Скандинав (СИ) - Валерий Александрович Гуров
— Не обращай внимание, ошибся, не там название поставил, — начинаю под шумок Минск с карты стирать. Я, признаться, думал, что Минск в те времена уже существовал, но оно вон как.
— Да погоди, это ты про селение на реке Свислочь оказывается, — хлопает себя по лбу Мирослав. — Есть такое, твоя правда.
Молчу, но Минск уже не стираю, значит таки есть там поседение, просто название другое. Лады.
Мы продолжаем. Мирослав поочерёдно прошёл по таким городам, как Псков, Муром, Полоцк, поправил положение на карте Киева и Смоленска и только тогда довольно кивнул.
— Слушай, ну в целом ты все верно нарисовал, если не считать Солегорска или Гомеля, это явно селения не наших краев. У Хазар видать нахватался названий, что хрен выговоришь?
— Агась, — соглашаюсь. — Говорю же, много тамошних названий.
Сам пялюсь на карту. Вот теперь другое дело. Но есть ещё одна немаловажная деталь, которую мне бы хотелось увидеть на карте — реки. Прошу об этом Мирослава, чтобы он водные артерии региона зафиксировал. Тот, прежде чем согласиться, по привычке задумчиво чешет лоб с минуту. Как соглашается, продолжает лоб чесать. И следом наносит на карту несколько рек.
— Я, конечно, все не вспомню вот так сходу, но вот тебе Десна, вот Днепр, вот Припять кстати, вот Двина, — рисует, раскрашивая мою карту водными артериями. Так на вскидку больше не вспомню. Достаточно теперь?
— Ну почти, а подскажи ка мне вот что, где какие племенные союзы расселены? — с деланной задумчивостью спрашиваю.
— Такое спросишь! Где… хрен их поймёшь кто где на самом деле, постоянно ходят туды сюды.
— Ну Туров — это ведь дреговичей город? И у остальных такие поселения тоже есть. Вот и обозначь, где и что пояснишь, — предлагаю я.
Начинает обозначать — вот здесь дреговичей земля, тут поляне, а это древляне. Проводит приметные линии.
Сам одним глазком на меня поглядывает.
— Слушай, а нам для чего вот эти все писульки? Какая разница нам, кто и где? А то уже битый час голову ломаем, а толку? Как это все к делу нашему применить?
Вздыхаю деланно, показываю на карту.
— Смотри сюда.
Теперь на обновленной карте, отредаченной Мирославом на лад 9 века, складывается довольно понятная и занятная картина происходящего в нашем регионе. В первую очередь мне стало отчетливо понятно, где уже сейчас стоит Рюрик и куда только поведёт свои войска. Со вторым — это неточно, но о передвижениях варяг я судил по принципу «что сделал бы я».
Понимал я и тот факт, что моя карта — это как вилами по воде водить, и по большей части ни о чем. Но что-то одновременно мне подсказывает, что ничего подобного у того же Рюрика вовсе нет, как нет ни у одного из его командиров, занявших города славянских племён. И это уже весомое преимущество — наблюдать и знать, где твой враг, когда враг ничего не знает о тебе. Ясно, что преимущество натянутое на данный момент, потому как Рюрик понятие не имеет, что два выживающих изо всех сил придурка — это его враги. Но все же.
С такими мыслями я беру корягу и провожу по нашей карте в тех местах, где мне достоверно известно о прибытии войск Рюрика — обвожу эти города, такие как Ладога и Новгород. А затем обвожу воедино те территории, которые отныне Рюрику уже принадлежат и где сопротивление славян сломлено. Получается такая внушительная овальная фигура вокруг места первоначальной высадки варяг на севере. И дальше размеры этого овального пятна будут только расти.
Чтобы показать это наглядно, провожу стрелочками от позиций, занятых Рюриком до ближайших поселений. Уже оттуда стрелочки доходят до Киева, до Турова, разрезая вдоль и поперёк земли, отведённые Мирославом радимичам, дреговичам, полянам… подход для варяг удобен — везде есть реки, а где волоком идти, то волок незначительный и армия с такой задачей справится на отлично.
По итогу на нашей карте не остаётся живого места от количества стрелок. Последней стрелочкой довожу до селения дреговичей, к которому я прямо сейчас формально приписан и тупо перечеркиваю его для наглядности. Сколько понадобится времени варягам до сюда дойти? Теперь уже понимаю, что относительно немного, хотя точные временные отрезки не назову. Однако сам факт, что варяги будут здесь — для меня неопровержим.
— Захватят они славян, Мирослав, — вздыхаю.
— Не думал, что все настолько серьезно…
Вижу, что опешил помощник мой и нервничает — опять чешет лоб, уже скоро дыру в голове проделает. Особо ему не нравится вот эта вот перечёркнутая точка западнее Турова — наше нынешнее селение, неподалёку от которого мы якоря бросили. То, что мы не в самом поседении — так это гавно вопрос. Когда возьмут нашего старосту за задницу — так он будет рад стараться нас выдать, мерзавчик ещё тот. А Мирослав слишком хорошо помнит по Новгороду, как варяги с местными обращаются, причём помнит отчетливо, наверняка та картина перед глазами стоит. Не люди они, а звери, продыха не дают славянам и встречаться с ними по новой у моего помощника вряд ли имеется желание. Во второй раз уже может не повезти, как по первой знатно фартануло. Вот и ищет для себя Мирослав такие варианты, в которых варяги до наших земель не дойдут, а мне их озвучивает:
— Слушай, — говорит. — Ну я не верю, чтобы они аж до Турова пошли, хоть убей. Пока развернутся на местах захваченных, пока местных пощипают, пока в дорогу соберутся, а там им уже обратно идти надо. Счёт у них на недели идёт, потому как им до зимы возвращаться на свои корабли надо…
— Мне что-то видится, что никуда до зимы они не пойдут, — улыбаюсь.
— С чего ты взял? — настораживается Мирослав.
— А зачем? Они на здешних землях на зиму тут останутся, — разворачиваю свою мысль. — Не для грабежа они к нам пришли, они хотят тут навсегда остаться, для чего свои поселения строят, а Рюрик людей своих сажает по городам.
Слышу, как Мирослав громко сглатывает. Ему явно не по душе услышанное только что. Но ведь правда это, а правда не всегда бывает приятной.
— Ну мы то с тобой, что супротив этого сделать можем? — пожимает плечами. — Вдвоём то?
— Вдвоём точно ничего, — легко соглашаюсь с Мирославом. — Но как говорил один человек, хорошо сведущий в военных делах, для войны нужны три вещи: золото, золото и еще раз золото, — несколько перефразирую известную цитату.
— Кто говорил? — удивленно спрашивает Мирослав, но вижу по его лицу — слова цитаты пришлись ему по душе. Как торговец, мой помощник хорошо знает,
