Даниил Ткаченко - Я демон! Что это меняет?

Когда дух угомонился, я предложил ему попробовать создать плетение Арнольда самостоятельно. Пришлось подождать, пока у него получится правильно изобразить все руны, – Джар делал это впервые. После нескольких неудачных попыток ему удалось-таки сплести заклинание.

– Тренируйся, в общем, – напутствовал я его напоследок и с чистой совестью удрал к Демону.

Я застал его наблюдающим из-под полуприкрытых век за спаррингующимися Сатторией и Клэр. Демон не отрывал от них взгляда и не шевелил ни единым мускулом, продолжая изображать Райнэра в глубокой медитации. Я тоже взглянул на дерущихся девушек, испытав при этом странное чувство, что вроде бы вижу сейчас все гораздо отчетливее, чем раньше, и как будто в слегка замедленном темпе. Например, мне легко удалось проследить технику коронного финта вампирши, которым она разоружила Сатторию. Наблюдай я за боем в реальном времени, то успел бы уловить только общее направление движения, но не такие его детали. Интересно, это восприятие Демона накладывает такой отпечаток или влияет то, что мое тело еще находится в режиме медитации?

– Это я так вижу, – отозвался Демон. – Как тебе мирок?

– Мирок? Растет и… там довольно уютно. – Я вспомнил, что ощутил, когда только оказался внутри пространства, каким-то непостижимым образом спрятанного во мне самом: будто вошел в родной дом, где все существует только для меня. Гм…

– Чему ты удивляешься? Это и есть твой дом, он создается из энергии твоего дара, и, конечно, он настроен на тебя. Там тебе будет проще учиться магии. Вот попробуй, сотвори мне плетение Арнольда с пятью повторами.

– Да я только что…

– Сто восемь рун… хе-хе, Волчонок, я слышал твои восторги, но попробуй повторить это здесь.

Я попробовал и разочарованно вздохнул, когда после присоединения тридцатой руны мое плетение рассыпалось.

– Вот-вот, так что преобразование нашей энергосистемы придется отложить. Пойди разомнись пока, хочу за Чешуей понаблюдать.

С этими словами Демон отдалился в глубину подсознания, вручив мне бразды управление телом. Я открыл глаза полностью, поднял голову, изображая выход из медитации, встал и с чувством потянулся. Оборотень во мне запросился на волю.

– О, наш архимаг проснулся! Не желает ли высочайший размяться? – Ко мне повернулся Олод, до этого делавший разминку со своей красавицей секирой.

– Желаю, мой юный друг! – подыграл я. – А не желаешь ли ты проверить себя в бою с оборотнем?

Глаза зеленого загорелись, было видно, что ему хотелось, и еще как! Вот только его самооценку жалко… м-да…

– Ну, тогда – у кого там лучше получается – накиньте морок на лагерь.

Сати и Клэр переглянулись и разошлись в разных направлениях, обходя лагерь по кругу и наводя чары отвода глаз: незачем было случайным путникам наблюдать наш с Олодом спарринг. Пока девочки этим занимались, я деактивировал пентаграмму, разулся – хватит уже портить обувь! – и начал перевоплощение, производя все изменения с телом нарочито медленно и как бы еще неумело.

Пару секунд судорог – и я возвышаюсь над Олодом на две головы! Да я никак подрос?! Наверно, развитие дара сказывается. Я повел могучими плечами – приятно было осознавать собственную мощь – и посмотрел на наручи и кольчугу. Гномовская броня обтянула меня как змеиная кожа и теперь действительно казалась живой. Я на мгновение нырнул в дар и посмотрел на Чешую внутренним взором. Сперва мне показалось, что прямо сквозь живую одежду она запустила к моим энергоканалам собственные энергетические ризоиды. Но, приглядевшись, я понял, что это от ткани к Чешуе тянутся ниточки энергий. Чешуя и одежда срослись и питались от моих энергоканалов, а если так, то…

Я вынырнул из дара и полюбовался на небольшие шипы, которые только что отрастил на наружных пластинах наручей. Хе-хе! Чешуйку-то еще и модернизировать можно!

– Долго еще самолюбованием будешь заниматься? – ворчливо спросил Олод.

Я поднял на него взгляд и улыбнулся своей коронной акульей улыбкой:

– Я красавчик, правда?

Олод ухмыльнулся, сбоку от меня прыснули девочки:

– Райнэр, ты неотразим… ха-ха… как всегда!

Я поклонился Сатти, она выглядела слегка побледневшей. Плохо меня у гнома рассмотрела, что ли? Потом Клариссе – у той, наоборот, щеки заливал румянец, и возбужденно блестели глаза. Однако!.. На лице Олода читался азарт, да и в его ауре из-под маскирующей дымки Тьмы то и дело проглядывает краснота предбоевого возбуждения, жажды мести и крови. Я еле удержался от того, чтобы слизнуть эту вкуснятину языком Голода – слишком пристально сейчас за мной наблюдали друзья.

– Рай, а оружие-то где?

– Я бы и так тебя сделал, но, если хочешь, достану меч.

– Давай! Я орк, меня сам Саор учил! А в прошлый раз тебе просто повезло. – Олод подумал и потом добавил: – Наверно…

– Бва-ха-ха! Ну, смотри, зеленый, сам напросился. – Мой голос стал гулким и вибрирующим, будто звучал из глубокой пещеры, демоническим.

На этот раз я вытаскивал меч медленно, и по мере того, как выходило из ладони длинное лезвие, у Олода и девочек вытягивались лица. Наконец весь более чем двухметровый красавец был у меня в руке, я с любовью провел другой рукой по его темному лезвию. Меч ответил мне легкой вибрацией – словно кот заурчал от удовольствия. Моя прелесть!

– Ну что, приступим?

Олод встряхнулся и, поудобнее перехватив свою секиру, двинулся на меня. Первую минуту спарринга мы провели как разминку-разведку, примеряясь к новому оружию друг друга, а потом стали ускоряться. Мне опять не хватало мастерства владения длинным мечом, а орк управлялся с секирой, будто родился с ней в руках. Зато теперь я был крупнее Олода и сильнее – преимущества нового тела. Какой-то отрезок времени мы бились на равных, но если Олод выкладывался уже вовсю, то я только-только начал разогреваться. Демон во мне потягивался, словно ленивый тигр, которого разбудил шум дерущихся котят, напрягал лапы одну за другой, выпускал когти, зевал. А потом его сердце забилось в новом ритме, кровь побежала по жилам быстрей, а время замедлилось. Олод увяз в невидимом киселе, я обошел его и поддал коленом под зад. Хе-хе – это тебе за пинок Саора! Когда орк, не торопясь, приземлился в пыль, я освежился под шквалом его эмоций (ммм… ах, как приятно! чистая ярость; наверно, только у орков она с привкусом огня и солнца) и терпеливо дождался, когда же он встанет и опять ринется на меня. Сложнее всего в эти мгновения было сохранять неподвижность, за такой короткий промежуток времени плетения Арнольда просто не успевали прекратить свою работу и продолжали подкачивать энергию из дара. Мне ужасно хотелось ее высвободить в движении, а двигаться было незачем – Олод страшно тормозил…