Николай Басов - Игра магий

Но его, кажется, можно было не опасаться. Нашка тихо нырнула за какого-то разгулявшегося выпивоху из сплавщиков, к тому же в другом конце трактира в другой компании кто-то шумно и сильно заспорил, как считать выпавшие кости… В общем, никто ее видеть не должен был.

Она прошла мимо кухни, запахи оттуда чуть не своротили ей голову набок, но она нашла и лестницу, и темные ступеньки. В комнатушку, чуть больше, чем ее собственная у тетки Васохи, она вошла осторожно. Но тут были только оба… вышибалы Сапога — Гус и Кореня. Они были похожи — оба здоровые орко-гоблины, да еще с примесью тролльской крови, уж очень у них была плотная и малошерстяная шкура у обоих, а волосы, как сказывали, не росли только у троллей. Даже у людей волос было больше, чем у троллей, — это всем известно.

Оба сидели на одной недлинной лавочке так, что для Нашки места уже не оставалось. Она посмотрела на обоих, пробуя угадать, кто из них — кто? Вот странное дело, и ведь обитала она в этом трактире уже не один месяц, и доходило до того, что с обоими громилами приходилось если не вполне всерьез драться, то хотя бы отношения выяснять не раз, а все равно — не могла она запомнить, кто из них Гус, а кто Кореня. Для верности сказала:

— Привет, кореша.

— Мы тебе не кореша, — буркнул один.

Второй добавил:

— Ага.

Значит, тот, у кого серьга в левом ухе, тусклая и чуть помятая, скорее всего, был Кореня, он всегда высказывался первым. Кажется… А второй, менее разговорчивый, — это Гус, с серьгой новенькой, блестящей, будто бы только вчера купленной или снятой у кого-нибудь из забредших сюда, в трактир, дурачков, который не смог расплатиться.

— Чего сидим? — поинтересовалась Нашка.

— Ты тоже сиди, — сказал предполагаемый Кореня.

— Вот там, в уголку, — договорил Гус.

Нашка подумала. Стоит ли объяснять, что не она сюда пришла, а позвали ее, но вместо этого сказала:

— Пожрать бы.

Вошел Сапог, он был хмур, видимо, о чем-то сосредоточенно думал, хотя в это было трудно поверить — что он умеет заниматься таким не слишком торгашеским делом. И все же он определенно на что-то решался. Оглядел всех. Нашка, пробуя разобраться в его настроении, наморщила лоб, приподняла бровь. Это и привлекло внимание трактирщика.

— Хорошо, что пришла, — кивнул ей Сапог. — Дело есть… Так в общем-то, не дело даже, а просто… Решил избавить тебя от долга, за определенную работу, конечно.

У Нашки отчего-то нехорошо засосало под ложечкой.

— Говори, — согласилась она. Облегчения, что она хотя бы один из своих долгов спишет, у нее определенно не возникало.

— Нужно… — Сапог принялся покашливать, оба его дурелома догадались, поднялись с лавки, он уселся, широко расставив ноги, свесив свой необъятный живот между коленей. — Нужно для верности перебить одну конкурирующую… бандочку. Ну не банду настоящую, а так… Просто будет их немного, полагаю, душ пять, а то и вовсе…

— Трое их будет, — прогундосил Кореня. — Мы ж смотрели за ними, сам же весь день заставил за ними таскаться…

— Мы ни разу даже не выпили, — похвалился Гус. — Только и смотрели, смотрелки все об них истерли до мозолей. — Ударение в последнем слове он сделал на последнем слоге.

Сапог не обратил на них внимания. Проговорил чуть живее, чем прежде:

— Их будет трое, за каждого — по монете, кажется, это очень щедро для тебя будет.

— Смотря что они за бойцы, — высказалась Нашка. И призадумалась.

— Это отличная цена, — продолжил Сапог, — к тому же, если все пойдет как надо, я и впредь тебя не забуду, все же мы тогда будем уже повязаны…

— Гы… трупаками, — ощерился Гус.

Нашка решила отказаться, что-то ей в этом предложении не нравилось. Положить троих или даже пятерых каких-то злодеев — это непросто, но с помощью Корени и Гуса, да если учесть неожиданность нападения… Если она сумеет пустить в ход свое любимое бросковое оружие, тогда… Что же, об этом она подумала как о настоящем, серьезном, но возможном, допустимом деле, если бы выпала такая необходимость… Только вот необходимости она в данном предложении не видела. Совершенно. Потому что ей это было не нужно, нужно было Сапогу, вот пусть он сам свои ситуации и разруливает.

— Нет, слишком многого за свои три золотых хочешь.

— Ты не очень-то тут бузи, — решил прикрикнуть Сапог. — Деньги тебе взять больше неоткуда, а так… Ладно, была не была, еще месяц кормить за это обещаюсь. Только вот пить буду проставлять не вино, оно денег стоит, а пиво. — Он решил эту тему развить. — Пива, Нашка, будет — хоть утопись, сколько выпьешь — все твое. Только угощать других не позволю, ежели увижу, что еще кого-то бесплатным пивом поишь, — конец нашему уговору.

— Торгуешься, Сапог. А почему торгуешься? У тебя свои парни есть, если бы все было просто, ты бы не расщедривался тут…

— Я не щедрый, я расчетливый. — Трактирщик вздохнул. — Мои, они не очень сообразительные, Нашка, сама же знаешь. И главное, они в темноте не видят ничего, не то что врага с оружием, даже гуся не сумеют поймать… Зато отвлекут на себя, ну… этих троих. Те будут против них своими мечиками размахивать, а ты… Ты сделаешь свою часть работы.

— То есть убивать должна только я.

— Не боись, дикая, ежели получится — мы тоже подсобим, — прогудел Кореня, Гус ухмыльнулся. Кореня посмотрел на него и высказался далее: — Все ж получится так, что нам придется драться… Махаться во всю силу, а вот убивать… Да, тебе это сподручнее.

Вот тогда-то высказался и Гус с новенькой серьгой в ухе:

— У тя сполучица, не сомневайсь.

— Я убиваю для еды. Или для жизни.

— Так я тебя за то и кормить буду, — удивился Сапог. — Я ж догадывался, что ты так скажешь, потому и обещаю… Кормить обещаю.

Нашка проверила свой нож, потом свои метательные ножи, оба сурикена, потом незаметно попробовала кинжальчик на пояснице. Все было при ней. Вот только, если бы она знала, для чего ее вызвал к себе Сапог, она бы, пожалуй, и дубинку Маршона взяла. Очень-то работать ею Нашке было несподручно, роста не хватало, но вот отбивать чужие удары и использовать как дополнительную и подвижную опору — она бы ей пригодилась.

— Я не думала, что ты так потребуешь долг возвращать, — выдохнула она. — Не готова я.

— А чего — не готова? Трезвая, спокойная, я же вижу… Да и голодная, значит, еще злее будешь, чем обычно. — Сапог снова вздохнул. — Ну ладно, я тебе полстакашки крепкого налью, если согласишься, и мяса на хлеб напластую, по дороге и поешь.

— А что, мы уже прям счас идем? — спросил Гус, неожиданно подавая голос без необходимой для него запевки Корени.