Королевства Мёртвых - Лиза Смедман

- Мы… - ему пришлось прерваться, чтобы подобрать верное слово, - расследовали.

Вздохнув, сестра Миранда скрестила руки на груди.

- Она унаследовала дом своего деда, который, по её словам, скончался полгода назад. Однако мы выяснили, что он умер гораздо раньше, - объяснил брат Роберт, - и что он являлся членом организации, известной под названием Черная Сеть. Ты знаешь, кто они?

- Кажется, какие-то наемники, - она покачала головой. – И что с того?

- Понятия не имею. Просто… название не нравится.

- Брат, - произнесла она с тяжелым вздохом. – Я знаю, что тебе страшно. Я знаю, что ты с детства слышал байки о том, что этот дом проклят, но вспомни, кому ты служишь, кому служим мы оба! Ты сможешь войти туда и помочь бедной женщине и её ребенку, потому что будешь не один. С тобой будет Амаунатор.

Брат Роберт открыл было рот, чтобы возразить, но со стуком захлопнул челюсти.

Она была права.

- Хорошо, - произнес он. – Могу я хотя бы доспех надеть?

Дарящий жизнь диск Амаунатора клонился к западу, когда брат Роберт толкнул тяжелую дверь Дома Смерти у Северной Стены. Петли протестующе заскрипели, словно само здание было им не радо и не желало впускать внутрь. Обернувшись через плечо, он кинул взгляд на заходящее солнце, решительно распахнул дверь и перешагнул через порог, напоминая себе о мудрых словах сестры Миранды. Амаунатор был с ним. По крайней мере, он на это очень надеялся.

Внутри дом пребывал в том же печальном состоянии, что и снаружи. В воздухе стоял запах пыли и плесени, моментально пропитавший волосы и одежду, однако здесь не было ни паутины, ни следов крыс и мышей. Обескураженный, брат Роберт зашагал по старым скрипучим доскам, стараясь не думать о том, что могло отпугнуть отсюда всех живых существ.

Остановившись, он повернулся к Джиллеа, которая оказалась прямо у него за спиной. От её близости его пробрала дрожь – дрожь, которая не имела никакого отношения к пугающей атмосфере дома. Лицо молодой женщины было бледным, а глаза бегали, и это заставило его вспомнить о том, что именно вынудило её обратиться к ним за помощью.

- Ты сказала, - начал брат Роберт, но в очередной раз поперхнулся. Прочистив горло, он заговорил снова. – Ты сказала, что… что всё началось в комнате Лиллии.

Джиллеа кивнула, и он заметил, что она с трудом сдерживает слезы.

- Я тоже испуган, - произнес он. Почему-то его признание помогло ей немного успокоиться.

Перед ними находилась огромная лестница, каждая ступень которой длиной не уступала обычному дому в Даггерфоллсе. Тяжелые дубовые перила поддерживали столбы в виде драконов, и у брата Роберта по спине пробежал холодок. Кивком головы он указал наверх, и Джиллеа кивнула.

В очередной раз прочистив горло, он расправил плечи и левой рукой сжал золотой символ Амаунатора в виде солнечного диска, который висел у него на шее. Этот амулет подарила ему мать, и часть божественной силы, что была заключена в нём, всегда помогала ему обрести спокойствие. Опустив свободную ладонь на рукоять висящей на поясе булавы, он начал подниматься наверх. При движении его кольчуга слегка позвякивала, и он постарался сосредоточиться на этом звуке. Это немного успокаивало.

Добравшись до вершины массивной лестницы, брат Роберт при помощи кремня и огнива зажег принесенную из храма свечу. Сквозь высокие, завешенные тяжелыми гардинами окна, которые покрывал слой закоптелой грязи, струился убывающий дневной свет. В воздухе клубилась пыль, и казалось, что сам дом противится величайшему дару Амаунатора. С удивлением осознав, что это его разозлило, брат Роберт почувствовал прилив сил.

Наугад выбрав направление, он обернулся и вопросительно склонил голову. Говорить вслух ему не хотелось. Кивком Джиллеа подтвердила правильность его выбора, и, время от времени оглядываясь, он двинулся вперед. Вскоре они добрались до высокой двери, которая вела в комнату Лиллии. Тяжелая створка была приоткрыта. Сделав глубокий вдох, брат Роберт крепко сжал свой священный символ, мимоходом пожалев о том, что не отдал свечу своей спутнице, и шагнул внутрь.

Ничего. Никаких Девяти Адов или чудовищ. Он позволил себе облегченно выдохнуть.

Хотя освещение здесь было столь же тусклым и приглушенным, как и во всём доме, обстановка оказалась довольно приятной. Судя по всему, Джиллеа уже приступила к обустройству своего нового жилища. На чистом ковре, который она, должно быть, привезла из Нового Велара, были разбросаны деревянные игрушки и тряпичные куклы. Кровать оказалась застелена новым бельём, хотя свисавшие до пола простыни и одеяла пребывали в полном беспорядке. Огонь успел окончательно потухнуть, и в камине царил холодный мрак.

Повернувшись к Джиллеа, брат Роберт пожал плечами.

- Они были… - Джиллеа осеклась, когда звук её голоса эхом разнесся по комнате, и брат Роберт подпрыгнул. Побледнев, она продолжила шепотом, показав на участок пола между камином и кроватью. – Они были прямо тут. Вокруг неё.

Кивнув, брат Роберт ещё раз обвёл взглядом комнату. Никого – ни живых, ни нежити.

- Тогда стояла ночь, - прошептала Джиллеа с надеждой в голосе, и по спине брата Роберта снова пробежал холодок. – Возможно, они появляются только после наступления темноты.

Брат Роберт со вздохом кивнул, про себя подумав: «Ну разумеется, только тогда, когда свет Амаунатора покидает мир живых».

- Предлагаешь подождать до заката? – спросил он, уже зная ответ на свой вопрос. Когда она кивнула, он продолжил. – Да… Да, так и сделаем.

Вымученно улыбнувшись, она произнесла:

- К сожалению, я успела навести порядок только в двух комнатах.

Брат Роберт притворился, что внимательно изучает трухлявые настенные панели.

Женский крик разорвал ночную тишину, словно нож – полотно ткани. Глаза брата Роберта распахнулись до того, как с него слетел сон. Ему ещё никогда не доводилось слышать, чтобы кто-то так кричал. В вопле слышался неприкрытый ужас, и от этого звука кровь в его венах заледенела. Он попытался окликнуть Джиллеа, но, поперхнувшись, разразился приступом кашля. Не дожидаясь второго вопля, он поспешно вскочил на ноги.

Лишь через пару мгновений ему удалось вспомнить, где он находится. Его рука потянулась к священному символу, а успокаивающие слова молитвы сами собой всплыли в памяти, напомнив о том, что милость его бога по-прежнему пребывает с ним. Когда она