Лиза Смедман - Угасание

А как я смогу убедить Фарона, что я погибла? — спросила Квентл.

Не ты, — ответила Ингот. Изогнувшись в сторону выхода из пещеры, змея уставилась на Джеггреда: — Он. Возьми Джеггреда с собой - и ничего не говори ему о своих планах. Так его горе будет убедительнее. Запрети ему мстить аболетам, если тебя убьют, и убедись в том, что он запомнил это. Прикажи ему пробиться назад и рассказать Фарону, что произошло, чтобы остальные могли передать весть о твоей гибели в Мензоберранзан. Скажи Джеггреду, что он должен сделать это — любой ценой, иначе жизнь его госпожи будет отдана зря.

Словно каким-то образом почувствовав, что говорят о нем, Джеггред пошевелился и оглянулся через плечо. Глаза его сузились, но он мгновенно подчинился короткому взмаху руки Квентл и вновь сосредоточил внимание на туннеле.

Квентл тем временем с облегчением поняла, что это в самом деле выход из сложного положения, причем такой, что позволит наконец отплатить Фарону за его возмутительную непокорность.

Она с надеждой взглянула на Ингот:

А как мне сделать, чтобы аболет меня не съел?

Змея оскалила клыки в зловещей ухмылке.

У тебя же есть жезл, — напомнила Ингот.

Квентл кивнула.

И та бутылка с грибным вином, которую ты сберегла.

Да, — подтвердила Квентл. — Но как, во имя Абисса, все это…

Выслушай, — снова сказала Ингот. - И я объясню…

Квентл жадно слушала. К тому времени, как Ингот закончила говорить, на губах верховной жрицы появилась жестокая улыбка.

А ведь может получиться, — мысленно передала она змее, одновременно послав заряд возбуждения. — Должно получиться.

Остальные змеи, хранившие почтительное молчание, пока Ингот излагала свой план, взволнованно зашевелились, видя, что план принят. Даже Кворра, которая почти никогда не разговаривала, не смогла сдержаться.

О, — сказала она, — вот будет потеха!

Джеггред ожидал за дверью зала для приемов, в котором Квентл беседовала с главой аболетов. Каждый мускул его был напряжен. Квентл там одна, а тех — двое. Она допустила, чтобы одна из этих тварей — не Оофоон, другая — находилась у нее за спиной. Зачем она это позволила?

Джеггреду не нравились эти раздутые рыбьи существа. Даже сквозь воду, залившую ему нос, он чуял, как от них смердит ложью. Полудемон, прищурившись, взглянул на третьего аболета, которому повелительница велела остаться в коридоре, когда Квентл велела Джеггреду подождать снаружи. Дреглоту ужасно хотелось разодрать это резиновое на вид тело в клочья, посмотреть, красная ли у него внутри кровь. Он представил себе это… облако крови, повисшее в воде. Какой это был бы потрясающий пир — втягивать кровь с каждым вдохом!

Одно из покачивающихся в воде щупалец стерегущего его аболета оказалось слишком близко от его плеча. Джеггред взмахнул рукой, и его коготь оставил на щупальце глубокую рану.

Заморгав всеми тремя глазами, аболет что-то пробулькал и отдернул щупальце. Нападать он не стал.

Джеггред, у которого удары сердца громом отдавались в ушах, был готов кинуться на аболета, насмерть схватиться с ним в рукопашной. И тут уголком глаза он увидел, что показалась Квентл. Она отчаянно жестикулировала ему.

— Держи себя в руках, — приказала она. — Мы у них в гостях.

Скажи такое мужчина, Джеггред огрызнулся бы на него — и разорвал бы в клочья. Однако он поклонился своей хозяйке:

— Как прикажешь, госпожа.

Произнося это на языке жестов, он метнул взгляд на раненого им аболета. Насчет их крови он ошибся. Она оказалась зеленой и не текла из раны, а вяло сочилась, словно сок из древесного ствола.

Удовлетворенный тем, что глупое существо не собирается связываться с ним, Джеггред вновь перенес внимание на Квентл. Он мог бы защищать ее лучше, позволь она остаться рядом с нею, но приказ есть приказ. Дреглот повиновался без разговоров, как делал всегда, а в результате не имел возможности ничего понять из их беседы: голос Оофоон был слишком тихим, чтобы Джеггред мог его расслышать, и он не видел, что отвечает жестами Квентл, повернувшаяся к нему спиной.

Впрочем, это было не важно. Джеггреду незачем было слышать, о чем они говорят. Он знал, какие чувства владеют Квентл, по тому, как она держалась. Плечи ее скованны от напряжения. А это едва заметное движение руки к жезлу — тревога, может быть даже страх.

Как ни странно, змеи в плети Квентл лениво покачивались в воде, совершенно расслабленные. Они, больше даже, чем сам Джеггред, должны были бы ощущать ее растущее напряжение. Но вместо этого глупые создания совсем потеряли бдительность. Квентл не права, доверившись этим связанным вместе червякам, которые лишь немногим лучше рабов. Вечно спрашивает их мнение, вместо того чтобы доверять своему сердцу, и это делает ее слабой.

Дреглоту не понравилась эта мысль. Он не знал, можно ли думать о том, что настоятельница Арак-Тинилита, его тетка, сестра его матери, Верховной Матери Первого Дома Мензоберранзана, бывает… слабой? Он прогнал эту мысль из головы. Ее место мигом заняла возрастающая тревога.

Тихонько рыча — глухо булькая водой, — Джеггред приготовился. Что-то должно было произойти. Он уперся ногой в соседнюю стену — одним толчком он влетит в этот зал — и выпустил когти.

Квентл выхватила жезл, одним стремительным движением развернулась и направила его на висящего позади аболета. С кончика жезла сорвалась клейкая капля и, быстро увеличиваясь в размерах, устремилась сквозь воду.

Одновременно с этим Джеггред отшвырнул «своего» аболета прочь когтистой лапой и ринулся в зал для приемов… для того лишь, чтобы увязнуть головой и плечами в клейком месиве. Аболет быстро нырнул в сторону, и Квентл промахнулась. Липкий шар ударился о дверной проем и полностью закупорил вход.

Рыча от ярости, Джеггред изогнулся и уперся обеими ногами в края дверного проема. Напрягшись так, что мышцы на икрах и бедрах едва не лопнули от натуги, он выдернул голову, потом высвободил плечи. Не обращая внимания на жгучую боль в оскальпированной голове, дреглот полоснул клейкую преграду когтистой лапой. Та тоже прилипла.

Тем временем Квентл внутри зала исправила свой промах. Из жезла вылетела очередная капля и угодила аболету-стражнику в рот прямо в тот миг, когда зубы его уже готовы были сомкнуться на теле жрицы-дроу. Аболет, булькая, пытался выплюнуть клейкий шар, но не мог.

Аболет, остававшийся в коридоре с Джеггредом, сначала висел неподвижно, но вскоре зашевелился и устремился в атаку. Он налетел на дреглота сверху — разинув пасть. Джеггред ударил его по брюху свободной рукой и нанес глубокие раны когтями. Начала сочиться зеленая кровь — много крови — и облаком повисла в воде, которой дышал Джеггред. У нее был отвратительный вкус, едкий, пахнущий водорослями, — совсем не такой, как представлял Джеггред.