Вадим Панов - Московский клуб

— Ни одного нового, — пожаловалась Даша. — Приходятт только те, кто уже знает, остальные шарахаются.

Она сняла шляпку: уникальную конструкцию из ткани, спиц и перьев, выглядевшую не менее странно, чем остальные предметы в салоне, и осторожно водрузила ее на специальную болванку.

— Ты пугаешь посетителей.

— Я говорю правду.

Грязнов вздохнул, неспособность Мамаши к правильному ведению дел была непонятна антиквару. Зачем говорить человеку все, что видишь в его будущем? Улыбнись, завуалируй ответ, намекни на возможную удачу, и ободренный клиент проложит к тебе тропинку. А не сбежит, услышав, что завтра вылетит с работы. Но учить гадалку было бесполезно, и Кирилл решил сменить тему разговора:

— Олово сказал, у тебя образовалась родственница?

— Матильда, — кивнула Мамаша. — Несчастная девочка потеряла мать и осталась совсем одна в этом страшном, полном опасностей мире…

— Олово сказал, она работает на тебя. Привлекает клиентов?

Грязнов говорил негромко, размеренно, и в обычном случае перебить бурный поток Дашиных слов таким тоном было бы невозможно. Но едва антиквар открывал рот, гадалка тут же замолкала, внимательно прислушиваясь к собеседнику.

— Пока да, — поколебавшись ответила Мамаша. — Но Мата чувствует.

— На самом деле?

Даша кивнула.

— Познакомишь нас?

— Сейчас ее нет дома, — развела руками гадалка. — Молодость! Девочка работает только утром, а после обеда я разрешаю ей погулять. Она ведь лишь недавно приехала в Анклав, ей многое в диковинку. К тому же Матильде надо развеяться, забыться после смерти матери. Моя несчастная сестра…

— На Болоте надо быть осторожнее.

— Я ее предупреждала, — заверила Кирилла Даша. — Мата — умная девочка и понимает, что к чему.

— Олово рассказал о твоей шутке, — продолжил Грязнов. — Ты поступила правильно. Местную шпану это отпугнет, но Матильда может наткнуться на людей, которые не знают о ее… — Антиквар улыбнулся. — О ее родстве с Олово.

— Я попросила Мату не уходить пока далеко от Сретенки.

— Разумно. — Кирилл накрутил четки на ладонь и неожиданно жестко, по-деловому посмотрел гадалке в глаза. — Займемся нашим делом?

— Насколько далеко ты хочешь заглянуть? — Мамаша молниеносно сосредоточилась.

— На сутки.

— Хорошо.

Даша отошла к стене, покопалась на маленькой полочке, спрятанной за одной из портьер, и, вернувшись к столу, поставила перед Грязновым плошку тончайшего белого фарфора. Антиквар, хорошо знающий, что должен делать, протянул левую руку, гадалка сделала небольшой надрез на запястье и выдавила в плошку несколько капель крови. Прикасаться к рунам, изображенным на тыльных сторонах ладоней Кирилла, Мамаша избегала. Едва кровь окропила дно, Даша выхватила из складок одежды небольшую треугольную бутылочку и наполовину наполнила плошку прозрачной жидкостью. Грязнов, лизнув порез на руке, достал из кармана стопку золотых монет и бросил одну из них в плошку. Динар растворился без следа. Не было шипения и пузырьков, свидетельствующих о химической реакции. Монета мягко ушла в прозрачную жидкость, опустилась на дно и исчезла.

— Мало, — прошептала гадалка.

Кирилл бросил еще одну монету, затем еще и еще, и только на седьмом золотом в плошке заработали законы физики: монета осталась на дне, прекрасно видимая сквозь прозрачную жидкость.

— Семь, — произнесла Мамаша. — Хорошее число.

— Лучше была бы девятка, — буркнул Грязнов. Он был абсолютно серьезен и сосредоточен.

— Хорошее число, — отрезала гадалка. — Я знаю.

Во время работы Мамаша говорила резко, твердо и так посмотрела на подавшего голос антиквара, что тот прикусил язык.

Несколько секунд Даша сидела в кресле, закрыв глаза и бормоча себе под нос неразборчивые фразы, затем выудила из-под стола кинжал, не тот, маленький, которым она надрезала запястье Грязнова, а настоящий — слегка изогнутый клинок, покрытый золотыми письменами, с крупным черным бриллиантом на рукоятке. Гадалка положила кинжал на стол, открыла глаза и посмотрела на Кирилла:

— На крови?

Словно хотела услышать подтверждение. Антиквар молча кивнул.

— На крови, — повторила Мамаша, вновь закрывая глаза. — На крови.

Грязнов с силой сжал руками подлокотники кресла и старался не шевелиться. От его вальяжности не осталось и следа, наоборот, можно было подумать, что он опасается происходящего.

Бормочущая заклинания гадалка поднялась, с закрытыми глазами прошла по комнате и бросила в жаровню пригоршню трав. На мгновение вспыхнул огонь, жар которого лизнул Кирилла, затем над углями поднялось плотное белое облако, и по залу растекся терпкий аромат. Вместе с дымом вползал он в Грязнова, принося горечь и вкус крови на язык. Ноздри Кирилла раздулись. Плошка, стоящая точно посреди стола, неожиданно растеклась, словно расплавился фарфор, превратилась в белую лужицу, которая тут же забурлила. Мамаша читала заклинания громко, нараспев, но Грязнов не улавливал слов, во все глаза глядя на то, как лужица превращается в маленького белого ягненка.

— На крови! — выкрикнула Даша, одним ударом отсекла жертве голову и вспорола живот.

Стол окрасился кровью. Пребывающая в трансе гадалка выронила кинжал и запустила руки в теплые внутренности.

— О чем ты хочешь знать, Кирилл?

— Чем все закончится. И как все будет.

Грязнов подался вперед, внимательно наблюдая за движениями Мамаши и вслушиваясь в каждое ее слово. Гадалка по-прежнему не открывала глаза, но ей это и не требовалось: она видела иначе.

— Будет трудно! Планы будут нарушаться постоянно, но ты справишься. Тому, кому ты не доверяешь, и не следует доверять. Те, кому ты веришь, тебя не подведут. Веди себя как обычно, ибо никто не преподнесет сюрприз. Но есть темное пятно. Предательство. Тебя попытаются обмануть.

— Обманут или попытаются?

— Те, кому ты веришь, тебя не подведут, — повторила Даша. — Твои враги рядом, они не забыли, они ищут. Они видят твой след в каждом шорохе. Они ждут. Они терпеливы. Они не верят, что ты умер. На этот раз ты укроешься от взгляда орла, но дашь ему пищу для размышлений.

Белое облако над жаровней рассеялось окончательно, Мамаша выдернула руки из внутренностей жертвы и медленно осела на пол. Сеанс закончился. Кирилл медленно поднялся, посмотрел на лежащую без сознания женщину и вышел из комнаты. Позже, когда гадалка очнется, она сможет больше рассказать о своих видениях, возможно, уточнить некоторые детали, но главное Грязнов уже услышал.

АНКЛАВ: ФРАНКФУРТ