Hel Lumi - Кровавое наследие

-Конрад, - обратился я к Охотнику, - ты ведь знаешь, что я тебе не враг. Опусти ружье.

Ведь он не дурак! Должен же понимать, что я прав! Неужели не догадался, что я был тем оборотнем, который спас его от вампира-Энтони? Да и второй волк лишь обезоружил, но никто не пытался ранить или уж тем более порвать ему горло.

-Я не могу, - безжизненным голосом пробормотал Конрад, а его черные глаза виновато блеснули. Его будто бы вынуждали подозревать меня и угрожать.

-Я считал тебя кровопийцей, - заговорил Трейси, чем тут же привлек мое внимание. - Ты оказался еще более чудовищным монстром.

Я удивленно покачал головой. Он, правда, уверен, что оборотни хуже вампиров?! В таком случае Трейси не Охотник, а идиот. Он злодей и кретин, и не заслуживает того, чтобы его спасали. Снова пожалев о решении прийти сюда, я твердо решил, что даже не заикнусь о мщении, задуманном вампиршей. Пусть Белла задерет его в клочья. Других Охотников я, конечно, хотел избавить от столь печальной участи, но не этого, только не Говарда.

-По-прежнему считаешь его другом?! - негодующе воскликнул Говард, мельком зыркнув на Конрада. - Значит, я всё сделаю вместо тебя!

Что он сделает? Мне вдруг стало не по себе. Взор пожилого Охотника, направленный на врага из-под сдвинутых бровей, был переполнен ненавистью и решительностью. Это была непоколебимая готовность разделаться с оборотнем, с отпрыском кровожадной пары графов Содзменов. Его взгляд пылал лютой злобой, которую он не мог надолго удержать в себе. Ему необходимо выплеснуть ярость, копившуюся и перебродившую за два десятка лет, и отыграться он намерен на Беллином сыне, если уж не добрался до самой вампирши.

Я видел, что Трейси всем сердцем желает убить ненавистного Вервольфа, и он напряженно сжимает рукоятку ножа, которым, разумеется, не преминет воспользоваться. Но тем не менее я не собирался бежать, хотя именно так и следовало поступить. Если бы я бросился наутек, то Трейси, конечно, не догнал бы меня, а Крептон, растерянный и сомневающийся, возможно, не успел бы нажать на спуск револьвера. Вероятно, бегство доказало бы мою вину. В глазах Конрада я навеки стал бы стопроцентным врагом, оборотнем-чудовищем. А может, и нет. Что, если Крептон бы меня понял? Кто ж не захочет убежать от сумасшедшего Охотника, вооруженного хромированным мачете? Разве нормальный человек не попытался бы смыться?

Гипотетически мой план был хорош. И на практике он, наверное, имел бы успех. Как бы то ни было, я об этом так и не узнал, поскольку не воплотил идею в жизнь. Я уже полагал, что поступлю, как по задумке, но не сумел.

"Тревога! Тревога!" В голове будто зажегся красный огонек, возвещавший о высшей степени опасности. Волк не мог такое проигнорировать. Тревожный сигнал неминуемо будил зверя.

"Проклятие! Только этого еще не хватает!" - успел сообразить я, когда огромное страшное лезвие со стремительной скоростью, помноженной на силу, обрушилось на мою голову. Я должен был увернуться или отскочить, как обычный представитель людского рода, но волчья натура была сильнее.

В один миг кости и мышцы превратились в сталь, разум стал волчьим и заставил меня забыть о конспирации. Я увидел перед собой не человека, а смертельно опасного противника. Словно пружина, мои руки взмылись к ножу и вцепились в рукоятку, а точнее - в сжатые ладони Охотника, державшего мачете. Лезвие застыло, так и не долетев до моей шеи, которую Трейси намеревался разрубить.

"Что, не ожидал?" - хотелось мне рассмеяться в лицо противнику. Я промолчал лишь потому, что голос был бы больше похож на собачий лай, нежели на внятную человеческую речь.

Наши взгляды встретились, как перекрестные шпаги соперничавших фехтовальщиков. Говард был напуган и ошеломлен. Он что, никогда не сталкивался в схватке с оборотнем? Почему его удивило проявление необычайной скорости и силы? Или его поразило нечто иное...

Я прищурился, хищно и дико, глядя на Охотника. Конечно, у меня и в мыслях не было его убивать, но он-то этого не знал, потому боялся. Даже перепуганный, Трейси излучал опасность, реагируя на которую, волк не желал прекращать трансформацию.

"Я не могу с ними сражаться", - подумал я и отпустил рукоятку мачете, одновременно попятившись к стене. Трейси всё равно не сумел бы ударить меня ножом, поскольку благодаря приобретенной быстроте у меня появились реальные шансы увернуться от смертоносного клинка.

Я надеялся продолжить разговор и оправдаться в глазах Охотников, сказав, что хоть я - Вервольф, но угрозы людям не несу. Кажется, я, хоть и невольно, но выполняю указания Сайруса. Может, вообще не стоило начинать бунтовать? Жил бы себе спокойно, как другие оборотни. Если хорошо подумать, и Сайрус, и я преследуем одну и ту же цель.

Я перевел взгляд на Трейси - тот всё еще боялся. Что ж, беседовать буду не с ним, а там, быть может, чувство смертельной угрозы стихнет. Я глянул на того, с кем хотел вести разъяснительную беседу, то есть на Крептона и... Тишину взорвал грохот, будто где-то поблизости детонировала бомба. Я уловил вонь гари и пороха, но бомбы не было - это дымился, невидимо глазу, револьвер Конрада. Что-то кольнуло меня в плечо, по которому тут же растекся жар. Я почувствовал запах собственной крови. Крептон всё-таки осмелился выстрелить, и теперь на его лице не осталось ни сомнений, ни сожаления. Кажется, он был доволен своим поступком. Посмотрев, как я остановил Говарда, Конрад окончательно удостоверился в том, что перед ним оборотень. И не просто оборотень, а страшный противник.

-За что?! - прохрипел я. Я ведь абсолютно ничего плохого им не сделал! Даже не пытался ничем навредить, разве только уберечься от мачете и предупредить Охотников о надвигающейся грозе, которую несла вампирская армия.

Отшатнувшись еще на шаг, я прижался к стене. Ни сердце, ни легкое не были задеты, но дыхание всё равно затруднилось, поскольку яд потихоньку начал распространяться по кровеносным сосудам, чтобы отравить каждую клетку организма. Серебряная пуля, даже выпущенная с расстояния четырех метров (приблизительно такой отрезок разделял нас с Конрадом), не пробьет стальные мышцы и кости оборотня, защищающие внутренние органы. Но кожа-то была по-прежнему человеческая! Я опустил голову, чтобы взглянуть на рану, но мое внимание привлекло не кровавое пятно на плече.

"Вот, что так сильно напугало Говарда!" - ужаснулся я, обратив внимание на руки.

Длинные кривые когти на узловатых, почти нечеловеческих, пальцах могли перепугать кого угодно. Я превысил самооборону, зашел слишком далеко, начав перевоплощение. Именно страх, а не злоба и ненависть, заставил Крептона стрелять. У меня же не было ни единого шанса избежать ранения, поскольку пуля достигла цели за долю секунды. Даже сверхбыстрый вампир не успел бы увернуться.