Сам себе властелин 3 (СИ) - Горбов Александр Михайлович

Резко хлопнув ладонями по столу, я встал.

— Решение принято. Я, Чёрный Владыка и хозяин Калькуары, со всей полнотой власти и ответственности, приказываю. В Кемнаро, где преступно убивают тёмных людей и существ, будут введены войска. Всех пожелавших спастись мы эвакуируем к Калькуаре. Если они захотят, могут поселиться в нашем городе. Виновные в истреблении невинных будут наказаны без жалости и снисхождения. Старейшин, подстрекавших к беспорядкам и замаравшихся договором со светлыми, я покараю лично. Их имущество, в качестве компенсации затрат на операцию, будет конфисковано. После этого мы оставим Кемнаро его судьбе, и пусть тёмные боги будут милостивы к выжившим.

***

Не прозвучало ни звука. И снова первым озвучил мнение Киган:

— Жестоко. Но законно и справедливо.

Бабушка вздохнула, но возражать не стала.

— Грабить, — с мрачной радостью оскалился Уру-Бука, — кажнить. Это мне нравитшя! Это правильно, это по-тёмному! Шлава Владыке!

— Так и думал, что ты выберешь средний вариант, — мумий хмыкнул и разгладил бинты на шее, — но учти, я пойду с тобой.

— Деда, не…

— Ты не знаешь, что брать у Старейшин.

— Золото, бриллианты.

— Книги! Знаешь, какие у них библиотеки?

— Договорились. А теперь, обсудим детали.

Я опустился обратно в кресло.

— Чего обшуждать? Пойдём и надерём… — орк закашлялся под взглядом бабушки, — ухи. Надерём ухи.

В зал вошла Шагра с подносом. Стуча каблуками, прошествовала ко мне и подала чашку кауаффия. Эх, не сторонник я пить его вечером, но ведь и ночка обещает быть долгой.

— Моим заместителем, на время отсутствия, будет магистресса Матильда.

— Не люблю я это дело, — вздохнула бабушка, — но раз надо, значит надо.

— Гуго, вы переходите в её подчинение и отвечаете за оборону и порядок в городе.

Киган склонил голову, принимая на себя полномочия.

— Уру-Бука, войска поведёшь ты. Собирай скелетов, включая резервный батальон и половину орков. Оставшихся передай под временное командование Гуго.

Бука дёрнул щекой и невнятно хрюкнул. На зелёном лице отразилась внутренняя борьба. С одной стороны, он страстно хотел побузить в Кемнаро, а с другой не горел желанием отдавать своих орков. Но долг победил, и орк кивнул.

— И ещё. Будь добр отложить семейные разборки до возвращения. Никаких драк с Дэймоном. Понял?

За спиной у меня довольно хмыкнула Шагра.

— Так точно, Владыка! — Бука дернул щекой.

— Вот и ладушки. Сколько тебе надо на сбор миротворческого корпуса?

— Два чаша, Владыка.

— Ваня, — бабушка нахмурилась, — не лучше ли дождаться утра? Лезть по темноте не слишком хорошая идея.

Я покачал головой.

— К утру может не остаться тех, кого надо спасать. Всё, не будем тянуть сорона за хвост — начинаем!

Мумий поднялся последним. Потянулся, очень мрачно ухмыляясь и заявил:

— Пора мне достать свои старые доспехи, раз такое дело. Эх, давно я не бесчинствовал во взятых городах!

— Деда, не надо так. А то ни города, ни беженцев не останется, одно пепелище.

— Не боись! Это я так, шучу. Обеспечу тебе магическую поддержку, и всё.

— Знаю я твои шуточки, после них даже свидетелей не остаётся.

Мумий состроил жуткую рожу, довольно хихикая.

— Деда, а Конкорд в порядке? Можем его привлечь, на всякий пожарный?

— Ммм… Нет, занята птичка.

— Это чем? Сжигает дальние деревни? Или мёртвую петлю тренирует?

— Вернёмся — покажу. Кстати, а что за мёртвая петля такая? Из некромантии что-то? Почему я о таком не знаю?

Я руками изобразил фигуру пилотажа.

— Тьфу ты, ерунда какая! — возмутился мумий, — плохое название для обычного переворота. Никакого уважения к мёртвым!

Спорить я не стал — дедушка в раздражённом настроении способен все фигуры высшего пилотажа переименовать, а их в этом мире ещё даже не придумали.

