Проект "Мессия" - Татьяна Белова
Преподобный продолжает молиться, призывая Творца услышать и ответить. Память Мелиссы подсказывает, что портал можно открыть и без Творца, нужен только проводник. И проводник есть, он течёт в её венах. Кровь, синяя от сеорида. Что там говорила мэтресс про кнопки на терминале? Если все автоматизировано, то должно работать автономно, даже когда Творец не слышит. А еще молитву видит не только Творец, ее еще слышит Эбо. Сможет ли она вспомнить на какие команды реагирует система в автономном режиме?
Звуковая волна ослабевает, она снова хлопает в ладоши и вслушивается. Не находит ни Око, ни визоров, только дверь. Она огромная и по традиции Единой церкви каменная, с выбитыми ликами Святых покровителей звёздной колонии.
На этот раз доктор и Преподобный слышат хлопок и оглядываются по сторонам. Преподобный окончательно выбился из сил, он опирается на алтарь и вытирает пот со лба.
Время вышло, надо принимать решение. Она разворачивается ногами вперед, выбивает решётку вентиляции и та с грохотом падает на пол. Потом она быстро снимает тяжелые магнитные ботинки и прыгает вниз. Она уже слышит, что времени почти не осталось, за ней уже бегут андры. Приземляется она тихо и удачно, всплеск от удара о пол высвечивает все углы зала, словно кто-то включил свет. Она видит свой путь через зал и быстро бежит в центр, к алтарю, к узору печати перед ним.
— Всемилостивый! — кричит Преподобный. — Живая!
И тут по периметру загорается аварийное освещение и начинает кричать сигнал утечки воздуха.
Йондали внутри круга, на которые так долго и безуспешно молился Преподобный, вспыхивают и начинают вибрировать, создавая волну звука на определённой частоте. Она слышит их, как слышала бы музыку.
Кто-то активировал печати ровно тогда, когда она оказалась здесь.
Никаких сомнений, что это ловушка, но выбора нет. Сигнал утечки воздуха звучит все громче, а вокруг печатей на полу закручивается по спирали плотный туман. Девять видит его, как видит звук, чувствует как по полу стелется холод.
— Айя, — кричит Преподобный. — Хватайтесь за мою руку!
На месте круга уже зияет разлом, будто камень треснул, трещина ширится и отбрасывает тень на алтарь, тень маслянистая и глубокая, как воды Сеятеля.
— Айя, быстрее! — кричит Преподобный. — Прыгать надо всем вместе!
Корпус корабля сотрясается.
Она бежит босиком и пол под её ногами трескается. Преподобный хватает её за руку, она хватает за руку доктора и все вместе они прыгают в провал.
По ту сторону
Мир по ту сторону разлома сухой и холодный. Она вслушивается, то, что толстой коркой покрывает все вокруг, больше похоже на соль, чем на лёд. Соль громко хрустит под ногами. В воздухе висит яркий запах свежести. Она крутит головой и ищет в окружающей ее темноте проблеск света. Благодаря колодцу Мелиссы она помнит, что интервал подсвечивается. Она ступает осторожно, прощупывая дорогу босыми ступнями. Холода почти не чувствует, только воздух острый и дерет горло. Она старается идти быстро, насколько это возможно, но постоянно вынуждена останавливаться и оглядываться, на сгорбленную фигуру Преподобного и невысокую фигуру доктора. Каждый раз оборачиваясь, она боится не досчитаться одного из них, но к ее удивлению эти двое до сих пор живы.
— Не зги не видно, — стонет доктор. — Айя, вы что-то различаете впереди? Хоть бы где-то укрыться! Может нам не стоило уходить далеко от того портала?
— Помолчите, доктор, поберегите лёгкие, — говорит Преподобный.
— Мы обречены, — стонет доктор, но как-то фальшиво. — Мы не выйдем отсюда!
— Быстро вы сдались, — выдыхает Преподобный. — Особенно для того, кому открылось столько чудес! Я прозрел, вы перестали заикаться, так что перестаньте ныть! Она же обещала вам, что вы станете богом, помните?
Она прислушивается к доктору и слышит страх, он испугался, когда Преподобный сказал про обещание.
Преподобный судорожно вздыхает и закашливается. Она оглядывается них. Фигуры доктора и Преподобного выделяются на фоне темноты. В их венах все ещё течёт горячая кровь, но оболочки быстро остывают. Холод коварен. Он отбирает силы и нашёптывает об усталости, глаза закрываются, ты всего на мгновение останавливаешься, чтобы перевести дыхание и отдохнуть. Если поспать всего минут пятнадцать, идти будет легче, вот только ты больше не можешь встать, не можешь даже глаза открыть. Тьма кажется благословением.
— Нельзя останавливаться, Преподобный! — говорит она.
— Это безумие, — шепчет доктор. — Я уже ног не чувствую в этих тапочках, кто вообще придумал такую обувь?
На корабле и доктору и Преподобному выдали корабельные, мягкие тапочки с высоким голенищем на шнуровке. Обычно магнитные ботинки или сапоги надевали прямо поверх них. Она босиком.
— Когда вы последний раз преодолевали свои страхи, доктор, а не убегали от них? — спрашивает она и берет Преподобного под руку. Тот тяжело дышит и качает головой.
— Вам придётся нас бросить, айя, мы обуза и далеко не уйдём, а вам нужно двигаться, искать. Мы вас подождём здесь.
— Я не хочу сидеть здесь и ждать смерти! — кричит доктор.
Преподобный смеётся и снова кашляет.
— Ну расскажите же, доктор, что она вам еще пообещала? Изобретёте лекарство от смерти? Спасете весь мир? — спрашивает Преподобный и аккуратно, но твердо убирает её руку со своего локтя. Кажется, что Преподобный опадает, как лист с дерева. Опускается на колени и тянется к верёвке с узлами. Она слышит, как он молится и перебирает узелки пальцами. Смерть дышит старику в лицо белым холодом изнанки.
Она где-то ошиблась, пропустила поворот, не заметила очевидного и вот теперь они здесь. И она не видит выхода.
— Мы должны быть вместе, Преподобный! Нам нельзя разделяться! — говорит Девять, но старик не обращает внимания на ее слова. Она злится и трясёт его за плечо. — Он вас тут не услышит! А ну вставайте! Мы идем дальше!
— Айя! — кричит доктор и сначала она не реагирует на его крик, продолжая трясти Преподобного за плечо.
— Айя, я вижу! — снова кричит доктор. — Смотрите, яркий свет!
Она наклоняет голову и вслушивается. У Преподобного остановилось сердце. Она не слышит его больше. Не слышит узелков пробегающих, как электричество между пальцами.
— Айя! — снова повторяет доктор. — Айя, посмотрите же! Выход!
