Обрушившая мир (СИ) - Лирийская Каролина Инесса

Он качает головой и показательно задирает рукава рубашки: его правую руку оплетает сложная татуировка в виде околокитайского хищно изогнувшегося дракона. Рисунка я прежде не замечала, а подобное художество сложно пропустить мимо глаз. Охваченная внезапной догадкой, я поворачиваю голову и обнаруживаю точно такую же на своем теле. Ясно, сдерживающее заклинание: вздумаю дернуться — руки оторвет напрочь. Кандалы мне как-то больше нравились.

— Снять можно?

— Я в процессе, — уклончиво отвечает Влад.

Встав, я неторопливо обхожу комнату. На небольшом столике возле кровати стоит поднос с аппетитно пахнущим мясом и стаканом сока. Самого хренового томатного сока в этой Вселенной, но я с наслаждением обнюхиваю еду, блаженно щурясь. Живот сводит голодной судорогой, и я понимаю, что все же очень хочу есть.

— А ничего, что мясо серое? — вежливо интересуется Влад.

— Адские кролики, — невозмутимо отвечаю я. — В лесу Самоубийц водятся; жуткие твари, но вкусные. Попробуешь?

Задумчиво глянув на мясо, Влад решительно отказывается. Ну, дело его.

За завтраком, хотя вроде бы время уже обеденное, я прикидываю, что могло так напугать Велиара. Удобно устроившись на кровати с греющей пальцы чашкой отвара, слежу краем глаза за окном. Город ничуть не изменился, ведь месяц — ничтожно малый срок для Преисподней. В воздухе — какие-то Падшие, крики демонов доносятся сквозь тонкое стекло, но не те крики боли и отчаяния, а вполне себе повседневная болтовня. Столица выглядит слишком уж жизнерадостно. Разумеется, такой вывод я делаю отчасти из-за того, что провела много времени в тюрьме, все теперь кажется чересчур ярким; но, с другой стороны, я правда не чувствую никаких отголосков войны, обычно доносящихся и до Столицы: дым костров, раненые на улицах, вместе с песком ветер вырванные белые перья вьет.

Мы что, правда вышли из войны? Лишились всего достигнутого за это время, стоило мне исчезнуть? Я чувствую, как задыхаюсь, как обида встает в горле комом. Чем Люцифер думал?! Нам срочно нужно выбираться отсюда и добраться до Сатаны. Может, он объяснит, что за ересь тут происходит.

— Окно не разбить, я пробовал, — угадывает мои мысли Влад. — Велиар обо всем позаботился, не хочет, чтобы мы сбежали. С дверью та же история.

— Кто-то же должен войти, завтрак ведь принесли?

— Принесли. Но я не стал рисковать, пока ты была без сознания и не могла бежать.

Мы старательно смотрим в разные стороны, делая вид, что заняты чем-то исключительно важным. Никому не хочется признаваться: это пугает получше вечного заключения в тюрьме. Такое ощущение, что нас специально забрали из ада и отправили в искусственный рай. Но вот от вида чистой комнаты меня воротит.

— Ты бежать-то сможешь?

Опасения Влада обоснованы: хотя я быстро восстанавливаюсь, все еще слаба для побега. Лететь я сейчас, пожалуй, не смогу, но сбежать по земле… можно рискнуть. Я киваю: на последнем дыхании, но уползу отсюда.

Плана ни у кого нет, а лабиринты замка мы представляем весьма пространно, и потому побег наверняка провалится, но это не останавливает. Влад, пожалуй, всегда был единственным другом, кто отчасти даже понимал мои затеи с полуслова. В каком-то смысле повезло: Влада не надо прикрывать, да он сам может меня защитить, если что-то пойдет не так. Точнее, когда что-то пойдет не так.

Спустя несколько часов, когда солнце уже начинает клониться к закату, я все чаще оглядываюсь на дверь. Припрятав в рукав рубахи тупой короткий нож, который мне предоставили вместе с завтраком, и перьевую ручку, найденную под кроватью, я считаю, что вполне готова к встрече с Велиаром. Ручкой Высшего демона не убьешь, но я знаю, куда бить, чтобы он дольше регенерировал.

Мы весь день ожидаем, когда же дверь наконец откроется, но когда она резко распахивается, а на пороге появляется демон, я немного путаюсь, но решаю пока не нападать: у слуги явно какое-то послание нам.

— Что еще? — грубо обрываю я невразумительную речь демона.

— И-извольте повежливей! — рискует он, кладет что-то на кровать и медленно, словно от дикого зверя, готового в любой момент на него броситься, отступает назад.

