Николай Метельский - Клан у пропасти

— Узумаки Шигеру, — поклонился я в ответ.

— Что ж, не буду вам мешать, дети, тренируйтесь дальше, — закончил наше знакомство Хиаши.

Стоим, смотрим друг на друга.

— Слышала я, что в Конохе поселились Узумаки, но и не думала, что это ты, провинциал.

— Эми–сан, ну как так можно? — поморщилась Кома.

— А что не так, где я нагрубила? — повернулась она к девочке.

— О–хо–хо, — покачала та в ответ головой. — Может спарринг, Узумаки–сан?

— По–моему, — раздалось у них за спиной, — пусть уж лучше Эми–сан грубит.

— Да–да, — согласилась Эми. — Уж лучше я буду… эй! Я что, грубиянка по–твоему?

— Так что насчет спарринга, Узумаки–сан? — вновь задала вопрос Кома.

— Она в тайдзюцу лучше меня, чтоб ты знал, — заметила Эми. — Хотя откуда тебе знать, что вообще такое тайдзюцу клана Хьюга?

— Как и твой уровень в нем, Хьюга–сан, — наклонил я слегка голову. — Впрочем, почему бы и нет? Только рукопашка? — спросил я Кому.

— Нет, можете пользоваться, чем хотите, Узумаки–сан.

Такая маленькая и милая, а сколько скрытого сарказма. Похоже, она еще та… злюка, скажем так.

— Что ж, договорились, — согласился я. — Но должен предупредить, эта одежда тренировочная. Здесь, здесь, — начал я показывать места, — здесь и здесь у меня специальные пластины. Из того, что я знаю о вашем клановом стиле, сюда бить не рекомендую.

— Тогда вам лучше отключить печати, — улыбнулась Кома. — Иначе это будет нечестно с моей стороны.

— О, не волнуйтесь, Хьюга–сан, на миленькую девочку моих скромных сил хватит.

— И все–таки я настаиваю, — не сдавалась девчонка.

— Сделайте мне одолжение, Хьюга–сан, все–таки это учебный спарринг.

— У меня сейчас уши завянут, — встряла Эми. — Уделай его уже, и забудем об этом.

— Ну… если вы так хотите, Эми–сан, — пожала она плечами в ответ.

Мы разошлись, Кома встала в стойку и активировала бьякуган, а я подумал, что бить детей мне как–то неохота. Впрочем, это же спарринг, причем от которого лучше не отказываться. Не здесь и не сейчас.

Я дал ей право первого хода. Три тычка пальцами на удар не тянули никак, но при этом было ощутимо больно. Если даже ребенок выдает подобное, то с Хьюга и правда надо быть осторожней.

— И это все? — спросил я, когда девочка отскочила от меня. — Как–то это… не впечатляет.

Еще шесть ударов, и опять отскок. Пока что я даже с места не сдвинулся, и лицо держал довольно хорошо, чтобы дети были достаточно удивлены моим пофигизмом.

— Да что с тобой такое? — не выдержала Кома. — Ты вообще драться собираешься?

— А мы уже деремся? — не удержался я от шутки. — Хм, ну ладно.

— Ты… — сжала она губы.

— Ну, извини, — развел я руками. — Отвлекся.

— Вот теперь ты меня точно разозлил.

Пора заканчивать.

Следующий удар Комы я отвел правой рукой, и с подшагом вперед, так как она стала отходить назад, коснулся левой ее бока, поставив простенькую печать подавления сил, из–за чего девчонка просто рухнула на землю. Как ни крути, а она еще ребенок.

— Тот, кто недооценивает Узумаки, Хьюга–сан, — произнес я, глядя на пытающуюся подняться Кому, — оказывается в подобном положении. А тот, кто недооценивает противника, как правило, и вовсе умирает. Ну, и до кучи: злость — не самый лучший помощник в бою.

— Я запомню… Узумаки–сан… — произнесла Кома, пытаясь отдышаться.

— Надеюсь, ты поняла этот урок, — подошел я к ней, чтобы снять печать. — Не стоит ссориться с людьми просто так. Для всего должна быть причина, — убрал я свою печать.

