Анастасия Штука - Охотники (СИ)

— Хочешь сказать, она их соблазняла и убивала?

— Да, все остальные умерли от таких же характерных ран на шее. Вот только меня кое-что смущает, — Кира задумчиво потерла лоб, не зная, как правильно сформулировать свои мысли.

— Не то ли, что все происходящее в этом проклятом поместье скрыли от властей?

— И это тоже, — признала она, — но, в первую очередь, срок первого убийства. Первую жертву убили не менее десяти лет назад…

— Мы не знаем, с чем нам придется столкнуться. Может, этот вид стареет не так, как люди.

— Но в таком малолюдном месте, где все знают друг друга, должны были что-то заметить.

Рин ответил легким поднятием бровей на ее сомневающиеся слова, как бы говоря, что это совсем не обязательно.

— Вспомни трепетную, — он особо подчеркнул это слово, выделяя его, — хозяйку дома. Здесь каждый видит только себя одного… Им глубоко плевать на все, кроме собственного покоя и благополучия.

— Ты прав, — была вынуждена признать охотница, — но поговорить с этой женщиной нам придется. Подозреваю, что все тела внизу принадлежат родственникам ее покойного мужа.

— Кто-то планомерно уничтожает весь род?! — Рин хмыкнул, не выказывая, впрочем, никакого сочувствия к ним. Кире сложно было обвинять его в бесчувственности, ведь за свою жизнь охотник постучал ни в одни наглухо запертые двери. Никто не захотел помочь простой семье, хотя в его крае жили очень многие именитые семьи. Впрочем, судьба на этот раз поступила справедливо. Едва о новом, чрезвычайно одаренном и удачливом охотнике прошел первый слух, к нему за помощью стали обращаться и те, кто раньше отворачивался от него с презрительным равнодушием, не удостаивая даже мимолетным взглядом. Она знала, что характер мужчины не позволит ему всласть поиздеваться над теми, кто еще недавно открыто ненавидел его, не стесняясь выражать свое отвращение при его появлении. Сама Кира заставила бы всех этих людей унижаться перед собой, умолять и очень-очень вежливо просить, чтобы она снизошла до их смиренных просьб, ведь большинству грозила не шуточная опасность. Но у Рина не было в крови такого не хорошего чувства, как мстительность. Он просто предложил им обратиться к более достойному человеку, который своим появлением не осквернил бы их дом и не запачкал грязными ногами пышные ковры, стоящие больше, чем все имущество его семьи…

Достойно, должна была признать Кира, в тайне от него встретившаяся с женщиной из очень знатного рода, не устающей на каждом углу рассказывать всем желающим, что презренный охотник, до недавнего времени бывший простым голодранцем, стал причиной смерти ее обожаемого и единственного сына.

Этот, нисколько не подпадающий под описание своей матери, мужчина, страдающий многочисленными пороками, погиб из-за собственной глупости. И любви к азартным играм… Проигравшись в пух и прах в игорном доме, он отказался выплачивать не только проигрыш, но и огромные прежние долги. Вместо того, чтобы взяться за ум и отдать золото, он подался в бега. Тот, кому он задолжал, нанял парочку полукровок, которые долгое время выслеживали сбежавшего из города должника, и убили, когда тот не вернул долг.

Дородная матрона, привыкшая вызывать у людей чувство почтения одним своим видом, пыталась для защиты сына нанять прославившегося к тому времени охотника, но получила вежливый отказ, потому что Рин в то время занимался более важным делом, спасал деревню от сошедшего с ума колдуна, решившего сделать многочисленных жителей своими лабораторными мышками.

Такие люди, как эта женщина, с детства привыкшая, что ее приказы выполняются словно по мановению волшебной палочки, не понимала, что что-то может быть важнее, чем ее любимый и обожаемый сыночек. Она затаила на отказавшегося от дела охотника бешеную злобу, вымещая ее в течении многих лет, отравляя ему жизнь.

Кира особого почтения к власть имущим не испытывала, а ее влияния в обществе нисколько не боялась… Как оказалось, нравоучительная беседа с целью перевоспитания с кинжалом, приставленным к горлу, способна оказать благотворное действие даже на таких людей. Хватило легкой угрозы изуродовать красивое, надо признать, породистое лицо аристократки и вырвать ее поганый язык…

К тому времени она еще не успела отучиться от старых привычек, поэтому поговорила с женщиной на привычном для нее, доступном и вполне понятном языке. Именно после этой встречи по городу и поползли слухи, что новая наемница — аристократка, сбежавшая от справедливого наказания и прибившаяся к Красневу, став реальной угрозой для всего живого в городе.

Рину, само собой разуется, она об этом никогда не рассказывала, хотя он и не обратил внимания на то, что желчная знатная особа наконец-то отстала от него.

— Вернее, мужскую его часть, — после длительного молчания подтвердила Кира, заметив выжидательный взгляд мужчины. Он не торопил ее, и не понукал продолжить разговор, терпеливо дожидаясь, пока она закончит думать о чем-то своем.

Они едва успели подойти к входным дверям, когда им на встречу выбежала всклокоченная, покрасневшая девушка, на щеке которой четко виднелся отпечаток чьей-то руки.

Рин досадливо поморщился, Кира же никак не отреагировала, справедливо полагая, что работу такая молоденькая, довольно приятная и симпатичная девушка вполне может найти и в другом месте, а не терпеть издевательства деспотичного семейства.

— Вас хочет видеть госпожа, — поспешно изобразив глубокий реверанс, пролепетала она, старательно глядя себе под ноги.

— Мы к ней и направляемся, — не слишком вежливо ответил охотник, не выносивший, когда его торопили.

— Я имею ввиду мать покойного господина. Она хочет поговорить с вами.

— Почему же она сразу этого не сделала?

— Госпожа не покидает своей комнаты, потому что прикована к постели. Как только она узнала, что в поместье прибыли охотники, она отправила меня за вами.

Кира видела, что Рин разозлился, приготовившись ответить что-то совсем не вежливое. Он не любил дважды рассказывать одно и тоже, а уж выслушивать еще одни причитания точно не стал бы.

— Я не готов смотреть на еще один обморок, только в другом исполнении…

— Погоди, — досадливо прервала его Кира, — вдруг она скажет что-то по-настоящему дельное? Ведь она не заинтересована в том, чтобы ее невестка всю власть в доме прибрала к своим рукам.

Видимо, она угадала. Девушка, до этого изображавшая полное смирение и почтение, вскинула на нее смеющиеся карие глаза и фыркнула.

— Вы абсолютно правы. Госпожа пришла в ярость от одного известия о том, что на встрече обошлись без нее. Вот и мне досталось, — она потерла щеку рукой, недовольно поморщившись.