Диана Джонс - В собачьей шкуре

Пират прибежал последним, хромая, в изнеможении. Бэзил схватился за ошейник Пирата и побежал с ним за остальными. Вероятно, если не Бэзил, Пират не добежал бы последних нескольких ярдов. Но он это сделал и вместе с Бэзилом шагнул в ничто.

Глава 15

Подземный мир — если это был он — показался Сириусу прохладным темным местом. На холодной, мягкой и и ярко-зеленой, как мох, поверхности его стертым лапам сразу стало легче.

Он слишком устал, чтобы осматриваться или хотя бы составлять планы. Как все остальные собаки, он просто бросился на мягкую зеленую почву и собрался заснуть.

Почти сразу же его ноющее тело загорелось и защипало, как бывает, когда в онемевшей конечности восстанавливается кровообращение. Секунду-другую Сириус думал, что это какое-то полезное свойство зеленого вещества. Потом он узнал Зоаи, очень сильное и очень близкое. Близость Зоаи придала Сириусу столько сил, что он зашевелился и поднял голову.

Пес рядом с ним зарычал.

— Теплый! Вот этот — теплый!

Вокруг Сириуса поднялись усталые собачьи головы. Свет, казалось, исходил от мшистой зеленой почвы. В этом свете каждый пес напоминал злобную белую гаргулью с окровавленными ушами и светящимися глазами.

— На нем ошейник, — сказал один. — Это грязный самозванец!

Сириус узнал Йеффа.

— Йефф, — сказал он, — ты мне сказал, что мне можно будет бегать с вами.

— Я тебе ничего подобного не говорил, ублюдок! — рявкнул Йефф, поднимаясь на лапы. — Идите сюда все. Убейте его!

Усталые, медленные и сердитые, собаки вокруг Сириуса тоже тяжело поднялись на лапы, рыча и огрызаясь. Сириус встал и изо всех сил зарычал в ответ. Когда они двинулись к нему, он услышал рычание и визг там, где обнаружили Брюса, а потом Пятнашку. Пират где-то вдалеке во всю глотку вопил «Спасите, спасите, спасите!» Шум нарастал. Сириусу показалось, что он расслышал в этом шуме человеческий визг, но он был слишком занят попытками самозащиты. Йефф держал его за ухо, а еще один пес пытался схватить его за горло.

Рядом прозвучал голос.

— Что тут происходит? — устало спросил он. Это был темный голос, плоский, как потрескавшийся колокол, глубокий и мрачный, как звук ветра в пустом углу. Он не казался громким. Но тем не менее шум сразу же стих. Собаки вокруг Сириуса, испуганные и пристыженные, расползлись в стороны.

— Ложитесь, все вы, — сказал Хозяин Дикой Охоты, — и спите.

Сириус был потрясен мощью этого приказа. Все существа вокруг него, и рядом и вдалеке, сразу же легли и уснули. Сириус и сам чуть не уснул. Он устал, как собака. Он сумел воспротивиться приказу, только обратившись ко всей доступной ему мощи его зеленой сущности. Дрожа, медленно, подошел он по мягкой поверхности к Хозяину Дикой Охоты. Он был уверен, что не смог бы сделать ни шага, если бы в него не вливало силы находившееся где-то поблизости Зоаи.

— Что ты такое? — спросил плоский глухой голос.

Когда Хозяин заговорил, его приказ спать вроде бы перестал действовать на Сириуса. Сириус прошел среди холодных спящих собак и оказался перед их Хозяином. Теперь неясная фигура казалось человекообразной. По крайней мере, Сирус видел две темных ноги, стоявших на мерцающем мху. Все остальное было трудно разглядеть, потому что свет шел только от земли, но Сириус посмотрел вверх и заметил красноватый отблеск круглых светлых глаз. Но когда Сириус заглянул в эти глаза, поднялась темная рука и закрыла их.

— Что ты такое? — повторил глухой голос.

Сириус понимал, что стоит перед силой, не уступавшей любой силе из тех, какие он только знал. Он не мог понять, как у Земли появилось такое дитя, как Хозяин Дикой Охоты, и почему Хозяин должен прятать глаза. Сириус почувствовал мощное уважение и ту яростную жалость, которая нахлынула на него по пути в город.

— Я некогда был звездой, — сказал Сириус. — И мне нужно поговорить с тобой.

— Я не уверен, что мне нужно говорить с тобой, — ответил Хозяин. — Звезды берут силу из света. Моя сила приходит из тьмы. Мы можем только повредить друг другу.

— Но я бежал с твоими собаками, чтобы поговорить с тобой, — сказал Сириус. — Не думаю, что ты можешь отказать мне.

— Нет, — ответил Хозяин. — Не могу. Но…

— Поговори с ним, — неожиданно прошептала Земля из-под зеленого мха. — Он знает, как пользоваться Зоаи.

— Вот как? — сказал Хозяин, и в его плоском голосе зазвучала заинтересованность. — Тогда идем со мной, — сказал он Сириусу, развернулся кружащейся тенью и пошел мимо спящих собак. Идя следом за Хозяином по холодному мху, Сириус обнаружил, что свет, исходивший от него, казалось, освещал только маленькое пространство вокруг них. За пределами этого освещенного пространства было совершенно темно, но Хозяин, похоже, мог видеть и в полной темноте. Казалось, что он ищет кого-то среди отдыхающих псов. Сначала Брюс, потом Рыжеухий с Пятнашкой и, наконец, Пират встали и захромали к ним.

— Твои братья и сестра всего лишь обычные собаки, звезда, — сказал Хозяин. — Почему?

— Вообще-то я не знаю, — признался Сириус.

Хозяин остановился как вкопанный.

— А это кто?

— О, — сказала Пятнашка, оглядываясь. — Мертвые люди.

Кэтлин, Робин и Бэзил свернулись на мху и спали. Они лежали так неподвижно, что Сириус подумал было, что Пятнашка права. Он подбежал к Кэтлин и ткнул ее носом. К его облегчению, она была теплая и сонно отодвинулась от холодного носа, ткнувшегося в ее лицо.

— Лео, — прошептала она.

— Это твоя хозяйка? — спросил Хозяин.

— Да, это Кэтлин, — сказал Сириус.

— С детьми все будет в порядке, — сказал Хозяин. — Идите сюда все.

Они прошли еще немного, и Сириус начал ощущать присутствие Зоаи как жаляще-острое. Остальные собаки почувствовали то же самое и недовольно встряхнулись. Тем временем Мастер сел в кресло, которое образовала, поднимаясь, зеленая поверхность. Сириус заметил, что кресло движется вокруг Хозяина, обтекает его тело, чтобы стать как можно удобнее. Около кресла во мху было углубление — нечто вроде загона для красноухой белой собаки и кувыркающейся массы морозных белых щенков. Увидев незнакомых псов, собака-мать поднялась на лапы, рычанием и сердитым взглядом предупреждая их не приближаться. Щелки вели себя так же, как лисята. Они попытались с восторженным визгом взобраться по отвесным, покрытым мхом стенкам загона, чтобы с ними поиграли, и завизжали от досады, когда Хозяин протянул темную руку и подкатил их обратно к матери.

Разглядеть сидящего Хозяина оказалось не легче, чем стоящего. Он был всего лишь вспыхивающим мраком. Из этого мрака на четырех обыкновенных собак, сидевших перед его креслом, смотрели прозрачные печальные глаза.