожник, – удивилась Аста.

– И кузнец, но совсем немножко, – рассмеялся Лильор. – Ковать коней тоже надо, ведь так?

– Надо, – кивнула Аста. – Много чего надо делать, а руки не доходят. Отцов меч ржавеет, прадедова секира вообще тупая и щербатая лежит.

– А с кем он воевал? – заинтресовался Лильор. – Вроде мир у вас давным-давно.

– Ну могу сказать красиво: учил молодых воинов, – улыбнулась княжна и добавила куда тише: – А по-правде если, пробовал спьяну на спор разрубить наковальню.

Лильор рассмеялся, Аста тоже заулыбалась. Предложила – раз заказ на уздечки принял, пожить пока в новом сарае, он пуст. Готовили под конюшни, но зря. Лошадей по осени станет меньше. Косута поблагодарил, картинно запинаясь и кланяясь, княжна фыркнула, махнула рукой и посоветовала не опаздывать к обеду.

До города Лильор добежал быстро, кое-как сдерживаясь, чтобы не обгонять человеческие представления о допустимой поспешности. Торопливо обошел лавки, выбрал кожу, нитки, прочее необходимое для работы. Дважды увернулся от встречи с «первым заказчиком». Не хватало еще такой странной беды: стать успешным сапожником, загруженным работой на год вперед!

Когда Дюж попался на пути в третий раз, Лильор нырнул в первую же подворотню и там притаился. Да что за напасть, маленький город! Все по сто раз на день видятся… Из тихого тенистого уголка, заросшего шиповником, главная площадь просматривалась вся. Вон – Приказ, красуется наново выбеленным каменным боком. Рядом самый дорогой трактир, любимое место отдыха состоятельных проезжих купцов. Недлинные торговые ряды – день будний, да и сезон не располагает к поездкам, жатва через пару недель начнется. Лавки, два боярских терема, второй трактир. И в центре площади, как памятник королю в столице Рэнии, – упрямый Дюж. Он ведь не просто стоит. Он твердо намерен заказать сапоги! Конечно, – усмехнулся Лильор, – редкостная вещица, сам принц эльфов шил… рано или поздно это выяснится. Наверное, тогда сапоги вычистят и повесят в красном углу. Или сожгут? Результат сильно зависит от того, найдется ли миром, без кровных обид, гномья пармарета.

Лильор вздохнул. Нет сомнений – Аста умная женщина, тонко чувствующая людей. Она сразу поняла, что гость нечто ищет. Почему? Потому что князь прячет это самое нечто? Очень похоже. Не зря сказала: «Слишком много искателей тайного».

Принц усмехнулся. Странно устроена жизнь. Дома он ходил в серебряном колечке – в личине Косуты – и проверял невест. Эльфиек, живущих в мире по многу веков. Лет двадцать они, бедняжки, не могли распознать шутки принца. И, увы, ни одна не посочувствовала пьянчужке по-настоящему. Он сам говорил Кошке Ли, оправдывая невест: эльфы не любят пьющих. Упрямая сестра насмешливо щурилась, задорно мяукала и шипела: это просто не те эльфы. Теперь он знает, Лэйли права. Внешностью нищего не обмануть даже человека, если у него, а точнее, у нее чуткая и добрая душа. Аста совершенно не переживает по поводу его унылого потрепанного вида. Она иначе оценивает людей – не по внешности. Как мама и другие подобные ей, настоящие эльфы. Малышка Ли знала это с самого детства, а он, рассудительный старший брат, начинает понимать только теперь.

Помнится, имел глупость поспорить с Кошкой повторно, пошел в колечке к маме…

Кошка Ли визжала от восторга и собрала целую толпу на полянке у дома. Мама действительно была бесподобна! Конечно, не стоило появляться перед ней в таком виде, когда королева украшала праздничный торт. Сына ее величество узнала сразу, но его маскировка нарушила размеренное течение слов заклинания. Сэльви рассмеялась, а суфле взорвалось, крупные кляксы в форме бабочек осели на стенах! «Я тебя вылечу», – уверенно пообещала ведьма сыну, только-только закончившему бубнить типовой текст страдающего сапожника – про запой и зеленого змия. Сэльви схватила любимую гномью сковородку и взялась преследовать хулигана с упорством и ловкостью истинного следопыта. Обезоружить маму удалось только отцу. Если припомнить точнее – прочие и не пытались, ей под горячую руку попасть даже Эриль не захочет.