Александр Башибузук - Хроники Горана. Прознатчик

— Сбежала сама. Даже не знаю почему.

— Ничего необыкновенного… — отмахнулся мэтр Борбан. — Ментальное порабощение, запрещенные чары, регламентируемые пятым параграфом основного кадастра «Уложения о повседневной чародейской деятельности». Вас не смогли, как-никак владеющие, а девушку подцепили.

— Или мы им были не нужны… — предположил я.

— Может и так, — задумчиво согласился Влахий.

— Но зачем? — со слезами на глазах выкрикнула Франка. — Зачем им Петунья?

— Сие мне не ведомо, — покачал головой старик и после паузы поинтересовался. — Ну и что вы собираетесь делать?

— Искать.

— Сомнений в вашем желании найти молодую панну, я не высказывал, — мэтр Влахий досадливо поморщился. — Я вам верю, вне сомнения. Но слишком уж все звучит нереально. Черных уже как двести лет назад вырезали, карлов тоже давно истребили и вытеснили остатки в жуткую глухомань. А вас черные с карлами в связке работают. Я даже не представляю, где их искать. Дело осложняется еще тем…

— Дело осложняется тем… — Франка его раздраженно перебила. — Тем, что мы не можем, обратится за помощью к официальным властям. Поверьте, мэтр Влахий, везде шпионы подгорников, а как только информация о похищении Петуньи дойдет до Каменного Дворца, клятые Хрупели, добьются отмены свадьбы и всунут Коганам вместо Петки, свою кривую Юдлю. И вообще, у нас всего десять дней, именно через это время мы должны быть в Сколле, где уже будут ждать люди Коганов. Тудой-сюдой один два дня. Вот так. Мэтр Влахий, молю вас помогите, жалко же, Петка мне как дочь…

— Милочка, я сделаю все что могу… — старикан галантно склонил голову. — Милая Франтя, даже не сомневайся.

— За что?!! За что мне такое… — Франка махом высадила в себя громадную чашу с вином, встала из-за стола и убежала в другую комнату. Послышался скрип кровати и рыдания.

— Куда?

— Пусть немного поплачет, — мягко остановил меня Влахий. — Не надо удерживать.

— Хорошо. А если обратится в Синод? Вроде как черные их парафия.

— И почти наверняка, на время разбирательства присесть в поруб, — иронично улыбнулся мэтр Борбан. — Поверьте, я знаю что говорю. Вы уже своим появлением здесь через портал нарушили пару десятков параграфов городских законов. К тому же, в Добренце объявлено чрезвычайное положение, Синод, Сыскной с Тайным Приказом и все Лиги стоят на ушах, город и порт закрыты на въезд и выезд. Усиленные патрули и прочие прелести. Городская темница уже совсем переполнена…

— А что случилось?

— Панна Богуния, дочь румийского наместника вчера пропала. Вышла с собачкой погулять в сад и исчезла с концами. Жмудия едва-едва с Румией в очередной раз замирилась, вот и роют землю, предотвращают вполне возможные осложнения, ибо сей посланник приходится племянником самому Кесарю… стой… — Влахий вдруг задумался и силой хлопнул себя по лбу. — Вот же старый дуралей! А если пропажи связаны?

— Чем?

— Мэтр Влахий… — в комнате появилась одна из его девиц, миловидная пышечка с соломенными волосами по имени Марфушка. — Тама внизу мэтры Доцик с Поцием вас требують, видать гуляванить нацелились. Бухие вдрызг, сквернословять, девок лапають, прямо страсть.

— Воеводы Тайного и Сыскного Приказа… — старик задумчиво почесал бороду. — А вот сейчас и станет ясно, чем связаны девы. Если они связаны вообще. А вы пока отдыхайте, утро вечера мудренее.

Влахий подхватил шапку и ушел, а Марфушка приоткрыла дверцу в стене нашей комнаты и сообщила:

— Тутой все для мытья уже все спроворили, ежели еще чего надобно будет, брякнете в колоколец. Ну, я пошла?

— Можешь идти… — опустив девушку, я встал и заглянул в соседнюю комнату. Франка уже спала, всхлипывая во сне, как ребенок.

Ну что же. Быстро обмылся в бронзовой лохани, прилег с краешку на кровать и крепко задумался.

Если подытожить — то все плохо. С хафлингессой ладно, ничего страшнее рухнувших планов ей не грозит. А вот со мной гораздо сложнее. Клятва. Родичей у меня нет, проклятию пасть не на кого, но не для того я ее давал, чтобы так просто нарушить. Впрочем, я ее пока не нарушил. И честно говоря, не собираюсь. Хотя, даже примерно не понимаю где искать Петку. Если пропажи девиц связаны между собой, это уже след, а по следу можно пойти. И дойти… Вот только куда? Словом, сплошная неизвестность. Черные, карлы, вот это задачку подкинул клятый Мирон. Убил бы коротышку! Ну да ладно, видно будет. А пока удовлетворюсь тем, что все-таки попал в Серединные Земли. Правда, немного не так как планировал, но это уже частности.

Неожиданно перед глазами появилась Мала, она склонилась надо мной и положила прохладную руку на лоб. И сразу пришел сон…

ГЛАВА 20

Серединные Земли. г. Добренец. Бордель «Похотливый Вепрь».

26 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Раннее утро.

… выйдя вперед, оные чернокнижники стали кругом, вздели руки и раскрылись небеса, испустив черное сияние и пала нежить на месте, а живые язычники в полном смятении побежали вспять. Однакож не успело насладиться наше воинство победой славной, ибо разверзлась земля и содрогнулась лютой дрожью, а мрак поглотил все в округе.

Так свидетельствует прелат Конон, силой своей веры оставшийся в живых после сечи. Я не склонен подвергать его речи сомнению, ибо многия свидетели, оставшиеся в живых, описывают сие событие аналогичным образом. Могу лишь добавить, что землетрясение ощущалось на протяжении тысячи верст от Дромадара, а деревеньки по границе волости были разрушены до основания. Из сотни тысяч нашего воинства выжила едва ли треть, а многия из оных лишились разума. А язычники пали все до единого…

«К вопросу сечи при Дромадаре»

Преподобный Феофан Костопольский

Хафлингесса… нет, гнома, мне так больше нравиться ее называть, полночи крутилась как юла и угомонилась только у меня на плече. Но после этого сон пропал начисто. Так и лежал, ощущая аромат яблок и жаркое тело, в буквальном смысле сходя с ума. Почему не тронул ее? Даже не знаю.

— Ты всю ночь был рядом? — Франка неожиданно проснулась и, облокотившись на подушку, возмущенно посмотрела на меня.

— Да.

— Это неправильно… — буркнула хафлингесса. — Я… я, в конце концов, мужняя жена. А… ведь ничего не было?

— Ничего.

— Все равно неправильно… — Франка откинулась на подушку и с наслаждением потянулась. — Ум-м… я так сладко спала…

— А я нет.

— Почему? — гнома удивленно округлила глаза, но вдруг покраснела и натянула на лицо одеяло.