Ормхеймский Бастард (СИ) - Ольга Ружникова
— Он погиб, пытаясь меня защитить. Когда я уже не стоила защиты. Знаешь, я хотела заколоться сотню раз. И не смогла. Эрик уничтожил всё, что я любила. Я каждую ночь слышу крик Алмы — как она горела заживо. Ей было всего шестнадцать, а от нее остался лишь пепел. А я спасаю свою жалкую жизнь, продавая последние осколки души. Констанс сказал бы именно так, да? Осколки души. Я все его стихи помню. Повторяю ночами — чтобы не свихнуться. Кощунство, да?
— Нет. Тереза, как умерла Катрин?
— Как героиня баллады. Я серьезно. Так, как не сумела я. В парадном платье, на троне древних королей пронзила себе кинжалом сердце. Как не смогла я…
Как не смогла ни одна из них.
Точно так же они тогда сидели с Алисой. Не хватает только вина. Сейчас будет хватать. Как и золотистых свечей.
Почему бы им с Терезой не помянуть прошлое?
— Красное, белое?
— Мне всё равно. В родительском доме нам с Алмой не наливали больше двух бокалов. А с Эриком я способна выпить хоть сколько. И чего угодно. Чтобы уже вообще не соображать. И не помнить.
— Тогда — белое. Катрин его любила.
— И Констанс. И Алма…
Сладкое вино тоже горчит. Ловит свечные блики. Каково за окном в черной ночи астрам? Насколько холодно?
— Ирэн, — вдруг совсем тихо зашептала Тереза, — я еще жива, потому что… Я хочу просто увидеть его мертвым. Но этого подонка нельзя убить. Сезаринги вообще живучи. Тело Арно Ильдани в клочья кромсали — Эрик сам говорил. А после тенмарского обряда этот зверь хвастал, что отныне вообще бессмертен. Будто его теперь хранит древняя магия. Я не верила, но одна девчонка посмелее меня… она попыталась. А он смеялся. С ножом в сердце. Это правда.
И лучше не думать, над чем Эрик смеялся потом. Когда разделывался с несостоявшейся убийцей.
— Я верю. Спасибо, что предупредила.
— Ирэн, он не просто убил мою семью и твоего брата. Я там была, Ирэн. Он… заставил меня смотреть на горящую часовню. А потом — как убивали ту девчонку. Все эти часы.
Как когда-то вынудил Алису — смотреть на Ауэнтскую площадь холодной рассветной весной. На будущую казнь.
— Их принесли в жертву по какому-то жуткому древнему обряду. И это еще больше усилило Эрика. Будь осторожна.
Значит, магия? Ну что ж. Одно оружие у Ирии есть точно. Кто сильнее — темный обряд якобы бессмертия или древний Остров Ястреба? Не сметь посягать на тело связанной Альвареном. И если Ирия не ошиблась — Эрик свое проклятие получит. Хоть так.
— Почему ты… — вырвалось у Ирии.
Тереза могла любить семью, Констанса, но с Ирэн они подругами не были. Стоит ли так рисковать ради жизни более защищенной фаворитки? Гораздо меньше рискующей?
Последняя из Гамэлей вдруг прильнула губами к ее уху. Лихорадочный шепот обжигает лицо:
— Мне уже нечего терять. Я уже сказала: я мечтаю лишь дожить до его смерти. Это хоть как-то оправдает, что я еще жива. Что я каждый час, каждый миг, каждый удар сердца предаю своих родных, Констанса, маленькую Алму. Тебя учил сам Ральф Тенмар. Он считал тебя кем-то особенным, Ирэн. И я верю, что если кто и сумеет отправить Эрика в Бездну, так это ты.
2
Не прошло и трех часов, а Ирию уже вызвал новое Его Величество Эрик, очередной безумный. Еще раз. Причем, во дворец. Бывший Ормхеймский Бастард теперь живет на два дома?
А спать фавориткам вообще положено? Похоже, нет. Безумные короли как младенцы — им нужна игрушка каждые два часа.
Принарядиться, надушиться? Звучит похоже на «душить».
И так наряжена. Тенмарская Роза не уронит чести дядюшки Дракона.
Роскошная карета, приветственные крики радостной толпы. Это они по устоявшейся привычке? Впрочем, Эрик даже рядом с Гуго вполне устроит многих горожан. Поить допьяна готов почти так же. И смазливых горожанок пока не ворует. Обходится пойманными аристократками. И наготово притащенными жадной родней. Не только Гамэли до последнего надеются чего-нибудь урвать.
Стража во дворце если и сменилась, то не Ирии это понять. Была здесь всего раз. Тоже пленницей.
Ничего нового. Если опять ждет та же спальня… то хоть можно воспользоваться подземным ходом.
Вдруг Эрика устроят прежние комнаты Карла?
Тот коридор или не тот? Кажется, даже он… Вон до боли знакомый гобелен с утиной охотой. Надо же, не только не порван, но даже и засалить не успели. Редко здесь шатались? Предпочитали гулять, где попросторнее?
Вот только на спальню это похоже мало. И есть ли тут потайная дверь — так просто не узнаешь. Не при свидетеле же. Не при этом.
Эрик приволок будущую фаворитку в просторный кабинет. С книгами. Аж три пузатых шкафа золоченых корешков и плотных кожаных фолиантов!
С другим собеседником здесь было бы даже уютно. Ральф Тенмар бы точно оценил. Впрочем, его личная библиотека — куда богаче.
Кабинет явно не свой — Бастарду тут таковой прежде не полагался. И явно даже не используемый. Разве что по назначению, далекому от прямого. И кем? Карлом, Гуго или обоими? По очереди или вместе?
Читать-то было не в ходу ни у кого из последних королей. Включая Фредерика Юбочника.
И, похоже, новый король и впрямь решил оставить себе оба дворца. Для постоянного использования. В том жить, в этом — работать.
А это еще…
Если Эрик и решил устроить в книжном кабинете веселую оргию с пленными одалисками, то вот к этому участнику Ирия не готова. Совсем. Несмотря на весь лихорадочный шепот Терезы.
Черная сутана, бледное лицо из-под черного капюшона, знак ползущей змеи на груди, такой же — на длинных рукавах. И холодные глаза — змеиные. С вертикальными зрачками.
И озноб по всему телу. У Ирии.
От желания сбежать спасает лишь здоровенная стража за отборным красным деревом двери. Вооруженная и в кирасах. Живенько заворотит. И назад пихнет. Не слишком вежливо.
А еще спасает наряд Тенмарской Розы. Память о железном дяде.
И… о добром, мягком отце. Папа тоже предпочел бы видеть дочь смелой.
А еще — живой. Но уж тут дрожи, не дрожи — не поможет.
Из этого витражного окна — чудесный вид на мрачный Ауэнт. Третий этаж, как-никак. Возвышается над всеми особняками. Они вокруг не слишком высоки. Стесняются дворца?
А из новых покоев Ирии всё видать еще лучше. Хоть там и ниже. Зато ближе.
Куда ни
