Чужой выбор (СИ) - Кос Анни

— Мой господин, не слишком ли рано? — Сиф позволил себе проявить немного беспокойства. — Пока будет идти суд над представителями знати, разумно ли провоцировать толпу излишней жестокостью? Я могу устранить виновных не поднимая шума.

— Ты, кажется, не понимаешь всей серьезности положения, — впервые с начала разговора Сабир утратил контроль над своими эмоциями. — Эти люди должны были подчиняться мне по факту рождения. Почитание священной власти — их долг, единственная по-настоящему важная обязанность. А они решились на предательство. Всякий из этой черни узнает, что я не ведаю жалости к изменникам. Пусть остальные думают дважды, прежде, чем идти против своего господина.

Сиф Йонна поклонился, демонстрируя молчаливое согласие.

— В таком случае позвольте мне откланяться.

— Иди. Первый отчет жду от тебя завтра утром.

Спустя почти час после ухода главы тайной службы, император в сопровождении внушительного отряда охраны направился в храм Всех Стихий. Вечер для верховного жреца Дияра обещал стать не самым приятным.

41. Предателей не прощают

Мейрам сама бы не смогла объяснить, что заставило ее нынче вечером выскользнуть из покоев и, воспользовавшись проходом для прислуги, пробраться в город. Невнятная тревога грызла ее весь день, сбивая с мысли, лишая равновесия.

Эти две недели оказались непростыми. После краткой встречи с северянином, Мейрам долго собирала разбегающиеся мысли воедино, однако успеха не добилась. Противоборствующие желания — спастись от опасности самой и постараться уберечь других — вступили в нешуточную схватку. В том, что напрасно правитель Недоре не стал бы рисковать своим человеком да и ее, Мейрам, положением, девушка не сомневалась. Значит отступить сейчас, поддавшись инстинкту самосохранения, будет преступлением и низостью.

Мейрам пустила в ход все свои возможности, чтобы узнать больше о происходящем. Под любым удобным предлогом старалась оказаться рядом с братом. Наблюдала, слушала, делала выводы.

Понимание пришло неожиданно — император боялся. Он явно был не в духе последние дни — срывался, был крайне резок, даже груб. Конечно, приступ дурного настроения мог объясняться тысячей причин, но чутье подсказывало Мейрам, что все не так однозначно.

Сегодня вечером Сабир вызвал к себе охрану и покинул дворец перед самым закатом. Подкупленный слуга, отвечающий за подачу сладостей в императорские покои, поведал, что сиятельный принимал у себя начальника тайной службы, после чего направился в храм Всех Стихий. Однако, причину столь странного визита в неурочное время, слуга назвать не смог.

Мейрам было любопытно и беспокойно одновременно. Она выпроводила служанок, сославшись на головную боль, но отдыху предаваться не стала. Наоборот, накинув неприметное платье, закутав слишком приметные волосы темным покрывалом, она отправилась на ночь глядя в лабиринт городских улиц.

Храм был открыт и днем и ночью. Тут всегда горели огни, тихо капала вода, чуть уловимый ветерок плавно раскачивал занавеси из цветных тканей, а молчаливые жрецы беззвучными тенями скользили меж колонн, следя за порядком, поддерживая чистоту, проверяя, чтобы не гасли в курительницах ароматные смолы.

Днем тут всегда было людно, в конце концов многие приезжали в Дармсуд только для того, чтобы взглянуть на это дивное место. Сюда стекались и маги, почитающие стихии, и просто любопытные. Но ночью храм обычно пустовал, погружаясь в таинственный, мерцающий огнями полумрак. Прекрасное время для раздумий.

То, что в городе происходит что-то необычное, стало ясно не сразу. Улицы выглядели непривычно пустынными, ворота и даже окна домов были закрыты. Решив проверить свои подозрения, девушка свернула в торговый район — тут тоже оказалось тихо и безлюдно. Зато по мостовой шагали стражники, удвоенный отряд, как с удивлением поняла Мейрам. И тут в чистом вечернем воздухе разлился тревожный вой боевой трубы.

