Хождение по мукам - Денис Деф
— Хорошо, — вырвалось как-то само собой.
Фрея уткнулась мне в грудь и тихо заплакала. Я же просто лежал, обняв ее, и гладил по спине, размышляя о своем. Все же она даже сейчас эгоистка и не хочет меня отпускать. Сначала призвала и издевалась, вечно перерождая сразу после смерти. Затем увязалась за мной в город, сев на шею. Теперь вот вообще не пойми что делать. Я, конечно, не железный и под влиянием случая все же делал знаки внимания, да даже поцеловать пытался, но сейчас… Я посмотрел на маленький калачик у себя под боком. Сейчас это что-то другое. Слишком сложно, а у меня мало интеллекта. В следующий раз точно вложу все в интеллект, а то уже голова пухнет от этих бесконечных мыслей. Фрея затихла и уснула.
Я поднял руку с цепочкой и аккуратно разогнул звено, высвобождаясь. Осторожно выполз из объятий богини и встал с кровати. У меня возникло непреодолимое желание подышать ночным воздухом, что-то звало меня на улицу. Я тихо вышел, аккуратно закрыв за собой дверь, чтобы не разбудить богиню. Быстро спустился и вышел через черный ход на кухне. Посмотрев на звездное небо, глубоко вдохнул, и прохладный ночной воздух попал в мои легкие.
— Ну, доброй ночи, юноша, — раздался сбоку голос.
— И вам не хворать, уважаемый, — ответил я мужчине сбоку.
— Выпьем? — Мужчина показал на место рядом с собой.
— Почему бы и нет, — выпить хотелось очень сильно, я бы даже сказал бы нажраться до беспамятства.
Я сел сбоку и принял протянутую мне кружку с алкоголем. Чокнувшись с незнакомцем, я сделал несколько больших глотков. Алкоголь обжигал горло, разнося тепло по телу.
— Позволишь, я расскажу тебе историю? — спросил незнакомец.
Мне не хотелось говорить и думать, так что я просто махнул рукой, соглашаясь.
— Однажды в великом нечто появилось семя. Оно тихо плыло в неизведанном направлении. Спустя миллионы миллионов лет, в течение которых малейшие крупицы материи, разбросанные в бесконечности, врезались, обволакивая, в его скорлупу, семя обрело сознание. Оно наконец смогло пустить корни и осознать себя в бесконечности. В течение следующих миллионов лет семя прорастало, вбирая в себя все больше и больше крупиц материи на своем пути. Однажды росток стал настолько велик, что пустил дополнительные побеги, и процесс сбора материи ускорился. Так в вселенной появилась первая твердь и жизнь. Спустя следующие миллионы лет росток, превратившийся в древо, рос все быстрее и быстрее. Он становился все больше и больше, и в какой-то момент его бесконечный полет прекратился.
Обрётшее сознание древо задавалось вопросом, почему оно одно в этом бесконечном мире, и, не найдя ответа, возжелало осветить свой мир в поисках товарищей. На кончиках его листьев зажегся свет, и в пустоте появились миллионы маленьких звезд, которые так и манили к себе, освещая путь для крохотных частиц. Частицы стали собираться вокруг огоньков на кончиках листьев, и когда их становилось слишком много, они, врезаясь друг в друга, скатывались в маленькие шарики. Древо удивилось такому поведению крохотных частиц, которые раньше служили ему пищей, и решило усилить эффект. На его массивных корнях, которые уходили далеко в пустоту, зажглись мириады таких же огоньков. Результат оказался тот же: частички сбивались в небольшие шарики и медленно, весело кружились вокруг огоньков.
Спустя время древо поняло, что оно одно в этой пустоте, и вновь заскучало. В какой-то момент один из бесчисленных шариков врезался в свой огонек. После того как их грани соприкоснулись, яркий свет озарил пустоту. Когда свет пропал, на листе лежало что-то, чего древо еще не видело. Это повлекло его внимание, и древо начало наблюдать. Шарик, что до этого был пустынным и безжизненным, покрылся такими же ростками, которым себя помнило древо. Только все было во тьме и неразличимо. Древо создало новый огонек, чтобы рассмотреть получше, и, к его удивлению, ростки начали тянуться к свету. Древо радовалось, что теперь, возможно, оно будет не одно, и попробовало сделать так еще с другими шариками, и у него получилось. Множество новых миров вспыхнули в недрах его кроны.
Древо продолжало зажигать все новые и новые миры, наблюдая за ними. И спустя сотни тысяч лет на первом шарике среди деревьев показалась хрупкая фигура девушки. Она робко вышла из леса и смотрела в небо на бесконечно мигающие звезды. Сотканное из желаний и магии древа существо обратилось к нему. «Кто я?» — спросило оно. «Ты — часть меня», — ответило древо. «Зачем я появилась?» — задало следующий вопрос существо. «Чтобы не быть одной», — ответило древо, и рядом с существом начали появляться первые его сородичи. И вот так во вселенной зародилась жизнь.
Закончив свой рассказ, мужчина встал и медленно пошел к калитке, что вела на городскую улицу. Я проследил, как мужчина вышел и закрыл ее за собой. Я посмотрел на место, где сидел мужчина, и маленький желудь с золотыми прожилками сиротливо лежал по центру скамейки. Что-то устал я от всего этого божественного за сегодня. Я вернулся в комнату и, воткнув желудь в один из пустых горшков, лег рядом с Фреей.
Глава 21
— Доброе утро, — сказал я богине, когда она, сладко зевая, приоткрыла один глаз.
— Доброе, — богиня смутилась и, встав, обнаружила, что мы больше не связаны.
Поняв, что в кандалах больше нет смысла, Фрея сняла с себя их остатки. Царившая неловкость во время утренней рутины была довольно заметна. Как-то справившись с непонятными чувствами, мы спустились на завтрак. Я сел за стол, а Фрея ушла на кухню, где Марта покрикивала на Ринью. Пока девушки готовили завтрак на всех жильцов и временных постояльцев, сверху спустилась оставшаяся часть моей команды. Я помахал им, подзывая к себе.
— Утро, команда спасателей, — поприветствовал я компаньонов.
— Утро, босс, как самочувствие, здоровье у тебя тверже камня, судя по зажившим ранам?
— Да, есть одна домомучительница, что помереть никак не даст, — отмахнулся я от Семена.
— Босс, я думаю, что выскажусь за всех, не могли бы вы так больше не делать? — Семен выразил общее мнение.
— Если решу в очередной раз умереть, то позову вас с собой, так сгодится? — язвительно переспросил я троицу.
И, к своему удивлению, получил три одобрительных кивка.
— Что будем делать дальше? — Болт стал чуть разговорчивее и больше не скрывал лицо.
— Я слышал, что один пенсионер-вояка задолжал нам камешек, — посмотрел я на медленно спускающегося и зевающего Петра.
— Пенси кто? — Переспросила Алиса.
Я сказал ей, чтобы не брала
