Артем Тихомиров - Страшила

Вагант проворковал некоторое количество корявых комплиментов.

– Пей лучше, – сказал огр, подвигая к нему кружку с пивом, справедливо полагая, что это поможет пораньше свалить студиозуса спать.

– Наверное, пора мне стать поэтом, – сказал Зирвент. – Ибо иной раз просто невозможно сдержать в себе восхищение красотой!..

Фея прикоснулась к смоченной водой тряпице, что охватывала ее голову, и поморщилась. Пиво она пила из маленького стаканчика.

– Значит, ты принцесса, милая Тук-Тук? – спросил Зирвент.

– Я тебе не милая! – заверещала крылатая красотка.

– Тише, тише! – вмешался огр. – Не будем пороть горячку. Я еще раз приношу свои извинения от имени себя и этого вот балбеса. Если он и совершает злодеяния, то делает это нечаянно.

– Вот от таких вся беда, – заметила фея с философическим видом.

Зирвент ощерил зубы, словно хищная рыбка.

– Вернемся к вопросу… – сказал Браги. – Тук-Тук, ты говорила о том, что твоему племени угрожает опасность. И типа серьезная…

Вагант подпер голову рукой и приготовился слушать. С благостной миной.

– Ладно! Расскажу! Хотя, вижу, никто мне помогать не собирается… Благородный рыцарь ведет себя словно торгаш, а его чокнутый дружок строит из себя героя-любовника и выглядит… Словом, наверное, я не у тех ищу поддержки.

– А есть другие кандидаты? – спросил огр.

– Я уже обращалась к некоторым.

– Например?

– Мервольксу Рябому.

– Знаю. Неужели он в Спарволле?

– Да. Пришлось изрядно полетать, поспрашивать, чтобы выяснить, есть ли в окрестностях города хоть кто-нибудь стоящий, – проворчала фея, потягивая пиво.

– И что Мерволькс?

– Ничего. Отказался. Лежит он в какой-то дыре. С жуткого похмелья, весь в бинтах. Говорит, что если бы был в состоянии, то обязательно помог… Говорит, перепил бражки намедни, да выехал в чисто поле поискать приключений. И нашел ведь. Увидел колонну каторжников, которых перегоняли на работы, и напал на конвой, чтобы их освободить.

– Это еще зачем?

– Ему, видите ли, показалось, что это работорговцы-злодеи, ведущие невольников из разоренного города в плен. Налетел, надавал солдатам по рогам, и те разбежались. Мерволькс освободил каторжников, а те в благодарность забросали его камнями. Да еще отобрали коня и всю амуницию. В одних портках приполз в поселок, еле живой.

– Мда… – Сказать тут было нечего. – И больше никого ты не уговорила?

– Не-а. У одних были дела, другие не связываются с колдовством…

– А есть колдовство?

– Обязательно, а как же!

– Понятно…

– Получается, некий Браги из Шидама, прозванный Страшилой – не без оснований, могу заметить, – моя последняя надежда.

– Ну, это как водится. Рассказывай, Тук-Тук. Браги из Шидама слушает.

– Было пророчество, написанное одной чокнутой феей двести лет назад, моей бабкой, кстати. Что проснется ото сна Зеленая Ведьма и поработит Народ Росы. Мой народ, стало быть, феи Мирквудского Леса…

– Зачем? – спросил Браги.

Тук-Тук выпятила губки.

– Все расскажу!

– Ну вот. В пророчество, как водится, никто не верил. Даже когда бабка обратилась в листик и начались знамения.

– Почему в листик? – спросил вагант.

– Потому что, умирая, феи обращаются в листики, – сказал Браги.

– Знамения начались, говорю! – произнесла, повысив голос, фея. – Всякие. То зеленое привидение стало шастать по лесу. То на деревьях проявлялся страшный лик… Какой? Страшный – говорю же! Мой жених, Бряк, видел один раз, что будто бы Мирквудский Лес превратился в пепелище, в пустыню, исчез… Ужас! Было и другое!.. Алое зарево над лесом, жар… Мед становился горьким. Пчелы не узнавали нас и вдруг набрасывались словно на врагов, хотя такого не бывало с основания мира… Цветы стали чахнуть и умирать.

– Ясно. Экологическая катастрофа…

– Чего?

– Так. Одна умная фразочка, которую я слышал от не в меру умного чародея.

– Стало быть, Зеленая Ведьма проснулась, – сказал Зирвент.

– Проснулась. Именно что. Стоит в Мирквуде башня. В самом центре его. Приземистая такая, страшная на вид, мхом обросла, плющом, поганками и мухоморами. Места вокруг нее гадкие, сырые, темные. Феи туда не летают, башня и чащобы вокруг нее считаются у нас проклятыми. И вот однажды видим – зарево над лесом. Словно вдалеке фейерверки кто пускает. Красиво, но жуть такая, что никакой мочи нету!.. В общем, отец мой, король Остролист, снарядил небольшой отряд разведчиков и отослал их поглядеть, что творится в башне, ведь именно там свистопляска эта и началась. Разведчики не вернулись. Тогда Остролист послал второй отряд – и он тоже не вернулся. Что делать? Тут все стали говорить о Зеленой Ведьме. Собственно, где ей еще просыпаться, где жить и творить свои козни?

– Логично.

– Вот именно. – Фея мрачно вздохнула. – Теперь я осталась одна. Совсем. Все другие феи из Народа Росы попали к Зеленой Ведьме в плен. Это я точно знаю. Мой отец слишком долго решал, что делать, слишком долго советовался с нашими волшебниками, которые сами ничего не понимали. Однажды ночью слуги Ведьмы пришли к нашим домам… Был непродолжительный бой. Гремлины, которых злыдня использует в качестве солдат, хватали всех подряд. Вырваться и улететь удалось только мне.

– Им нужны были именно пленные?

– Да. Но я не знаю, для чего. Может быть, Зеленая Ведьма питается феями… Тогда горе мне. Горе Народу Росы!

Зирвент воздел очи горе. Очень пьяные очи.

– Откуда же эта Зеленая Ведьма взялась?

– Неизвестно. Когда бабка пророчила, она упомянула лишь, что это Древнее Зло. Оно существовало с незапамятных времен, возможно, когда и никакого леса здесь не росло. Башня – средоточие силы Ведьмы. А что внутри, никто не знает. Ясно только, что мои соплеменники угодили в ее утробу. Бряк, мой жених, тоже.

– Трудно бороться с Древним Злом, – сказал Браги. – Оно сильно и коварно, никогда не знаешь, чего ожидать. Риск велик.

– Для героя это не имеет значения, так я понимаю? – Тук-Тук задрала нос и икнула.

– Именно так.

– А ведь речь идет о целом народе! Случалось тебе, рыцарь, освобождать целые народы?

– Случалось.

– Ну так и освободи! Рыцарь ты, ядрена вошь, или не рыцарь? – Фея стукнула кулачком по столу.

– Ну, раз так ставится вопрос…

– Так и ставится. – Тук-Тук была порядочно пьяной. – Награды пока никакой обещать не могу, но, насколько известно, благородные странствующие рыцари обязаны не брать денег. Кодекс чести все-таки.

– Но странствующие рыцари тоже кушать хотят. И потом – те, кто был спасен обычно сам, без напоминаний одаривали героя чем-нибудь. В нынешние времена спасенные не спешат осыпать рыцаря золотом и каменьями… Приходится выставлять счет.