Константин Калбазов - Пес. Страж

Кто не хотел расставаться со своим мог хранить его где угодно, только не в обозе отряда. В связи с этим, сотник объявил, что каждый может разорвать договор, и уйдет с хорошей рекомендацией. Но желающих расстаться с тем, кому так ласково улыбалась удача не нашлось. Оговаривалось так же и то, что все оружие и снаряжение наемники могут выкупить, не хватит на все, можно выкупать по частям.

Однако, после похода деньжата имелись, так что все выкупили свое новое оружие и снаряжение, а строе продали. Но даже после этого в их кошелях все одно звенела изрядная сумма, так что они могли ни в чем себе не отказывать. По сути, ничего особенного не произошло, и они обзавелись приличным снаряжением, от чего никогда не откажется ни один наемник. О том, чтобы держаться за свою мошну никто даже не думал. Наемник или солдат начавший откладывать и думать о будущем долго не живет, есть сегодня, а что будет завтра, то только Богу ведомо – это непреложное правило всех, кто живет мечом.

Теперь Олаф не торопился и мог себе позволить дождаться приличного найма. И хотя места в стенах города им по прежнему сыскать не вышло, там все еще было забито под завязку, теперь к ним как к неудачникам не относились. Так что долго ожидать найма не пришлось.

Уже через год, его отряд насчитывал три десятка, хорошо подготовленных и оснащенных бойцов. Еще через два, отряд превратился в сотню. С заработком трудностей не возникало, их услуги сильно подорожали, слава росла день ото дня, как и степень опасности заданий. Наймы становились все более и более трудными. Тут ничего не поделаешь, платить хорошую цену готовы только за серьезные дела, хочешь чего попроще, сиди на попе ровно и не высовывайся, хочешь быть лучшим, будь готов, что тебя пригласят принять участие в опасном деле.

Вскоре дела с ними могли иметь только гильдии, с богатыми караванами, или владетели. Однажды им пришлось выслеживать волколака. Матерый хищник собрал большую стаю в сотню волков. Тогда они потеряли десяток бойцов, но стаю все же истребили, как достали и самого волколака. Их нанимали и для выяснения отношений между собой, на маленькие такие войны.

Год назад оказавшись на службе у Люцина они приняли участие в войне с Мгалином. Их наняли как легкую концу и они располагались на левом фланге войска. Ничего особенного, прикрывать фланг от удара конницы Мгалинцев, а при необходимости обойти и обрушиться противника. Конечно они имели приличные доспехи и вполне могли считаться латниками, но это вовсе не значит, что им под силу противостоять отборной рыцарской коннице, этим стальным крепостям, восседающим на высоких лошадях, так же закованных в броню.

В тот день король Мгалина в чистую переиграл властителя Люцина в самом начале боя, сумев скрытно перебросить на фланг свой живой таран, призванный пробивать брешь в порядках противника, в которую потом должно хлынуть остальное войско. Их удара ждали в центре и там сосредоточились Люцинские рыцари. Но вместо этого, противник выставил в центре основную массу копьеносцев, которые должны были принять на себя удар рыцарской конницы, а сами решили сделать ставку на фланге. Если обрушится фланг, то даже при условии, что Люцинцам удалось бы, перестроиться, они понесли бы значительные потери, и даже не будучи полностью разбитыми, сражение проиграли бы вчистую.

Все так. За одним исключением. Никто не ожидал, что командир наемников бесстрашно ринется на превосходящего как по вооружению, так и по численности противника. И уж тем более никто не ожидал, что из этой атаки что-либо получится. Но получилось. Подпустив рыцарей на расстояние уверенного выстрела, наемники дали залп, а затем пошли в атаку.

Это было неожиданно. Никто не думал, что на вооружении наемной конницы окажется такое количество этого коварного оружия, способного пробить любой доспех на расстоянии до ста шагов. Конечно существовали отряды арбалетчиков и этим не удивишь. Но они всегда находились в пешем строю, и еще никогда сразу за этим следовала атака конницы, хотя бы и легкой.

Не сказать, что сотня болтов наделала много бед. В центре наподдавших покатилось по земле лишь чуть более двух десятков рыцарей. Но было два 'но'. Наемники били кучно, в центр атакующих и все сраженные были поблизости друг от друга, а одним из сраженных был командир атакующих. Во-вторых, там образовалась брешь, как в результате обстрела, так и из-за того, что не успев среагировать на них накатывали последующие ряды, в результате чего получился эдакий островок хаоса, тогда как остальные продолжали стремительно двигаться вперед. В монолитном построении всадников образовался разрыв, в который и устремилась сотня наемников.

Закованный в сплошные латы рыцарь, грозный противник, но только пока несется во весь опор и бьет в лоб. Потеряв скорость и уж тем более остановившись, завязнув в рядах пехоты, он уже не так страшен. Нет, он все еще опасен, но до него уже можно добраться. Главное выдержать первый удар, не дать прорвать все шеренги, заставить остановиться и тогда уже можно с ним сражаться.

Ворвавшись в просвет, наемники тут же атаковали противника с боков, вынуждая тех бросать бесполезные в подобной схватке массивные и неповоротливые копья, и хвататься за мечи и секиры. Вскоре сотня дралась уже в окружении врагов, но главное им сделать все же удалось. Основная масса потеряла атакующий натиск и вынуждена была вступить с ними в схватку. Тех кто все же достиг рядов пехоты, хоть и с трудом, но удержала пехота, потом их добили и бросились на помощь наемникам.

Из той сечи невредимым вышел едва десяток, еще три были изранены, остальные были либо убиты, либо затоптаны копытами лошадей. Сам Олаф умер на руках Георга, пуская кровавые пузыри. Шлем выдержал удар секиры, та прошла вскользь и хотя прорубила металл, до плоти так и не добралась. Однако, старый вояка потерял сознание и упал на землю, а уж там по нему прошлись от души, изломав его всего, не забыв про ребра, пронзившие легкие.

Перед смертью Олаф все же сумел завещать сотню Георгу, который за то время успел стать по факту его заместителем. А потом он умер. Несмотря на страшные раны и кровь хлынувшую горлом, наемник ушел с улыбкой на устах. Он осуществил свою мечту и создал таки превосходный отряд, снискавший сегодня славу. О нем будут рассказывать легенды, потому что ему удалось невозможное – остановить стальную лавину. И никто не вспомнит о том, что он только закусил удила, а предложение о том, как следует поступить исходило от его молодого старшего десятника. Командир может быть только один, любое решение принимает он, отвечает за него тоже он и его же имя будут помнить, если есть что вспомнить.