Игорь Вагант - Монастырь

Тем не менее, покойный король не торопился родниться с Хильдебертом – даже вечно полупьяному Идрису Леолину происхождение этого господина казалось сомнительным. Вот и ходил могущественный владелец Анга до сих пор в девках, несмотря на то, что уж давно разменял четвертый десяток. Насколько Элла знал, он ни разу не был женат, хотя успел наплодить нескольких бастардов, и в их числе – дочь.

И хочется ему, ох, как хочется, влиться в дружное семейство корнваллисских эорлинов, подумал Элла. А что? У герцога Анга есть дочь на выданье, а у Сигеберта – две родные сестрички, Айлин и Беатрис, и обе незамужние. Сигеберт женится на богатейшей наследнице Корнваллиса, а Хильдеберт берет в законные супруги одну из сестер нового короля – и все счастливы. Учитывая, что прочие первородные не особо благожелательно относятся к нынешним венценосцам, то для Сигеберта этот рак может сойти за рыбу.

Кстати, интересно – Элла мысленно ухмыльнулся, – а насколько дочка Хильдеберта похожа на папу? Если хоть чуть-чуть, то он своему братцу не позавидует.

С другой стороны, не исключено, что Сигеберт предпочтет породниться с кем-нибудь из истинных герцогов, ежели найдет желающего. Вот и поторопился Хильдеберт встать в очередь первым, притащился за тридевять земель засвидетельствовать свое почтение. Ну что ж, как говорится, надежды юношей… ну и так далее.

Хотя – кто знает? – как все может повернуться. Герцог Анга богат, а в нынешние времена деньги решают многое. Во всяком случае, для магистра Хэвейда, который неспроста так радостно скалит зубы. Десять тысяч воинов Ордена приходится как-то содержать, и вполне возможно, что хитрый старик сочтет этот вариант наиболее выгодным. Брак герцога Хильдеберта – повод для ссоры, конечно, мелкий, но все же любопытно будет посмотреть, какое решение примет новый монарх: то ли попробует проявить некую самостоятельность и наладить отношения с эорлинами, то ли продолжит плясать под дудку Хэвейда. И в таком случае, подобно Идрису, вскоре начнет наливаться элем и разбазаривать остатки королевских земель.

Хм, забавно, мекнуло у Эллы в голове. Учитывая то, о чем толковал Хедин, ему тоже не помешает озаботиться поиском какой-нибудь дивчины голубых кровей.

– …и воссядет он на трон небесный по правую руку от покровителя своего и защитника Инэ, брата-сына Великого Судии, и по левую от доблестных своих предков, и до скончания времен будет пировать с ними в чертогах Алькира…

Элла слегка вздрогнул. За всеми этими раздумьями торжественное шествие закончилось, и под сводами Храма Равновесия уже плыла заупокойная речь магистра Хэвейда.

Собравшиеся стояли, склонив головы, а перед постаментом, на котором в гробу лежало тело Идриса Леолина, рядком выстроились несколько человек: сир Кевлаверок, хоругвеносец усопшего короля, сир Ги Эреман, казначей, Яго Овейн, конюший, и еще кое-какие чины помельче. Дождавшись заключительных слов магистра Хэвейда, они одновременно подняли свои жезлы и бросили их к основанию постамента.

– Мы лишились своего господина, – громко и одышливо возвестил сир Кевлаверок, – и труды наши на благо короля и королевства завершены.

Они так же одновременно поклонились и, не поднимая взгляда, сделали шаг назад. «Много, без сомнения, было трудов», – подумал Элла. На его памяти хоругвеносец ни разу не выполнял своих прямых обязанностей – вести войска в бой, зато вполне мог потягаться с покойным хозяином по части размеров туши. Сир Кевлаверок отличался невероятной толщиной, его подбородок жирными волнами накатывался на грудь, а лысина блестела каплями пота, отражая огоньки всех трехсот свечей.

По храму пронесся невнятный шепоток. Люди поглядывали друг на друга, пожимая плечами.

Элла знал об этой церемонии все. После слов хоругвеносца должен был выступить новый король и предложить потерявшим свои должности поднять жезлы, либо объявить о назначении новых людей.

Братья переглянулись. Все, кроме одного. Сигеберт стоял, гордо задрав подбородок, и смотрел прямо перед собой. Магистр Хэвейд едва заметно кивнул, и Сигеберт сделал шаг вперед. В руках монаха показался внушительных размеров свиток с сургучовой печатью.

– Своей последней волей, – принялся зачитывать Хэвейд, – я, Идрис Леолин, милостью богов король всея Корнваллиса, герцог Когар и Эервен, маркграф Беруин, граф Арно и Кловиса, барон Глоу, и прочая и прочая, хранитель Черного Жезла, повелеваю: мой сын Сигеберт объявляется единственным законным государем всея Корнваллиса. Его старший брат Теодрик…

– Что!? – вопль Теодрика громыхнул подобно рыку раненого медведя. – Что это значит!?

Беорн стоял, открыв рот и выпучив глаза.

Шепот в храме достиг уровня гула.

– Его старший брат Теодрик, – повторил Хэвейд еще громче, – получает герцогство Когар и место в Совете, Беорн – графство Кловис и должность королевского сотрапезника, Элла получает баронство Глоу и должность наместника короля в Черных горах. Составлено и подписано мною собственноручно тринадцатого числа…

Теодрик изо всей силы ударил кулаком по каменной колонне. Ни слова не говоря, он развернулся и широким шагом зашагал к выходу, не обращая внимания на кровь, капающую с разбитых пальцев.

* * *

Сир Кевлаверок лишился жезла.

Его глаза смотрели растерянно, а толстые пальцы нервно теребили роскошный расшитый драгоценностями пояс. На боку у бывшего хоругвеносца висел кинжал в ножнах, так же чрезмерно украшенных золотыми аляповатостями, как и вся его одежда. Пожалуй, подумал Элла, этот боров даже не сможет дотянуться до рукояти, чтобы выхватить клинок.

Сир Кевлаверок неловко дернул головой; складки кожи на его подбородке затряслись студнем – по всей видимости, это означало поклон.

– Ваша милость, – просипел он, – мне передали…

– Да, да. – Элла неопределенно повел рукой. – Заходите. Благодарю, что откликнулись на мою просьбу. Я хотел поговорить с вами.

Было уже далеко за полночь. В опочивальне принца тихо и уютно потрескивали в камине дрова – Элла очень ценил удобства, и почти с презрением вспоминал о Теодрике и Беорне, которым, кажется, все равно, где спать, и что есть.

Покои располагались в восточном крыле замка Лонливен, в бревенчатом двухэтажном срубе с витиеватой резьбой. Островерхая черепичная крыша поддерживалась стропилами из деревянных балок толщиной с человеческую ногу, которые тянулись вверх и, скрещиваясь, оканчивались мордами чудовищ. Нижние залы предназначались для прислуги, кладовых и кухни, а вот верхние целиком занимал Элла: в его распоряжении находился холл для приема гостей, спальня и обширный кабинет с самым настоящим письменным столом и двумя десятками книг.