Я с аналогичной опаской приближаюсь к свертку, ругая себя за глупость. Ну не ядовитые змеи там, в самом деле! Если бы Велиар хотел меня убить, он не стал бы меня лечить, так что бояться нечего.

Оказывается, есть чего.

— Это что такое? — я осторожно разглядываю нечто, отдаленно смахивающее на…

— Платье, — робко заявляет демон, пятясь. — Господин Велиар устраивает совет и хочет вас там видеть. Простите, ваша одежда испорчена, никаких других достойных женских одеяний у нас нет… А дело не терпит отлагательства.

Несмотря на абсурдность ситуации и нашу печальную участь, Влад ржет, безуспешно маскируя смех под кашель. Заметив мои горящие глаза, он, однако, честно пытается замолчать. Не выходит. Вот ведь скотина мертвая, никакого уважения к попавшему в беду товарищу!

— Я не могу надеть что-то более подходящее моему статусу? — уныло осведомляюсь я.

Да нет у меня никакого статуса, а наемники — по сути, не такая уж особая каста, чтобы меня как-то выделять. В прошлом мне все сходило с рук благодаря лояльности Самаэля, но, вообще-то, он прав: девушка в обществе Высших должна быть в платье. И чтоб до пят. Однако остальные детали типа прозрачности ткани или откровенности одежды не обсуждались, и демоницы обычно изощрялись как могли.

— Сожалею, но вам придется надеть платье, — настаивает слуга. — Пожалуйста, господин просил поторопиться.

Если я не надену, мне, может, ничего особенного не сделают, а вот бедного демона, пожалуй, накажут, если так прикинуть. С низшими никто не считается.

— Ладно, — киваю я.

Уж больно хочется поближе к Велиару подобраться. Я незаметно выкидываю нож и ручку себе под ноги, чтобы демон ничего не заподозрил.

И, недолго думая, скидываю одежду — раз просили побыстрее. Демон, кажется, немеет, наблюдая за моими манипуляциями; Влад понятливо молчит, старательно смотря куда-нибудь в сторону.

— Могли бы и отвернуться, — просвещаю я. И с поистине дьявольским удовольствием понимаю, что теперь они точно никуда не отвернутся. У слуги хватает совести удалиться, а мне только это и нужно, не то замерзну так голой стоять.

Одежда принадлежит какой-то демонице, и надеюсь, отбирали ее не силой. Я осознаю, что двигаться удобно, платье достаточно закрытое, а черный цвет не слишком выделяется — пойдет. Туфли на низком каблуке — сделано с учетом моего роста, чтобы я не оказалась выше Короля, но на самом деле это лучший подарок в данной ситуации: бегать удобно. А вот рукава короткие, так что оружие не спрячешь. Я задумчиво рассматриваю разрез на бедре.

— Ремень дай. — Я помахиваю рукой перед лицом Войцека. — Влад, отомри! Иначе я расскажу Ишим, что ты пялился на меня, и она тебе голову оторвет.

— Да было бы на что пялиться, — ворчит он, явно намекая на мою поджарую и абсолютно не соблазнительную фигуру. — Так, а ремень зачем?

Не слушая Влада, я вырываю у него из рук ремень, вынутый из брюк, и примериваюсь, как бы его прицепить на ногу. В итоге большую часть с грехом пополам приходится отпилить небольшим ножом, а пряжка царапает кожу, но оружие приладить удается.

— Еще бы узнать, где мой меч, — мечтательно делюсь планами я.

Нам бы ноги унести, но любимое оружие оставить не могу. Этот меч за последнее время стал чуть ли не продолжением руки; представить себя в битве без него я не могу.

— Вы готовы? — заглядывает в комнату демон. — Время…

— Да-да, готовы, веди, — торопливо киваю я, запихивая лишний кусок ремня под кровать.

Слуга ненадолго останавливается, раскачиваясь, и почти презрительно выдает:

— Касательно грешника распоряжений не поступало.

Не нужно даже оборачиваться, я отлично чувствую затылком взгляд Влада.

— Можно я ему врежу? — в самое ухо шепчет он.

— Пока нет.

Демон, думаю, чувствует себя как минимум неуютно, как максимум — проклинает свою работу и хочет сбежать в родной город на пару кругов ниже в Преисподнюю. Но ему приходится провожать нас до Велиара, стараясь не задерживаться в темных углах. Проходя, я думаю: хорошо, что мы не стали сбегать сразу, а то заблудились бы просто. Лестницы оказываются по правую и левую стороны; понять, какая из них куда ведет, невозможно. Первое время пытаясь запомнить дорогу, я вскоре решаю не заморачиваться и просто следую за слугой.