Мейрам поспешила спрятаться в тени бокового переулка — показываться на глаза стражникам категорически не хотелось. Прогрохотали по каменной мостовой тяжелые шаги, залаяли встревоженные собаки, где-то открылись и тут же захлопнулись ставни. А от речных причалов далеко внизу поднялась тонкая струйка черного дыма. Не прошло и минуты, как еще один пожар занялся у складов, где располагались оружейные мастерские. Совсем близко раздались крики, похоже, что в домах торговцев тоже было неспокойно.

Девушка бросилась бежать. Сердце колотилось так, что дыхание перехватывало. Мейрам призвала на помощь все свое самообладание, чтобы не метаться по безлюдным улицам перепуганной дичью. Так дело не пойдет, слишком легко привлечь ненужное внимание. Замерев в густеющих тенях чьих-то ворот, она с удивлением поняла, что добежала до знакомой улочки ювелиров.

“Надо возвращаться во дворец, отсюда недалеко, я смогу, главное — тихо”, - мысли наскакивали одна на другую. Она аккуратно выглянула из своего укрытия и чуть не застонала: по улице шагал отряд вооруженных до зубов воинов. Лица их были скрыты плотными шарфами, оружие тускло блестело в свете факелов. В том, что сейчас произойдет что-то ужасное, сомнений не оставалось. Девушка изо всех сил вжалась в деревянные створки, стараясь превратиться в их часть, и зажмурилась.

Ей повезло — воины прошли мимо, не заметив одинокую фигурку, закутанную в темные ткани. Едва топот ног стал затихать вдали, Мейрам рванулась в противоположную сторону.

А Дармсуд между тем наполнялся звуками, криками, лязгом оружия, запахом дыма, сполохами тревожного красного света. Несколько раз Мейрам пришлось менять направление и сворачивать, чтобы избежать столкновения с воинственно настроенными стражами. В конце-концов, утомленная бегом и тревогой, девушка выбралась на широкую храмовую площадь.

Тут она остановилась, оглядываясь по сторонам, как затравленный зверь. И, видимо, вспомнив о своих первоначальных планах, решительно поднялась на ступени храма. Того, что следом за ней скользнула высокая тень, Мейрам не заметила.

Храм встретил тревожными вспышками огней и дрожащими тенями, под куполом раскатывалось эхо сердитых голосов. Посреди огромного пустого пространства девушка увидела знакомую фигуру в окружении охраны — сиятельный император разговаривал с Дияром. Вокруг Сабира вспыхивали и гасли огоньки всех оттенков красного, воздух уплотнился и закручивался маленькими тугими вихрями — верный признак того, что брат в бешенстве и практически не контролирует свои силы. Верховный жрец, напротив, был исполнен спокойствия и даже не выглядел напуганным. В отличие от четверых своих помощников, стоящих чуть позади.

Мейрам решительно шагнула вперед, но в этот момент ее схватили, крепко зажали рот и с силой дернули в сторону под прикрытие колонн. Горячий шепот почти обжег остывшую на вечернем воздухе кожу:

— Молчите, если вам дорога ваша прелестная головка!

Ни возразить, ни сопротивляться Мейрам не могла. Слишком испугалась, ноги подогнулись, руки дрожали. Неизвестный, почувствовав, что она вот-вот рухнет на пол, немного ослабил хватку и снова зашептал:

— Простите, что напугал. Я сейчас вас отпущу, пожалуйста, не кричите — этим вы подпишите смертный приговор нам обоим. Кивните, если поняли.

Она кивнула несколько раз, надеясь, что вышло убедительно. Чужая рука убралась с ее лица, и девушка инстинктивно отшатнулась в сторону, едва не вывалившись из-за колонны на более освещенный проход. Впрочем, мужчина удержал ее и прижал палец к ее губам. Легонько, словно маленькому ребенку.

— Тихо, успокойтесь, я не сделаю вам ничего дурного.

Глаза уже привыкли к полумраку и Мейрам с удивлением узнала Малкона.

— Вы? Откуда… — выдохнула она свистящим шепотом и сама осеклась, так громко прозвучал этот звук.

— Следил за вами, разумеется.

— Но как вы меня нашли? Я и сама не знала, что окажусь тут.

— Так вышло. Заметил вас, когда вы убегали от дома Махрана. Во имя всех стихий, что вы вообще там делали, тем более в такой вечер?