Стефани Майер - Новолуние

— Ты хорошо себя чувствуешь? — встревожился Блэк.

Я подняла голову:

— А что, похоже?

— Да уж… — глубоко вздохнув, протянул он. На его лице отразилось раскаяние. — Черт побери, прости меня, Белла! — Казалось, он говорит искренне, хотя в глазах еще горела злоба.

— Джейк, зачем ты пришел? Мне не нужны твои извинения.

— Понимаю, — прошептал он, — но оставлять все, как есть, не хочу. Ссора было ужасной, извини!

— Ничего не понимаю… — устало покачала я головой.

— Поэтому и решил объяснить… — Парень запнулся, будто кто-то неожиданно перекрыл ему воздух. — Но не могу, — рассерженно объявил он. — К сожалению…

— Почему? — Я закрыла лицо руками, поэтому вопрос прозвучал глухо.

Блэк не ответил.

Поднять голову не хватало сил, и я просто повернулась к Джейкобу, чтобы перехватить его взгляд. Боже, да что с ним?! Зубы стиснуты, глаза прищурены, на лбу глубокие морщины…

— В чем дело?

Парень нервно сглотнул, и я поняла, что он стоял, затаив дыхание.

— Я не могу это сделать…

— Сделать что?

Мои слова остались без внимания.

— Слушай, Белла, разве у тебя никогда не было секретов, которые нельзя выдавать? — Проница тельные глаза Джейка тут же заставили вспомнить Калленов. Надеюсь, вид у меня не слишком виноватый. — Которые ты не могла рассказать ни Чарли, ни матери? — не унимался Джейкоб. — О которых не в силах говорить со мной? Даже сейчас?

Я прищурилась: лучше не отвечать, хотя молчание будет наверняка воспринято, как знак согласия.

— Разве я не могу попасть в такую же… ситуацию? — Блэк вновь замялся, тщательно подбирая слова. — Порой клятвы и обещания не дают поступить, как хочется.

Ну что тут скажешь? Он прав: я действительно знаю чужую тайну, которую обязана хранить. Которая, судя по всему, известна Блэку.

Только при чем здесь Джейк, Сэм или Билли? Какая им разница теперь, когда Каллены уехали?

— Так для чего ты пришел? Чтобы вместо объяснений загадки загадывать?

— Прости, — прошептал он. — Дурацкое положение…

Мы целую минуту смотрели друг другу в глаза, и в сумраке комнаты на наших лицах все явственнее проступала безнадежность.

— Отвратительнее всего то, что ты и так знаешь, — неожиданно заявил Джейкоб. — Я уже все тебе рассказал.

— Не понимаю, о чем ты.

Судорожно вздохнув, он склонился надо мной. В темных глазах отчаяние и огромное нервное напряжение сменяли друг друга, словно картинки в калейдоскопе. Свирепый, полный отчаяния взгляд — и слова понеслись бешеным потоком. Его лицо было так близко, что я чувствовала жар дыхания.

— По-моему, я придумал, что нам делать… Белла, ты же все знаешь! Рассказывать нельзя, но ты можешь догадаться! А я останусь как бы ни при чем…

— О чем я должна догадаться?

— О моем секрете! Ничего сложного: ответ тебе известен.

Я растерянно моргала, пытаясь привести в порядок мысли. Боже, сил и так нет, а он несет какую-то ерунду.

Блэк заглянул в мои пустые глаза, и каждая мышца его лица напряглась, словно от невероятных усилий.

— Пожалуй, подскажу.

Слова давались ему с таким трудом, что он задыхался.

— Подскажешь? — переспросила я. Тяжелые веки чуть было не сомкнулись, но я вовремя спохватилась.

— Ну да, — прохрипел Джейкоб, — буду задавать наводящие вопросы.

Коснувшись моей щеки огромной, чересчур горячей ладонью, он склонился еще ниже и заглянул в глаза, будто взгляд был красноречивее слов.

— Помнишь нашу первую встречу на диком пляже в Ла-Пуш?

— Да, конечно.

— Расскажи о ней.

Сделав глубокий вдох, я попыталась сосредоточиться.

— Ты спросил про пикап… Блэк кивнул: продолжай, мол.

— Мы разговорились о твоем «Рэббите».

— Угу, дальше.

— Пошли гулять по пляжу… — От воспоминаний щеки зарделись, но Джейк, с его жаром, вряд ли за метил. Тогда я предложила ему пройтись, неумело, однако довольно успешно кокетничая, чтобы получить нужную информацию.

Очередной одобрительный кивок.

— Ты рассказывал страшилки, — чуть слышно прошептала я. — Квилетские легенды…

Блэк на секунду зажмурился:

— Да… — Голос звенел от волнения, будто он со бирался сообщить нечто архиважное. — Помнишь, о чем шла речь?

Даже в темноте можно было заметить, что я побледнела. Разве такое забудешь? В тот день, сам того не ведая, Джейкоб навсегда изменил мою жизнь, сказав, что Эдвард — вампир.

В блестящих глазах, пожалуй, излишняя проницательность.

— Ну, подумай как следует!

— Я помню…

— Все исто?… — осекся он и, будто подавившись, безвольно открыл рот.

— Все истории? — подсказала я.

Блэк молча кивнул.

Голова шла кругом. Меня интересовала только одна легенда. Естественно, были и другие, но память отказывалась воскрешать пустячную присказку, особенно когда сил совершенно не осталось.

Глухо застонав, Джейкоб вскочил с кровати и судорожно сжал виски.

— Ты все знаешь… ты все знаешь, — бормотал он.

— Джейк, пожалуйста, я так устала… Не надо сейчас меня допрашивать, давай лучше утром!

Кое-как успокоив дыхание, парень кивнул:

— Да, может, утром вспомнится. Я ведь понимаю, почему ты запомнила только одну историю, — едко добавил он и тяжело опустился на матрас. — Слушай, можно вопрос? — В его голосе по-прежнему звучал сарказм. — А то умираю от любопытства!

— Какой еще вопрос? — спросила я с опаской.

— Ну, про мою вампирскую страшилку.

Не в силах ответить, я буравила его настороженным взглядом.

— Ты тогда на самом деле не знала? — От волнения у Джейка даже голос сел. — Только я тебе про него рассказывал?

Откуда ему известно? Почему он склонился к такому варианту, почему именно сейчас? Стиснув зубы, я посмотрела на Блэка: от меня этот парень ничего не узнает! Впрочем, Джейкоб сам догадался.

— Теперь помнишь, что я говорил о клятвах и обещаниях? — Голос его стал совсем сиплым. — У меня та же ситуация, только сложнее. Я повязан…

Не нравилось мне это — как, вспоминая клятву, он закрывает глаза, будто от боли. Не просто «не нравилось» — я ненавидела сложившуюся ситуацию, ненавидела все, что причиняет Джейку боль.

Ненавидела искренне и страстно.

Перед глазами встало лицо Сэма.

Свою позицию я заняла абсолютно добровольно: секрет Калленов храню из-за любви, неразделенной, но настоящей. А вот у Джейкоба, похоже, иные обстоятельства.

— Неужели нет способа вырваться? — прошептала я, осторожно касаясь его коротко стриженных волос.

Крупные, как у взрослого, ладони задрожали, но глаза парень так и не открыл.