— Это был всего лишь спарринг, — ответила она уже свободней и несколько обиженно.

— Пусть так, — согласился я. — Тогда прошу прощения за свои пафосные речи.

— Эм… прошу прощения, Узумаки–сан, — приподнял руку Рау. — Не будет ли наглостью с моей стороны также попросить с вами спарринг?

Забавно, но после этих слов мы с Комой одновременно посмотрели на Эми.

— Что? — смутилась девочка. — Я умею быть вежливой, но не здесь же, — развела она руки, намекая на полигон.

В итоге пришлось повалять еще одного десятилетку. А потом еще одну — Эми тоже не удержалась. Только в этот раз без тотального доминирования и печатей. Разница с нашими с Шидой спаррингами была настолько разительной, что в какой–то момент я не удержался и начал разбирать и пояснять их ошибки. Пусть я и не знал их клановый стиль тайдзюцу, но опыт в рукопашных схватках у меня был приличный. Наверняка его меньше чем у стариков типа Джиро, я все–таки по огнестрелу мастак, но на детишек мне хватило.

В комнату, где Хиаши наслаждался саке, вошел его отец.

— Ну как? — спросил он его, когда старик присел напротив.

— Непонятно, — ответил тот, помолчав. — Сам Джиро не против, но выбор оставляет за внуком.

— Это как раз можно понять, — налил он спиртное отцу. — Шигеру оказался довольно интересной личностью. Видел его Очаг? — спросил Хиаши неожиданно.

— Да, — сделал глоток старик. — Больше всего удивляет сильный перекос в Инь, что нехарактерно для Узумаки.

— Зато объясняет его психологический возраст. К тому времени, как подойдет время женитьбы, он и правда сможет сам сделать выбор. Не полагаясь на чувства.

— И чем это мешает заключить брачный контракт сейчас? — хмыкнул старший Хьюга.

— Не знаю, — ответил Хиаши. — Видимо, что–то внутрисемейное.

— Ладно, — потер лоб старик. — Что по самому парню скажешь?

— Очень спокоен, — задумался мужчина. — Настолько, что это даже бросается в глаза. Его предполагаемый уровень подтвердился, он точно сильный чунин.

— В десять лет… — покачал головой его отец.

— Да, повезло Джиро с внуком, — согласился Хиаши. — А еще он умен, не глупее меня, во всяком случае. Про объем знаний не скажу, но головой он работать умеет.

— Лучше скажи, насколько он ребенок?

— Ну и вопросы ты задаешь, отец, — покачал головой мужчина. — Я же не видел его в естественной, так сказать, среде. А по тому как он вел себя в гостях, да зная про бьякуган, ответить я не смогу. Все мы в своем доме ведем себя хоть чуточку, но иначе.

— Свой дом они от нашего додзюцу защитили, как и от шарингана, подозреваю.

— Я в курсе отец, — ответил мягко Хиаши.

— В курсе он… — проворчал старик, делая очередной глоток саке. — Да и ладно, не велика фигура. Налей лучше еще.

Час икс приближался. Учиха Микото родила еще одного мальчишку, а Кушина ходила с огромным животом, что не мешало ей частенько к нам наведываться. Знаю, сам во всем виноват, сам сюда полез, но мне с каждым днем по чуть–чуть становилось страшнее. Я готов сойтись с самой смертью, если потребуется, но это не значит, что мне неведом страх. К тому же, от меня не будет зависеть ничего, и помереть я могу от любой малости. Да, пожалуй, именно это меня и вымораживает — я слишком слаб для того, что должно произойти. Мог ли я предотвратить нападение кьюби? Пожалуй, что мог. Но добрые дела вознаграждаются редко, да и то чаще в сказках, здесь бы меня тупо посадили в клетку и выпытывали, что я еще знаю и откуда. Не по злобе, не потому, что тут одни злодеи, просто из прагматизма. Но самое забавное, что даже в том случае, если я все расскажу, у Обито, он же Тоби, может все получится. Уж больно способность его глаза читерская.