***

Не успел я вернуться к себе в башню и вытащить из шкафа доспех, как в дверях появились бабушка и Шагра. В руках у них были подносы, на которых исходили паром всякие вкусности.

— Отложи пока свои железки, — строго посмотрела на меня бабушка, — сначала ужин, потом всё остальное.

— Ба!

— Не бакай! Ты с голодухи злой будешь, учинишь какой-нибудь новомодный геноцид, потом триста лет краснеть за тебя. Ешь!

Бабушка ласково потрепала меня по голове и придвинула поднос: хлеб, перья лука, острый соус в мисочке и глиняный горшочек, закрытый крышкой.

Кто я такой, чтобы отказываться от еды? Это могучие герои древности могли питаться целый месяц каплей росы. А я существо приземлённое, мне требуются углеводы, жиры, белки, желательно в правильной пропорции. И доспехи с оружием штука не лёгкая, целая куча килокалорий нужна, чтобы их таскать. Так что я взял ложку и открыл крышку горшочка.

Мммм! Божественный запах! Картошка, морковка, перец, баклажаны и мясо, переложенные слоями, протушившиеся в собственном соку и щедро приправленные специями. Не-не-не, пейте свою росу сами.

Пока я ел, бабушка сидела напротив и, подперев щёку рукой, с умилением наблюдала.

— Не торопись, успеешь на свою войнушку.

— Угу.

— Все вы так. Бегаете, дерётесь, безобразничаете. Нет бы жениться, быт обустроить.

— Ба! Я город, между прочим, строю.

— Не отвлекайся и с набитым ртом не разговаривай. Хлеб бери, чтобы сытнее было, — старушка вздохнула, — эх ты, бегаешь, не думаешь о наследии. А я старая уже, хоть бы внуков дождаться.

Я чуть не подавился от неожиданности. Ну, блин! И бабушка туда же!

— Ой, — она сама вдруг смутилась, — это я так, к слову. Доедай всё, у тебя тяжёлая ночь впереди.

***

После плотного ужина залезать в доспех оказалось делом утомительным. Пока застегнёшь все ремешки и подтянешь как надо — семь потов сойдёт. Это Буке хорошо, он свой каждый день надевает, а я только по “праздникам”. Куда что пристёгивается помню, а заученного навыка нет. Хоть раз в месяц себе учебную тревогу устраивай, честное слово! Но я вполне справился, это не сбрую на сорона надевать. Правильно застегнуть седло на ездовой птице я даже под угрозой расстрела не смогу.

— Владыка, — в двери показался Уру-Бука, — войшка будут шобраны через дешять минут. Мы можем обшудить план?

— Чтобы обсудить план, его сначала надо составить.

— Так я уже!

Бука подошёл к столу и расстелил карту города.

— Я того, инишиативу проявил, — он чуть виновато склонил голову, — рашпрошил вештника, который швиток привежь.

— Рассказывай.

— Вот тут ваш ошобняк.

Коготь орка указал на карту.

— Ждёшь этот Турквин жапершя. А погромы и бешпорядки вон в том районе.

— Ага, почти по пути, можем заглянуть, как он там.

— Я так и подумал, што вы жахотите. А Штарейшины на другой штороне города живут, — орк склонился, вглядываясь в карту и ткнул пальцем, — тута!

— Не рядом.

Я тоже склонился, рассматривая кварталы и улицы.

— Но если мы вот здесь пройдём, то сможем заглянуть в порт и взять его под контроль. На всякий случай, чтобы неожиданный гость не приплыл.

— Шветлые, — со знанием дела кивнул Бука, — они могут.

— Вот-вот, они самые. Значит, направляем поток беженцев под охраной к особняку, а сами идём через порт и разбираемся со Старейшинами. И быстренько обратно. Ясный, чёткий план. Спасибо, генерал!

— Рад шлужить, Владыка!

Я хлопнул его по плечу.

— Знаю, Бука. И очень рад, что ты со мной. Идём, посмотрим, как собираются твои войска.

— Ваши, — орк улыбнулся, показав клыки, — это ваши войшка, а я только ими командую.

Мы пошли к выходу, и я на ходу спросил:

— Бука, прости за бестактный вопрос, а тебе удобно так разговаривать?

— Как?

— Ну, клыки не мешают?

Он скривился.

— Мешают, Владыка. Но што делать? Выбивать их я не дам.