Дмитрий Колотилин - Шахматы Богов

На плите выбиты символы, понятные, сарийский язык, имя, его имя, но написано иначе, те же буквы, но написаны "Суг Берр", его могила. Руки опустились на холодный камень - склеп содрогнулся, с потолка посыпались куски камня, плита потрескалась. Символы вспыхнули, озарив весь склеп ярким светом, очертания склепа задрожали, сворачиваясь подобно скручиваемой тряпи. Русберг закричал, глаза налились кровью, сосуды разбухли, пальцы проскребли вековечный камень, оставляя борозды. Яркая вспышка, отбросила в сторону, он упал без чувств, все разом прекратилось.

***

Кольцо вращалось столь стремительно, что, казалось, сливалось в единую серебряную сферу, вокруг которой образы метались подобно разворошенным пчелам вокруг улья. С поверхности кольца время от времени срывались кусочки какой-то сетки и вспыхивали, едва отлетали в сторону. Это было именно то, что он пытался заметить, та неуловимая частица чуждого, след от печатей Теней. И вот теперь, когда последние нити сгорали в пламени, он почувствовал, как наконец освободился от оков. Но это не главное.

Сотни ранее хаотичных обрывочных образов срывались и врезались друг в друга, смыкаясь с теми воедино. Объединившиеся вновь захватывали другие и принимались вращаться в одной плоскости, связываясь, стягиваясь разрастающимися частями. С каждым мгновением, все больше образов присоединялись, заполняя сочленения, между ними раскидывались новые нити, захватывая пролетавшие мимо образы. И в тот момент, как последняя прореха заполнилась, по поверхности прошли языки алого пламени, спаивающие чернеющую поверхность воедино. Серебряное кольцо замедлилось, оказавшись внутри черного, вращающегося на той же оси. Между ними проскакивали разряды, а беспорядочно мечущиеся обрывки стремились прицепиться, но отлетали прочь.

Внезапное чувство тревоги заставило оторвать взгляд от колец и посмотреть в сторону. Кроваво-пепельный силуэт стремительно приближался сквозь безграничность небытия. Разрывая то всепожирающим мечом, по лезвию которого непрерывно стекала кровь.

Непреодолимое чувство страха заполняло изнутри, и скрывающийся под плащом, приближаясь, преумножал страх. Неизвестный и от этого более сильный враг стремительно сокращал бесконечное расстояние между ними. То, что приближалось, несло лишь одно. И это уже совсем рядом, вот-вот уцепится и разорвет, растерзает, уничтожит. Еще чуть-чуть и...

***

Раздался стук в дверь. Сиригал встал с постели.

- Входите!

Дверь открылась, и вошел страж, приклонив голову.

- Достопочтенный, Правитель просит вас срочно.

- Хорошо.

Сиригал быстро собрался и последовал за стражем. Время от времени стены содрогались, на сводах местами появились паутины трещин.

-Вы позвали...?

- Гость исчез.

- Исчез? - недоуменно спросил Сиригал.

- Да, Достопочтенный. Его нет в покоях.

- И никто не знает, куда он пропал?

- Нет, мы не оставляли охрану, как вы и просили.

- Его кто-нибудь ищет?

- В пределах, далее опасно.

- Согласен, снаружи все еще горит?

- Да, бомбардировки не прекращаются, пожарище по всему городу.

- Внутрь не проникает?

- Пока своды держат.

- Хорошо, поспешим тогда...

- Размещаем стрелков вот тут и тут, и они будут отсекать пехоту на подступах. Далее, выдвигаем сотню лучших в тыл и атакуем осадные орудия, а после и остальных, - водя рукой среди фигурок по одной из разбросанных на широком каменном столе карт, твердым голосом произносил царь Гардиал.

- Не выйдет, - произнес седовласый воин, - Там очень много сильных магов, они отсекут нас сразу же.

- Что же тогда предложишь?

- Пока ничего, любая попытка атаковать приведет к одному результату, и он будет для нас не самым лучшим.

- Но и сидеть мы не можем, своды пока еще сдерживают, но насколько их хватит?

- А если мы атакуем, то после врагу ничего не помешает начать штурм.

- Вдобавок к ним подошло еще пять легионов, причем один инквизиторский, - влез в разговор другой седовласый воин.

В зале вообще не было молодых воинов, все уже давно мужи, побывавшие во многих сражениях. Самые возрастные старцы сидели и молчаливо наблюдали за происходящим, и в глазах их не было старческого малоумия, наоборот, накопленная мудрость. Но сейчас даже их опыт был малополезен, когда враг многократно сильнее, и шансы многократно малы.

- Приветствую сынов народа.

Все в зале обернулись на слова вошедшего Сиригала.

- И мы приветствуем, Достопочтенный, - присутствующие почетно поклонились, старцы слегка наклонили головы.

- Как и сказал Гость, - начал Гардиал, как только Сиригал подошел к столу, - они начинают штурм. Мы готовы отразить их атаки.

- Мне сказали, что он пропал.

- Да, он не выходил, за пределы коридора к его покоям, но когда утром зашли разбудить, внутри никого не оказалось.

- Так стража была? - Сиригал попытался выразить удивление.

- Нет, но мы наблюдали, - произнес один из Старейшин.

- Все же вы мне не доверяете.

- Не Вам, ему, тем более, что он был выращен Сатхалами.

- Он же Отрекшийся, Восставший.

- Но все же он Убийца, причем не простой, а Нерожденный.

- Но в первую очередь он Архаат, и я заглянул в него, в нем истлели путы Сатхал.

- Но все же мы не доверяем ему, сколь бы сильно мы не принимали твои слова, Великий. Извини нас, но время сейчас не располагает к доверию.

- Что ж, пусть это будет на вашей совести.

Стены содрогнулись и покрылись трещинами, десятки взрывов раздались над головами. В зал вбежал страж, низко кланяясь.

- Достойнейшие, штурм, - переводя дух, сказал он.

- Началось. Всем на стены и ждать дальнейших приказов.

Воины поспешно удалились из залы, остались лишь старцы, Гардиал и Сиригал, пристально изучающий карты, некоторые из фигурок самостоятельно перемещались по рисованной местности, обозначая передвигающиеся вражеские легионы.

- Сколько осталось стражей? - спросил Сиригал, смотря на немногочисленные фигурки на изображении стен.

- Пять сотен, но мы отобьем любые атаки.

- Не отобьете.

Все обернулись, в полутемном углу стоял сарийский воин, но его доспехи были несколько иные, что в полумраке различалось едва, лишь только слегка мерцающие символы выдавали различие.

- Вы не сможете отбить, сколько б не приложили усилий, пусть даже на стены выйдут женщины.

Его голос был знаком, но он говорил на чистом сарийском языке, что вводило в смятение. Но доспехи по телу, символы которых знал каждый сариец наизусть, говорили то, что перед ними стоит тот, увидеть кого здесь никто не ожидал.

Он шагнул на свет. Он смотрел каждому встречному в глаза, и те сразу прятали их, встречая непреодолимую силу, видя его второй раз в жизни. На нем черные доспехи, украшенные витиеватыми узорами, литой по голове шлем, за спиной два парных черных клинка, которые были лишь у Тринадцати. Русберг подошел к столу и оперся руками, осматривая карты. На пальце его правой руки перстень с древним символом Первых.